• вставить букву;

• заменить букву;

• удалить букву.

Убираем Т, добавляем Ш, К, А – получается четыре операции.

Это число называется расстоянием Левенштейна в честь советского математика Владимира Иосифовича Левенштейна. Ваш телефон, когда вы опечатываетесь, предлагает варианты слов с наименьшим расстоянием Левенштейна от написанного. И часто угадывает. Другое дело, что слово «опечатываетесь» не знает Word: он только что предложил мне варианты «отпечатываетесь» и «упечатываетесь» – все в точном соответствии с алгоритмом.

Лирическое отступление. Обычно используют не расстояние Левенштейна, а аналогичный показатель Дамерау-Левенштейна. Американец Фредерик Дамерау независимо от Левенштейна выделил классы ошибок при наборе и обнаружил, что большинство опечаток совершается из-за случайной перестановки двух соседних букв (транспозиции). Транспозиция дополнила список основных операций, позволяя превращать знаменитых «апсирантов» в аспирантов за один проход вместо двух.

Расстояние Левенштейна используют не только в анализе опечаток и проверке орфографии. Это ключевая метрика во многих отраслях – от работы поисковых систем до биоинформатики.

Но самое интересное применение – в оптимизации производства. Представьте, что операций больше и каждая имеет разную цену. Задача усложняется на глазах, зато становится похожей на традиционную работу. Например, на работу редакции, где каждая буква означает то абзац текста, то иллюстрацию, то снятое видео.

Для своих студентов я обычно рисую на доске примерно такую схему:

А – Абзац текста

3 – заголовок

И – иллюстрация (ручная)

Ф – иллюстрация стоковая/фотоагентская

В – видеоролик

Ц – цитата

И так далее. Назовем это контентным алфавитом, в котором каждой букве соответствует некий структурный элемент.

Затем я предлагаю продумать план работы не только на смысловом уровне, но и на структурном. Скажем, традиционная простейшая четырехабзацная новость выглядит в этой схеме так

ЗФАААА

Мы собираем информацию из источников, выбираем заголовок, соответствующий желаемой структуре, и пишем четыре абзаца. Сколько бы времени у нас ни ушло на абзац, вряд ли четыре заслуживают более 40 минут нашей работы.

Заметьте, здесь мы не рассуждаем о заявке, тематике, просто об объемах производства. Какая-то новость займет меньше, какая-то – существенно больше времени. Но схема показывает, что писать новость дольше часа непроизводительно.

Заодно она показывает и многое другое. Например, она объясняет, почему все чаще проходные новости остаются вообще без иллюстраций, генерируя картинки для социальных сред в автоматическом режиме. Или почему мы не рисуем к каждой новости иллюстрацию вручную – это просто очень долго.

Если мы захотим включать цитаты экспертов в материале, мы должны выделить время на получение комментариев. Почти сразу же выясняется, что такое простое и очевидное требование сильно сокращает число производимых материалов.

Без контакта с внешним миром можно выпускать по десятку новостей в день, а ограничившись рерайтом и того больше. Добыча уникальной информации труднее, часто даже найденные спикеры отказываются от комментариев. Легко видеть, что журналисту, пишущему по три материала с двумя комментариями в каждом, за месяц придется сделать до 250 запросов (половину – впустую).

Все это медиаменеджер должен учитывать до того, как возьмется конструировать формат своей мечты. Некоторые редакции, подсчитав затраты и ресурсы, отказываются от повышения качества. Другие реформируют себя, выделяя людей для общения с экспертами или отдел для простых новостей. Третьи говорят: да, на новость уходит час. Нет, мы не можем сократить время. Но давайте после первого А автор сразу опубликует новость, а потом будет ее дописывать. Это и поддерживает журналиста в тонусе и дает нужную информацию читателю. Ах, если бы можно было публиковать недописанные лонгриды!

Иногда сами форматы становятся гибче. Например, у издания The Bell новость не является четырехабзацным стандартом. Вместо этого у нее обязательно есть заголовок, лид, блок «детали» и особый блок «что мне с этого?», который объясняет читателю, как новость изменит его жизнь.

Блок «детали» (и чуть реже встречающийся блок «контекст») – ненумерованные списки, тезисно излагающие факты. Благодаря списочной природе они легко расширяются, приоритизируются, избавляются от вводных конструкций в начале. То же с блоком, содержащим цитату. Он не обязательно встречается в каждом материале. Если важен – будет выделен отдельно и поставлен в место, где дает наибольший эффект.

Иначе говоря, создавая структуру формата, мы составляем что-то вроде заклинания[95]. Чем длиннее заклинание, тем дольше его произносить, тем больше людей занято в процессе (например, если у вас заложен обязательный блок с видео или инфографикой, этот формат неизбежно становится коллективным).

Давайте, наконец, поговорим об очень длинных заклинаниях – лонгридах, которые интересуют нас и как очень длинные тексты, и как большие, композиционно сложные мультимедийные произведения.

Технические средства очень редко способны подменить собою смысл. Технологические возможности лишь дают возможности или накладывают ограничения. Они не подменяют собою то, что превращается в удовольствие в голове читателя.

В телевизионном сообществе #сериалразбитоесердце мог бы превратиться в подобие «Ералаша», только с одним актером. Кайли Дженнер с ее косметикой в эпоху прессы могла бы вести колонку в женском журнале и открывать секреты красоты, отвечая на письма. Алексей Венедиктов в своем телеграме делает то же самое, что обычно – радиопередачу. Просто в текстовом формате и с чуть меньшей ответственностью за распространение слухов и догадок.

Вы никогда не должны говорить «давайте сделаем что-то крутое на такой-то платформе с вертикальным видео 4К». Сначала следует понять, какая идея за этим стоит и как это воспримут читатели, зрители, слушатели.

Недаром в Голливуде учат – прежде чем писать сценарий, сформулируйте его идею в одной фразе, начинающейся словами «это история о человеке, который». Если ваша история не о человеке, материал обречен на провал.

Ни один человек в здравом уме не охарактеризует «Омерзительную восьмерку» Тарантино как «трехчасовой детективный вестерн, снятый по технологии Ultra Panavision 70 на 65-мм пленку с соотношением сторон кадра 2,76:1».

Однако огромное количество проектов начинается со слов вроде: «давайте, наконец, сделаем шестисекундные юмористические вертикальные видео на такой-то платформе». Неудивительно, что они не взлетают или не могут удержать внимание аудитории надолго.