Альвийка, посидев минуту, всё же подошла к огню:

— Представляете, завтра мы увидим Инасию. Я ни разу там не была.

Но Хадиль не поддержала новую тему для беседы. Наоборот, женщина указала на видунью пальцем:

— Вот Огнеяра меня понимает, Лан. Она ведь едва не погибла от рук колдуна в ваших пустошах…

— Хадиль! — закричала девушка, пытаясь остановить её.

Весёлый смех Радомира оборвался. Он переводил напряжённый взгляд с гетайки на видунью. И альвийка буквально кожей чувствовала, как каменеет мужчина рядом. Над поляной повисла странная напряжённая тишина.

Тарс медленно поднялся и протянул руку:

— Огнюша, давай-ка пройдёмся!

— Не хочется, Радимушка! — в тон ему ответила видунья.

— А ты захоти, счастье моё! — ласково так, а глаза вымораживают.

С тяжёлым вздохом Огнеяра поднялась, отказавшись от предложенной руки. Хадиль встревоженно поглядывала то на них, то на миконца:

— Чего это он?

Лан пожал плечами, тоже перебирая догадки в голове.

Едва Радомир и Огнеяра отошли на приличное расстояние, мужчина прошипел:

— Колдун, о котором говорила Хадиль, — это я?.. Соляная пустошь?

— Радим…

— Но ты хвасталась, что я промазал! Что попал в лошадь! Тебя только задело!

— Радим, не надо! — попросила видунья. — Давай не будем ворошить прошлое. Во-первых, для меня это чревато неприятными последствиями, а во-вторых, всё изменилось.

Мужчина словно не слышал. Он на мгновение зажмурился:

— Карьер там очень большой. Я пока спустился в объезд, прошло около часа. Кобыла твоя мёртвая лежала, тебя я не нашёл. Решил, что как обычно отделалась испугом и ободранными коленками, и уехал… Где ты была? — спросил зло, с заходившими под кожей желваками.

Альвийка почувствовала тот самый холодок, знакомый со времён Соляной пустоши. Тряхнула головой, отгоняя безрадостные воспоминания.

— Прошло четыре года, Радим!..

— Говори! — жёстко велел Володарович.

Девушка обхватила себя руками, опустила голову:

— Твоё проклятие попало в меня частично: большую часть магического потока я отразила в свою лошадь. Меня отнесло в сторону и присыпало песком… Очнулась днём. Позвала на помощь. Меня подобрали лунные альвы. Вызвали деда и отца. Лунхар вылечил меня. Всё.

Володарович отвернулся, упираясь руками в бока:

— Говоришь кратко, сухо, без деталей. Не хочешь ругаться со мной. Но догадаться о подробностях несложно. Я тебя не почувствовал в карьере — значит ты была почти мертва… Я всё-таки уделал тебя, альвийка.

Сказал без хвастовства, без ликования, скорее с горечью. Но случилось то, чего опасалась видунья после разговора с Хадиль и с Радомиром, — грёзы. То, что лишь отдалённо похоже на воспоминания человека. В отличие от воспоминаний, грёзы оставались яркими, острыми, свежими, словно всё произошло не более часа назад. Грёзы помогали не вспомнить, а заново пережить события. И сейчас Огнеяра переживала то, что случилось с нею почти четыре года назад… Бессилие, нестерпимая боль, обида! Ненависть!

— Лунхар и отец собирались убить тебя, но я запретила, — её голос звенел от переживаемых чувств.

— Почему?

— Хотела убить сама, — красивое лицо альвийки сейчас было перекошено от ярости. — Не просто убить, а заставить страдать, умолять о смерти. Чтобы ты пережил то, что пережила я, когда даже дед не был уверен, смогу ли я ходить!

Радомир шагнул к ней, чтобы успокоить. Но видунья шарахнулась от него в сторону… как раньше, когда они были врагами. Напряжённая спина-иголка, а в глазах — обещание расплаты. Колдун сглотнул и медленно отступил назад. Грёзы грёзами, но он прекрасно понимал, что случившееся навсегда останется между ними. Что за такое не прощают, и сколько бы лет ни прошло, Нимфириель не забудет Соляную пустошь.

— Инасия! — Лан восхищённо смотрел на представшую перед ним картину.

Гетайская столица была одним из самых больших и процветающих городов на побережье. Белокаменная, с чёткими, словно рублеными линиями. Здесь не было завитушек, полукруглых арок и чрезмерного украшательства. Остроконечные башни, высокие колонны, заострённые кверху оконные проёмы — Инасия словно тянулась вверх, к небу. И в то же время город, окружённый мощной каменной стеной с въездными башнями, внушал чувство надёжности и безопасности. Путешественники, уставшие, измученные и немного раздражённые, без лишних разговоров пришпорили лошадей.

Ни Огнеяра, ни Радомир не возвращались больше к тому разговору. Альвийка старательно делала вид, что всё в порядке, обращалась к тарсу чаще, чем за всю дорогу до ссоры. На что мужчина снисходительно улыбался и отворачивался, не желая участвовать в этой игре. Лан и Хадиль приняли правила девушки, поддерживая разговоры ни о чём и смеясь над забавными историями. А сами мечтали поскорее добраться до столицы, надеясь, что совместные дела по-настоящему помирят друзей.

Инасия встретила странников довольно приветливо, а может, богиня судьбы Мокошь решила дать передышку. Стражи пропустили их через ворота, взяв положенную плату, и пожелали везения в делах. А когда возле Хадиль начал кружится шмель, заулыбался даже мрачный Володарович:

— Хороший знак, Хадиль, первый весенний шмель — к удаче на целый год.

Гетайка довольно просияла, то и дело поглядывая на жужжащее насекомое. А путешественники тем временем подъехали к большому богатому дому. Заметив их, привратник с радостными криками распахнул ворота. Хадиль изумлённо повернулась к Лану, ехавшему рядом. Тот весело хмыкнул:

— Сейчас всё поймёшь.

Из дома выскочила женщина в годах, приложив руку к глазам, чтобы не слепило солнце, пристально разглядывала спешивающихся волхвов. И когда один из них повернулся лицом, гетайка с оглушительным воплем бросилась к нему:

— Радимчик!

— Тётушка!

Встреча родственников была очень нежной. Женщина, едва доходившая племяннику до плеча, крепко обняла его.

— Что ж ты не предупредил?

Колдун с улыбкой ждал, пока его расцелуют в обе щёки.

— Сюрприз, тётушка!

— А у меня сердце слабое.

— Так я ж целитель. В миг на ноги поставлю, — Володарович, посмеиваясь, бережно обнял тётку. — Рад тебя видеть!

Женщина не сводила с племянника обожающего взгляда, гладила по плечам, словно не верила, что он настоящий. Наконец, налюбовавшись, вспомнила об остальных. Она повернулась к притихшим гостям:

— Добро пожаловать! Друзья Радима здесь всегда желанные гости.

И тут же засуетилась, приглашая всех в дом и покрикивая на вышедших слуг. Альвийка с интересом разглядывала убранство зала, осторожно ступая по мозаичному полу. Высокие потолки и большие окна напомнили ей родной дом, но низенькие диванчики и большое количество ткани было в диковинку. Как на них можно сидеть? Разве что прилечь!.. Прозрачная вуаль, собранная изящными складками закрывала окна, скрывая и оберегая жизнь хозяев. А иногда ткань заменяла стены и перегородки, как на веранде, которую альвийка заметила, пока они шли в отведённые им покои.