* * *

— Я поговорю с маршалом и вернусь, — сообщает Джер, выйдя из душа, — это может занять пару часов, отдыхай пока, Мару. Завтра к вечеру мы уже прилетим.

Янтарные глаза скользят по мне, будто ощупывая, и внутри вновь загорается что-то. Но Ансгар отворачивается, разрывая зрительный контакт, и натягивает на голый торс легкий джемпер.

— Джер, — зову его, садясь по-турецки на кровати. Дожидаюсь, когда он повернется ко мне, и только тогда продолжаю, внимательно следя за выражением его лица, — Почему ты сразу пошел в душ? Ну после…после окна?

— А ты не догадываешься, Мару? — его красивое лицо освещает кривая улыбка.

— Ты мог бы просто… — слова наподобие " трахнуть меня" застревают на языке, так и не вырываясь наружу. Все-таки в таких разговорах я не мастер. Так что просто мучительно краснею.

Джер улыбается шире, мое смущение его явно забавляет. Потом неожиданно хмурится и садится рядом на кровать, сосредоточенно смотря перед собой.

— Может, ты еще не беременна, — произносит тихо, — Я пока не чувствую. Принюхиваюсь все время, но пока нет.

Ансгар поворачивается ко мне, сверля внимательным взглядом.

— И…ты не хочешь, чтобы это случилось? — осторожно спрашиваю.

— Не хочу. Не хочу, чтобы мальчик.

Я закусываю губу, на глаза наворачиваются непрошенные слезы. Столько всего разом смешивается в груди.

— Но есть же какие-то противозачаточные у вас или…как вы это делаете? — мой голос предательски дрожит. Тысяча вопросов вертится в голове, и я не знаю, с какого начать.

— Никакие противозачаточные с истинной не помогут, — Джер отводит взгляд, сцепляет руки в замок и снова расцепляет, — природа все равно победит. Только разве что отсрочат, и то… Мы просто в образе людей спим с парами реже. Тогда появляются девочки. Омеги. А в основном в виде волков…спариваемся. В образе волка не беременеют. Точнее, не вынашивают потом, зародыш не приживается, когда обратно оборачиваются. Ну или… Если уж забеременела мальчиком, то…

Джер снова поднимает на меня сосредоточенный взгляд и тихо продолжает:

— То делают аборт.

— Всегда? — губы немеют. Как у них все жестоко и сложно. Казалось бы, что естественней продолжения рода. Но это… Дикость. Липкая испарина выступает на коже, неприятно холодя.

— Не всегда, — Джер криво усмехается, — Иначе бы я тут не сидел, Мару.

— Твоя мать выбрала родить тебя и умереть? — я уже слышала все это еще от Дирка, но хотелось спросить у самого Джервалфа.

— Не совсем так, — Ансгар опять рассеянно смотрит в сторону, не фокусируя взгляд, — Некоторые выживают. Примерно процентов десять. Те, кто физически более сильные. Она надеялась выжить. Но…не получилось.

Мы молчим. Подползаю к нему по кровати и крепко обнимаю за шею, целую в щетину на щеке.

— Так может быть, я выживу, Ансгар, — шепчу ему на ухо, и чувствую, как он вздрагивает и напрягается, — Я сильная…

— Ты даже не оборотная волчица, Маррру, — хрипло отвечает еще тише.

Перехватывает мою руку и резко тянет на себя, заставляя упасть ему на колени. Пальцы волка зарываются мне волосы, убирая упавшие на лоб прядки.

-Пока мы будем просто аккуратней, а потом я что-нибудь придумаю.

Я недовольно кривлюсь.

— Аккуратнее, это не быть вместе, ты это предлагаешь? Зачем тогда вообще меня взял с собой?

И Джер начинает смеяться.

— Не "не быть", а " реже", Мару. Боишься, что сорвешься с голодного пайка и изнасилуешь меня?

