С погрузкой сумок кое-как управились, но затем пришлось организовать посадку людей в автобус. Ингвар и я стояли возле дверей, Дэйзи на ступеньках, Юс помогал водителю проверять билеты.

Ни о какой очереди речи не шло. То и дело приходилось блокировать туристов, пытавшихся всеми правдами и неправдами забраться в автобус. Без мощного латыша вряд ли удалось бы справиться с задачей. Уж наслушались…

– Ироды! Душегубы! Продались хачам!

– Что, пропадать теперь в вашем Крыму?!

– Пропустите беременную! Неужели не пустите беременную?! Девушка, – это к Дэйзи, – хоть вы-то должны понимать, пропустите!

– Позакрывались шлемами! Что, стыдно русским людям в лицо смотреть?!

– Нелюдь. И даже девка с ними заодно.

Эльмира по громкоговорителю просила всех успокоиться. Ее мало кто слушал. Водитель, проверив, на месте ли пассажиры с билетами, дал добро на посадку остальных. Сколько поместятся. Дэйзи еле успела выскочить: толпа ринулась на штурм.

Автобус заполнился за несколько секунд. Там глухо перебранивались, кто-то визгливо требовал уступить место, его посылали в дальние странствования.

Водитель забрался в кабину, закрыл двери. Глухо ропща, туристы отошли от автобуса.

Одиннадцатый канал.

– Водитель, мы берем байки и гоним.

– Поторопитес. Надо ехат скорэй.

Я переключился на внутренний:

– Ну что?

– Дурдом, – выдохнула Дэйзи. – Руки чесались взять пистолет.

– Нельзя так, – Ингвар сама рассудительность, – они просто напуган-ны.

– Конечно, нельзя, – горько ответила Лера. – Но от этого не легче.

– Ладно вам, – Юс говорил без обычных шуточек. – Где гарантия, что мы бы не вели себя так же?

– Нет такой гарантии. Пора ехать.

Мотоциклы загудели, мы вырулили со стоянки, взяли автобус в конверт и двинулись к Кефесскому кольцу.

Такого накала я не мог припомнить за все годы райдерства. Постоянное напряжение давало знать – два раза бахнул по кустам. Дэйзи и Юстиниан тоже стреляли, даже сверхвыдержанный Ингвар разрядил пушку.

На вокзале стояли шум и суета, туристы пытались уехать из страны. Обратный рейс делали с полупустым автобусом, пассажиры хватали нас за руки и спрашивали, безопасно ли вообще ехать. Отвечали, мол, все под контролем, меры принимаются, в Судаке вас никто не тронет.

Ошалевшие от рабочего дня, тяжело потопали на пляж. Даже разговаривать не хотелось. По дороге к морю все выразил Юс одной репликой: «Если сегодня такой день, то что будет завтра?»

Набережная казалась полупустой, особенно на фоне позавчерашней активности. Отдыхающие пытались веселиться, смеялись, но их глаза нет-нет да мрачнели. На самом пляже совсем пустынно: два паренька лет десяти, бросающие камешки на дальность, да небольшая группа дам околопенсионного возраста.

Женщины настороженно оглядели нас, попутно с неодобрением оценив ниточки Леркиного бикини, и продолжили разговор. Слышались отдельные реплики:

– Ужас, что творится. На автостанциях страх, эти билетов не продают…

– …наживаются на нас. Знаете, сколько теперь до вокзала на машине доехать? За десять тысяч предлагают везти! И ведь платят!

Я потянулся за сигаретой. Конечно, платят. Паника – вещь страшная. Кажется, местные понимают, что сезон резко заканчивается, и берут по полной.

– Это ж уму непостижимо! Что с них взять, с нехристей?

– А слышали, говорят, захватили еще два автобуса? Да-да, под Ялтой. И так нагло, на глазах у людей. А власти скрывают и рты затыкают. По телевидению так и сказали. Не по их, по нашему ТВ.

– Как можно, как можно?!

Выдохнул дым. Сплетни, слухи. Благодатная почва. И верные носители информационной заразы тут как тут.

– А вы слышали, нашли три головы. Вроде как пассажиров захваченного автобуса.

– Вот власти, все скрывают! Еще и мордовороты эти на мотоциклах их защищают. Вот помяните мое слово – окажется, что ими все и устроено, они на стороне этих…

Юстиниан вскочил. Перекошенное лицо плавилось от ярости, звериный оскал разорвал улыбку, глаза сузились и потемнели. Дэйзи, мгновенно оценив ситуацию, взлетела на ноги и ухватила Сашкину шею в локтевой захват.

– Дорогой! – нарочито громко, чтобы слышали дамы. – Идем купаться, пока совсем не стемнело!

И потащила Сашу к воде, не отпуская шеи и не давая ему опомниться. Юс, кажется, пришел в себя: приобнял Дэйзи и бодро потрусил в море.

Ингвар тихо заметил:

– Не удивлюсь, если зафтра придется немношко руками помахать.

– Лишь бы только руками.

Утренние новости не утешали. Пассажиров не нашли, требований никто не выдвигал. Байкеры за сутки убили несколько овец и собак, среагировав на движение у обочины.

Толпа возле автостанции шумела еще сильнее. В рейс отправляли два автобуса, но желающие уехать все равно не помещались. Латыш оказался прав – руки пустили в ход, отталкивая озлобленных мужчин и женщин в истерике.

– Еще немного – и даже спецназ не поможет. Неповоротливые безопасники в Крыму. – Вместе с голосом Юса тихо слышалась «Баллада о древнерусском воине».

– Змей, ты сегодня завтракал в «Джазе»? Каримыч ничего не говорил, может, какие-то вести от его сына?

– Нет, Лер, его вообще не было в ресторане.

– Отпрафляем-мся?

– Да. Эльмира, мы поехали.

Привычная асфальтовая лента дороги понеслась под колеса. В наушнике приглушенно слышались гитарные риффы и неразборчивый гул из салонов автобусов.

Прошли Кефесское кольцо, двинулись по шоссе. На обочине, возле знака «черта города», стояли две женщины с детьми и сумками. Видимо, тоже хотят выбраться.

Внезапно одна из них, схватив за руку ребенка, выбежала на дорогу. Решила собой остановить автобус. Дура!

– Гаси! Бааалин!

Пушку в кобуру, руль левее. Хоть бы ты не металась! В наушниках крики пассажиров, набравший ход автобус резко сбрасывает скорость, в переполненном салоне наверняка будет пара ушибов и растяжений. Хорошо, если только их.

Дэйзи коротко матерится. Ее «Харлей» изящно развернулся и десантировал райду в кювет. Юс готов стрелять.

Вытормозились.

– Водитель, как салон?

– Целы. – Голос его с трудом различим на фоне «не дрова везешь».

– Юс, прикрывай.

Я сорвал шлем и бросился к Лерке. Возле нее уже появился Ингвар.

Но тут женщина-камикадзе вцепилась в левую руку.

– Заберите нас! Неужели вас только ребенок может пронять? Заберите, не оставляйте!