Закрыл кран, попробовал рукой воду – горячая, но вполне терпимо. И мне сейчас как раз в тему. Мне бы вообще сейчас в парную, расслабиться, а потом в ледяной бассейн! Да где парная и где тот бассейн… М-да.

Вот тебе и бокс! Вот тебе и «балеруны»! Я-то думал… Интересно, зачем Петрович внедрял нам в голову мысль, что бокс превыше всего? Что нет круче боевого искусства, чем спортивный бокс? Ведь это неправда! Как неправда и то, что все без исключения каратеки – балеруны! Нужно было убедиться в обратном на собственной шкуре, чтобы узнать истину. И эта истина не очень-то мне понравилась.

Медленно погрузился в ванну, высунув из нее только лицо. Тело расслаблялось, гудели мышцы, болели ушибленные кости… крепко досталось! Вот что значит – год без тренировок! Небось на пике формы я бы его просто размазал!

И тут же понимаю – не размазал бы. Ни черта бы не размазал! Надо признать – парень крепкий орешек и биться умеет. Не просто умеет – это монстр какой-то!

Монстр?! Монстр… монстр… что-то в голове, какое-то воспоминание… монстр… монстр! Он светился, скотина! Светился и пульсировал! Бес жрал? Жрал, да. Но пульсация была какой-то… какой-то иной! Не такой, какую я видел раньше!

Стоп. А если подумать? Бесы – суть энергетические сущности, как я понимаю. Что-то вроде вампиров. Они питаются энергией эмоций, всасывают отрицательную энергию. Но… что будет, если они наелись вдоволь? Ведь должно у них быть какое-то ограничение в питании! Или нет? Вот человек – он набил желудок, и сыт. Если его накормить свыше нормы, если буквально забить ему в глотку пищу – его вырвет! Или он умрет. Читал о сумасшедших, которые жрали, пока еда не вставала в глотке. И умирали. А почему демон должен отличаться от других существ? Существ во плоти? Может, у него такая же система питания?

И еще – разве Бес не должен заботиться о своем носителе? Как-то его поддерживать? Помогать? Ведь если он потеряет носителя, как будет жить? Куда денется?

Вопросы, вопросы… а ответов-то и нет. Сколько ни пытался прочитать что-то об энергетических сущностях, Бесах, всюду упирался в сказки о чертях да какие-то туманные религиозные притчи – о Сатане, о бесовщине, об одержимых. И больше ничего. Кстати, а может, поговорить на эту тему с каким-нибудь экзорцистом? Священником? Ведь есть такие – изгоняющие бесов?

Надо будет подумать. Когда голова придет в норму. А пока… горячая вода, мыло, мочалка… и сон! Сон все лечит!

* * *

Я «лечился» сном неделю. Просыпался, ел, пил, крался в туалет и снова засыпал. Мама требовала вызвать «Скорую помощь», пыталась кому-то позвонить, вызвать врача, но я категорически запретил ей это делать. Если вызвать «Скорую» – они увезут в больницу, потому что больше ничего сделать не могут. А в больнице до меня докопается участковый, который должен рассматривать все случаи, подобные моему (явные признаки побоев), а врачи обязаны сообщать в РОВД. Таков закон. И что я объясню? Что участвовал в боях без правил? Что мне начистил физиономию какой-то там каратека?

Нет уж. Чего-чего, но я прекрасно знаю, что этого делать нельзя. Грохнут, без всякого сомнения. Шило под лопатку – и пискнуть не успею. И как будет жить мама без меня? Кто о ней позаботится? И кроме того – а кто отомстит за Петровича и за маму, если я умру?

Знал, на что шел. И, кстати сказать, – наказан за свою самонадеянность. Шанс выиграть был, но я его упустил. Чуть-чуть неточно, чуть-чуть расслабленно, вяло – и вот тебе результат! Скажи спасибо, что денег дали! И больше, чем я ожидал! Нет – так-то я ожидал выигрыша, гораздо большей суммы ждал, но… могли ведь и вообще ничего не дать! Хоть они и Твари, но не обманули.

