Помните, что на этом пути вам будут лгать, от вас будут скрывать информацию, вам будут подсовывать не то, что вы просите. Сохраните рассудок, относясь к источникам как к поставщикам полуфабрикатов, а не готовой продукции.

Журналист должен отвечать за свои слова. Недопустимо вводить читателя в заблуждение. Например, в конце февраля – начале марта 2018 года «Вечерняя Москва» опубликовала статью о дефиците мест в школах. Заголовок при этом поставили – «Мест за партами хватит для всех»[78]. Это прямой обман читателя. Так быть не должно.

С другой стороны, журналист бывает властен только над текстом. Заголовок часто проходит через нескольких начальников, каждый из которых заинтересован в совершенно определенной повестке.

Так, например, произошло с текстом Михаила Карпова, посвященным еврейским погромам. Лента. ру осенью 2017 года поставила одновременно заголовок «Нашинковали» и несмываемое пятно на своей репутации. То, что ответственность за контент несет, согласно закону о СМИ, главный редактор, в данном случае вряд ли утешит автора, которому всю жизнь придётся объяснять, что это было не его решение.

Отдельный важный аспект сообщения правды – мера редактуры. В той же Ленте. ру в 2018 году вышел большой материал, посвященный 14-летию событий в Беслане. Автор сняла подпись под материалом и разорвала дальнейшее сотрудничество с изданием не из-за того, что статью извратили. Просто изначально она была почти в три раза больше – ожидалось, что ее разобьют на несколько частей, но вместо этого сильно сократили. Для повода, где важны мелочи, детали, эмоции героев – такая редактура недопустима или должна сопровождаться хоть каким-то объяснением[79].

Лирическое отступление. Говорят, что телеграфный столб – это хорошо отредактированная сосна. В этой шутке есть здравое зерно – умело сокращенный материал читается совершенно иначе и непредставим в ином виде; при этом оригинал может быть написан и лучше, и талантливее. Тему редактирования сокращением часто опускают при обсуждении фальшивых новостей, методов пропаганды и прочего – и совершенно зря. Это очень мощный инструмент изменения смыслов.

Это может прозвучать наивно, но даже если журналист готов соврать, исказить правду или просто схалтурить, ему запрещает это делать закон о СМИ. В частности, согласно ст. 49 он обязан проверять достоверность сообщаемой ему информации, а также отказаться выполнять противозаконные распоряжения редактора.

Другими словами, журналисту законом предписано быть въедливым, смелым и принципиальным.

Неудивительно, что они так много пьют, мало спят и плохо концентрируются[80].

Новость – руда, из которой выплавляется картина дня. К вечеру в нашей голове новости сжимаются до заголовков. Потом остаются лишь наиболее важные события. Затем и их вытесняют свежие события.

Новость быстро умирает. Она живет до тех пор, пока не потеряет актуальность (обычно пара дней). Отраслевая новость циркулирует, пока не охватит всех заинтересованных читателей. Для федеральной новости продолжительность новостного цикла составляет неделю. Воскресная передача подводит итог этого цикла, и с понедельника всё начинается заново.

Прочтя новость, мы распространяем не её, а новостной повод. Четыре абзаца написаны сухим тоном, создают фон для более важного – события. Процитировать прочитанную новость близко к тексту сложно, там не за что зацепиться. Гораздо легче ответить на вопрос «что произошло». Чаще всего ответ будет максимально приближен к заголовку.

Сама по себе новость как материал не имеет ценности. Не всегда имеет значение для конечного потребителя и источник, как не имеет смысла для полководца, выигравшего битву то, как звали курьера фельдъегерской службы, доставившего важную депешу. Им заинтересуются только если окажется, что сообщение подменили; это бывает сравнительно редко.

Таким образом, ценность новости для читателя выражена заголовком, содержанием, несколькими основными фактами. Для издания валюта такой ценности называется охватом. Пятью минутами позже – и читатель, который ценит исключительно новостной повод, уже проинформирован другим курьером.

Но это рассуждение, хотя и верно для новостей, применимо далеко не ко всем журналистским материалам. Вы наверняка замечали, что почти любой читатель способен отличить новостную заметку от неновостной. Как будто дополнительная ценность многих неновостей определяется валютой, отсутствующей у новостей.

Так и есть. Давайте вглядимся в репортажи, интервью, очерки – всё неновостное царство – пристальнее.

Откройте газету, а ещё лучше прочтите один номер от корки до корки. Вы увидите, что все материалы можно грубо разделить на три раздела.

Во-первых, это заметки, основанные на новостных поводах. Это материалы, которые наверняка вышли во всех остальных сайтах и в большинстве газет. Если вы читаете номер выходного дня, там, скорее всего, будет обзор фильмов, итоги недельного новостного цикла, прогнозы на следующую неделю, спортивная страничка, фотогалерея, посвященная неделе моды в Москве или «Часу Земли».

Во-вторых, это статьи, которые могли бы и не выйти.

Они обычно слабо привязаны к повестке дня, но интересны. Например, в конце марта 2018 года «Коммерсантъ» опубликовал статью «Репрессии ниже пояса» о том, как советская власть задушила сексуальную революцию. Подобный исторический экскурс мог бы появиться в любой другой день. Другой материал, «Неопровержимая ДНК», рассказывал, как технологии помогают ловить преступников.

В-третьих, это статьи, о которых мы будем вспоминать. Это эксклюзивы, спецпроекты, а также авторитетные мнения. Это публикации, которые могут стать культурным явлением. Их довольно мало, обычно 1–2 на один выпуск. Но говоря о таких статьях, мы как бы добавляем к их описанию определённый артикль.

Мы предлагаем статью третьего типа другим читателям не потому, что она содержит информационный повод, а потому что она влияет на нас так же, как хорошая песня, фильм, видеоигра или роман.

Ценность такого материала в повествовании, в неожиданности, в явном отличии от всего информационного фона, даже если формально он построен на общем для новостного цикла этой недели поводе.

Подобную статью легко отличить от остальных. Её часто называют «резонансной» и показывают в качестве кейса – вот как расходятся по социальным сетям материалы газеты. Интересно, что не всегда это журналистский эксклюзив. Но практически всегда – удар по больному месту.