Она подмигнула мне, задав этот вопрос, но он, похоже, был риторическим, потому что она не стала дожидаться ответа.

Я опустилась на песок, почему-то чувствуя дикую усталость. Что такое? Я ощущаю какой-то странный упадок сил. И вымотала меня не работа на раскопках, а, скорее, эти эмоциональные горки. Я не понимала ни свои чувства к Косте и Сергею, ни их чувства ко мне. Все как-то странно запуталось. Сергей не связывается со мной, а я уже третью ночь буду спать в одной палатке с Костей.

-Устала?

Я подняла голову, чтобы убедиться, что это Михаил Александрович. Я сжала губы, просто кивнув. Он сел рядом. Вот только этого мне не хватало.

-Да, у тебя был очень сложный день. Смены партнеров в процессе работы постоянно случаются. В этом нет ничего сверхъестественного.

Смена напарника волновало меня сейчас в самую последнюю очередь. Но говорить об этом я не собиралась.

-Все еще ничего не откапала? – продолжал куратор, не обращая внимания на то, что я не особо разговорчива.

-Нет, как-то пока не везет.

Я зарылась рукой в песок, такой теплый, затем начала пропускать его сквозь пальцы.

-Хочешь, я подскажу тебе, где нужно капнуть, чтобы точно что-нибудь найти?

При этом Михаил Александрович немного поддался в мою сторону. Я еле заметно отстранилась. Не нравится мне это. Возможно, Костя был прав?

-Может, прогуляемся вдоль берега? – Его ладонь накрыла мою кисть.

У меня челюсть отвисла. Я, конечно, понимаю, что он очень молод, и мы не в стенах университета, но все же…

Я вытаращилась на то место, где все еще лежала его рука. От кисти вверх прошлась волна моего неудовольствия. Я уже хотела выдернуть руку и послать нашего куратора куда подальше (хотя мне это и не свойственно), как рядом вдруг опустился Костя.

Он по-хозяйски положил руку мне на талию и прижал к себе. Михаил Александрович сам отдернул свою руку, будто обжегся.

Фуф. Я облегченно вдохнула.

-Вот ты где, - улыбнулся мне Костя. Я знала эту его улыбку. Она фальшива и предназначена для тех случаев, когда он готов сорваться с цепи. – Я везде тебя искал. Почему не позвала с собой?

-Я была с Машей, - я кивнула в сторону подруги, прилипшей к студенту-историку.

Я нечаянно заглянула в глаза Кости, тело покрылось мурашками. Он злился, но это не все. Было что-то еще. Костя все сильнее сжимал мою талию. Он опустил свою голову и нежно коснулся губами моей щеки. Я вздрогнула. Боже, почему это так приятно?

-Ты - Костя, верно? – обратился к нему Михаил Александрович, все это время наблюдающий за нами.

-Ага, - согласно кивнул Костя.

-Вы встречаетесь?

Я замерла, ожидая ответа Кости. Но он тоже молчал, чего-то выжидая. Я не собиралась вмешиваться.

Куратор поднял брови, когда молчание уже начало затягиваться. Живот стянуло. Костя просто продолжал держать меня в своих руках, уткнувшись носом в мою макушку. Я могла чувствовать его дыхание кожей головы.

-Это же очевидно, - наконец произнес Костя.

Я сама не заметила, как перестала дышать. Но сейчас смогла вдохнуть.

-Давай ляжем сегодня спать пораньше, - обратилась я к своему бывшему другу, тот удивленно уставился на меня, перестав наиграно улыбаться. Сейчас можно было прочесть его истинные эмоции. Он такого явно не ожидал. От меня. Я пожала плечами.

-Маша сказала, что не придет ночевать, поэтому тебе не нужно ждать. Почему бы просто не пойти и не лечь. Я сегодня слишком устала.

Костя смотрел на меня, будто видел впервые, ну, или я вдруг снесла яйцо.

-Спокойной ночи, Михаил Александрович, - я обернулась к нему. Он кивнул, тщательно скрывая то, что недоволен происходящим.

-Костя, - позвала я, вставая и отряхиваясь от песка.

Он встал, взял меня за руку. Я не противилась. А смысл? Я ведь только что сама пригласила его переночевать со мной. Я знала, что он в любом случае придет, хочу я того или нет. Так смысл ждать? Просто потеря времени.

-Что-то случилось? – спросил Костя, когда мы уже улеглись в спальные мешки. Я повернулась к нему спиной.

-С чего ты взял?

-Ты какая-то странная.

-Я просто…

-Устала? – перебил он. – Нет, тут что-то другое. Что происходит между тобой и Сергеем? Что ты имела в виду, когда спрашивала у Маши о нём?

-Костя, это тебя не касается. Ты можешь просто спать?

Но нет, он не мог. Костя развернул меня лицом к себе. На моей щеке вдруг очутилась его ладонь.

-Расскажи мне, что происходит в ваших отношениях. Он тебя обижает?

Я смотрела на него широко открытыми глазами. В палатке уже было темно, поэтому я не могла толком ничего разглядеть. Но я все же видела, что он встревожен.

-Нет, Костя, Сергей меня не обижает. Он просто не звонит, и я переживаю. Вот и все.

Я убрала его руку, чтобы отодвинуться подальше.

-Надеюсь, что это правда, иначе я откручу ему башку! - неожиданно прорычал Костя.

-Ты на меня злишься? – спросил Костя, когда мы принялись ковыряться в земле. За два дня я уже успела разочароваться в этом занятии.

Нет, не то, чтобы я расстроилась, что ничего не нашла. Просто, никто ничего не нашел! У меня создавалось ощущение, что нас просто так заставляют рыть песок, не имея никакой конкретной цели. Ладно, я не могу ничего откопать, но как же сами археологи? Чем они занимаются? И почему нам не помогают опытные преподаватели?

Я сморщила нос, вспомнив, как Михаил Александрович предложил мне свою помощь, явно не на благотворительной основе. Да за кого он меня принял?

-Нет, с чего ты взял? - ответила я Косте после непродолжительной паузы.

-Ты не сказала мне ни слова со вчерашнего вечера. Я тебя расстроил? Скажи мне, чтобы я мог понять…

-Нет, я на тебя не обижаюсь и не злюсь. Все нормально.

Я поглубже натянула свою шляпу. Черт, как же жарко. Костя еще немного сидел, не сводя с меня взгляда, затем продолжил шавошкаться.

Я уже хотела плюнуть, поднять руку в жесте «сдаюсь», сесть попой на песок и сидеть ленивым вареником, когда Костя вдруг не на шутку оживился.

-Тома? – Что-то в голосе Кости заставило меня немедленно посмотреть на него.

Он указал подбородком на ямку, в которой находились его руки. Я заглянула в неё и чуть не закричала.

Костя что-то нашел! Нашел!

-Размети песок кисточкой и возьми это, чтобы это ни было.

-Почему я? – Я удивлённо уставилась на Костю.

-Потому что эта хрень наверняка старая и хрупкая, а у меня слишком грубые руки.