Я обиженно фыркаю, ложусь на бок на его коленях и буквально упираюсь носом Джеру в живот. Провожу пальцами по тонкой ткани джемпера от груди до самого пояса брюк и хитро кошусь на него, чувствуя, как мышцы живота Ансгара подрагивают даже от такой примитивной ласки.

— Смотри, сам не сорвись, волчара, — нараспев произношу, улыбаясь.

Джер рычит в ответ, сгребает меня в охапку, легонько кусая куда придется. Щекотно до ужаса. И не вырваться, как не брыкайся, уже и слезы на глазах. И истеричный хохот застревает в горле. Всю закусал.

— Ррр, съем тебя, — Ансгар неумолим. Валит меня на кровать, подминая под собой. Играется.

— Ааа…Прекратиии…Ну всеее… — чудом перехватываю его лицо и притягиваю к себе.

Джер перестает улыбаться, лишь янтарные глаза невыразимо тепло светятся, словно внутри него тоже горит ослепительная, но смертельная звезда.

— А редко это как? — уточняю еще один очень волнующий меня вопрос. Он так близко. Я и сейчас больше думать ни о чем не могу. Хочу без одежды лежать, чтобы кожа к коже. И дыхание переплелось. И тела.

— Пару раз в неделю, — хрипло отвечает волк и томно целует меня в губы, приглушая вырвавшийся скорбный вздох.

Джер уходит к маршалу, оставляя меня одну, и я тут же чувствую, насколько оказывается устала. Слабость разливается по телу, давит на веки, кружит голову. Что-то странное, ведь еще не так поздно, но спать хочется неимоверно. Тем более, что за панорамным окном черная мгла космоса, подсвеченная лишь далекими звездами. Выключаю свет и вырубаюсь тут же.

Сквозь сон ощущаю возвращение Джера. Я так чувствую его, что его тепло проникает через любое забытье. Ищу его тело, не открывая глаз, шарю руками по прохладным простыням. И, наткнувшись наконец, прижимаюсь крепко, зарываясь носом ему куда-то в подмышку. Джер фыркает и перекладывает меня к себе на грудь. Гладит по волосам, пропуская пряди сквозь пальцы, шепчет неразборчивое что-то в макушку. И я снова отрубаюсь.

Просыпаюсь уже когда глубокая ночь, ощущая гложущее беспокойство. И с криком подскакиваю на кровати. Джера нет, а вместо него….Я дрожу, во все глаза уставившись на поднявшего ко мне морду огромного волка. Его янтарные глаза светятся в темноте, прошивая меня насквозь. Уши настороженно становятся торчком.

— Джеер… — тихо зову человека. Мне страшно. Но волк только скулит в ответ и подползает ко мне. Замираю, не зная, что делать. Он такой большой…зверь. И ему я не пара.

— Джеер, вернись, — мой голос срывается на плаксивое причитание, — Пожалуйста.

Но ничего не меняется. Только волк приближается вплотную и утыкается влажным носом мне в живот. Кусаю щеки изнутри, боясь вздохнуть, пошевелиться. Я слышу, как зверь жадно втягивает мой запах. Чувствую, как он носом ведет по моей обнаженной коже все ниже, пока не утыкается в промежность. Урчит что-то утробно. Похоже на ворчание. Тыкается носом настойчивее в развилку между сведенных ног. Мне трясет от страха. Чего он хочет? Если бы Джер понимал, что делает сейчас, он бы уже давно обернулся. Ведь он чувствует мой страх. Даже мне запах адреналина закладывает ноздри, что уж говорить о обернувшемся звере.

И вдруг волк проводит шершавым языком по низу живота. Скулит как-то жалобно. Еще раз. Поднимает на меня янтарные глаза. Они такие печальные. Это невыразимое что-то. Лижет снова мою кожу, грустно урча. Потом привстает и валит меня навзничь, придавливая своим весом. Шершавый язык беспорядочно проходится по лицу, шее, груди, снова лицу. Едва успеваю прикрыть веки, чтобы не лизнул распахнутые глаза.