И все равно их надо убивать. Вот только – как? Нарвешься на такого вот монстра вроде Игоря или его тренера, и айда – свернут башку, как куренку!

В общем, к концу моего реабилитационного срока, когда с лица сошли синяки, руки-ноги стали розовыми, а не синими и распухшими, я принял решение.

Как сейчас помню, это был понедельник. Всем известно, любые важные дела начинаются именно в понедельник: «Вот с понедельника и начну!» Другие откладывают дела на десять, на сто, тысячу понедельников вперед, а я так не могу. Я человек слова – взялся – значит, делай!

Утром размялся, сделал гимнастику, порастягивал суставы, побил грушу, приделанную на стену, сходил в душ – облился ледяной водой, – чтобы думалось яснее, и пошел на кухню, где суетилась мама, непривычно молчаливая и скорбная, будто кто-то в доме заболел. Я, скорее всего. Так как у нас и кошки не было. По мне скорбь.

Пахло блинчиками! Люблю блинчики – толстые такие, пышные, дырчатые! Промасленные! А лучше даже – пропитанные сливками и сметаной.

А еще – чтобы соленые! К ним яйца всмятку – их в тарелку, посолить, а потом макать туда блинчики. А лучше пить яйца прямо через край тарелки, запивая блинчики! Некультурно, да – а плевать! Ругайся, мам, а мне зато так вкуснее! Я же не на приеме во французском посольстве и не на балу у английской королевы!

А вот еще хорошо – меду налить и в мед помакать! Прозрачный такой, цветочно-липовый! Гречишный не люблю – слишком пахучий какой-то и горький. А мама, наоборот, его любит, говорит – он полезнее! Ну и пусть ест!

– Мам, возьми… – достал из кармана пачку червонцев, положил на стол. Мама обернулась, поджала губы, вздохнула. Потом отвернулась, поддела очередной блинчик лопаткой, сбросила на тарелку, помазала кусочком сливочного масла, вытерла руки. Подала тарелку с горкой блинов на стол, поставив рядом с пачкой денег. Все молчком, не глядя на меня. Села, сложила руки на коленях.

– Ты дрался в боях без правил? – Мама посмотрела мне в глаза, и я не стал врать, кивнул.

– Тебя могли убить! (А как будто на ринге меня не могли убить! Вот же открытие!)

– Не убили же! – сглотнул слюну, схватил блинчик и быстро засунул его в рот. Эти дни я ел мало, но сегодня аппетит проснулся, и с неистовой силой. Блинчики – это вещь!

– Могли убить… – задумчиво протянула мама. – Я всю эту неделю думала, как я буду без тебя? Чем буду жить? И зачем? У меня все, что есть, – это ты. Убери из моей жизни основное – и не останется ничего. Ты хочешь меня убить?

Я слегка опешил. Вопрос был явно некорректным!

– Мам, чего ты говоришь-то?! – Блинчик застрял в глотке, и я срочно залил его уже слегка остывшим чаем. – Меня не убили, я заработал денег. А то, что меня слегка помяли, так по моей вине – год без тренировок! Тут любому бы досталось!

Прожевал блинчик, не чувствуя его вкуса, и отодвинув тарелку, добавил:

– Мам… ты говорила, у тебя есть кто-то, кто разбирается в единоборствах. Ты не могла бы меня с ним состыковать?

– Чтобы ты снова пошел драться в боях без правил? Ты же знаешь, что случилось с Петровичем! Он как-то был связан с этим безобразием, и его убили! И после всего случившегося ты идешь и дерешься? Пообещай, что не будешь больше участвовать в этих боях! Пообещай! И я познакомлю тебя с человеком, который тебя научит единоборствам! Ну?! Обещай!