– Мотивация недостаточна. Даже за деньги я не учу всему, что знаю. А тебе нужно все. Иначе ты не справишься. Знаю, кто выступает на арене, и даже знаю, кто тебя обработал. Мастера. Не тебе чета!

– Я чемпион города. Неоднократный. Чемпион Союза! – вдруг выпалил я, с досадой чувствуя, как предательски краснеет лицо. – Я не сырой! Я мастер! Мастер спорта!

– Чушь это все! – пренебрежительно отмахнулся Белокопытов. – Ваши спортивные страсти – чушь собачья! Все на зрителя, все красиво! Даже профессиональный спорт – уже другой. У вас сколько раундов? А сколько у них? Как думаешь, многие из вас смогли бы стать профессиональными боксерами? Вернее, стать-то могут многие, но вот выиграть… Понимаешь, какое дело… когда ты выходишь на ринг, то видишь перед собой товарища. Товарища, с которым решил выяснить, кто из вас сильнее. Не более того, хотя, конечно, я и утрирую. Но твой противник на арене вышел убивать! Он не вышел выяснять, кто сильнее! И потому он победил. Я тут учу не играться в игрушки, а убивать. Ты готов убивать?

– Готов! – тут же твердо заявил я, и Белокопытов прищурился, будто смотрел в прицел:

– А ради чего ты готов убивать?

– Чтобы очистить мир от скверны! – так же твердо заявил я. – Чтобы Твари не пачкали его своими погаными ногами! Чтобы не пили из людей жизнь!

– О как… – Белокопытов удивленно скривил губы. – Так ты у нас идеалист? А я-то думал, просто хочешь заработать маме на новую шубу. И себе на джинсы. Что-то я боюсь идеалистов. Они шестьдесят с лишним лет назад так начудили… до сих пор расхлебываем. А какие планы? Кем будешь работать? Учиться пойдешь? Тебе ведь сколько сейчас?

– Вы же знаете, – мрачно ответил я, оглянувшись на дверь. Мне хотелось уйти. Похоже, что моя миссия полностью провалилась.

– Может – да, а может, и нет, – жестко парировал Белокопытов. – Ты чего сюда пришел? Ищешь знаний? Так отвечай, когда тебя спрашивают! И делай то, что тебе говорят! Я говорю!

– Я закончил школу – экстерном. Подал документы в университет, на юридический. Поступил. Пойду работать в милицию. Все.

– Все? А планы о карьере? О том, как ты в одиночку разгонишь толпы ниндзя? Неужто этого нет?

– Нет. Мне нужно научиться побеждать. – Я серьезно посмотрел в смеющиеся глаза Белокопытова, и тот вздохнул:

– Понятно. Последний из могикан… идеалистус вульгарис. Без денег.

– Я заработаю на арене и отдам! Клянусь! Я всегда держу свое слово!

– Верю, мальчик, верю… – Белокопытов побарабанил пальцами по столу, вскинул на меня взгляд: – Ладно. Я тебя возьму. Ты будешь приходить ко мне каждый вечер в двадцать ноль-ноль. И обещаешь, что пока я не решу, что ты готов – не появишься на арене.

– А если я не смогу прийти в двадцать ноль-ноль? Мало ли какие проблемы у меня могут возникнуть? Мама больная, например? Или еще что-то? (Например – убийство Тварей, выпивание Бесов.)

– Тогда ты мне даешь обоснование своему отсутствию. Или опозданию. И если объяснение меня не удовлетворит – я тебя накажу. Как накажу – придумаю. Но мало тебе не покажется. И еще – до сентября ты переселишься ко мне. Вроде как на сборы. Будешь помогать по хозяйству – в уплату за обучение. Будешь смотреть, как я обучаю клиентов, помогать. Ну и вообще – я к тебе присмотрюсь. Если не понравишься, если ты не обучаем – прогоню. Согласен?

– Эээ… ммм… – Я был не то что растерян, просто ошеломлен. Как-то не рассчитывал поселиться в чужом доме в роли прислуги. А с другой стороны – что такого? Справедливо! Меня обучают – я плачу за обучение!

Мама как будет одна? Да ничего с ней не будет! Она привыкла оставаться одна, когда я на сборах. Медсестра время от времени приходит. Телефон есть. Да к тому же – не буду же я сидеть тут безвылазно? Приду, навещу – это же не тюрьма!

– «Эээ… ммм» – это что? Отказ? Или согласие? – ухмыльнулся Белокопытов.

– Согласен! – торопливо бросил я, и в голове моей был полный сумбур. Все так быстро меняется! Стремительно, как осенняя погода! Вот только что светило солнце, и тут же ливень! Прошел ливень – и за ним снова солнце! И попробуй, уследи за этой чертовой погодой, голову сломишь – гадая, что тебе предстоит через час, через день. А уж загадывать на месяцы и годы вперед – это может только брехливый Гидрометцентр, который непонятно за что получает зарплату из государственной казны.

– Когда начнем?

Спросил и вдруг подумал: «А какого хрена я так радуюсь?! Это же Тварь! Я собираюсь учиться у Твари!»

Но ведь ради того, чтобы убивать Тварей. Чтобы не дать им размножаться. Чтобы Бесы не вселялись в людей. Так разве ради этого не стоит потерпеть, забыть о том, что сидящий перед тобой человек сияет, как неоновая лампа? Что это Альфа, самый настоящий Альфа, жить которому на белом свете совсем никак нельзя! И ведь мне когда-нибудь придется его убить… да-да – убить! Потому что страшнее Альфы нет никого на всем белом свете!

– Да мы уже начали, – довольно хмыкнул Альфа и вдруг обернулся к двери: – О! Похоже, что моя старушка пришла!

Дверь открылась, и в нее вошла одна из самых красивых женщин, что я видел в своей жизни – не очень высокая, худощавая, с прекрасным, будто выточенным из мрамора лицом, она будто сошла с обложки глянцевого журнала. Фотомодель, но только не болезненно худая, как эти «героиновые» красотки, а спортивная, с небольшой крепкой грудью, оттопыривавшей майку, – «комсомолка, активистка, спортсменка!». Ей было лет двадцать пять, не больше. По крайней мере – мне так показалось. Вместо ветхой, убеленной сединами старушки, которую ожидал увидеть!

В короткой, мальчишеской прическе – само собой, ни одного седого волоска. Глаза – зеленые, колдовские, смотрят весело, бесцеремонно, обшаривая меня с ног до головы.

Я замер. Челюсть у меня отпала. Старушка?! И это что, его жена?!

– Варенька, это Толя. Толя, это Варенька… моя дочь.

Проклятый старик сделал паузу, и я выдохнул, только сейчас заметив, что сижу не дыша. Это надо же было так меня… хмм… развести!

– Пап, ну чего ты там опять чудишь? Мальчишка чуть в обморок не упал! Ты чего ему про меня рассказал?

– Да ничего, – ухмыльнулся Белокопытов. – Просто сказал, что некому напечь блинчиков. Ты в городе, а мне не по чину. И чего он так удивился, когда тебя увидел? Сам не знаю! Ладно. К делу. Толя, шагай домой, собирай вещи. Надеюсь – у тебя их не грузовик. Вечером, к двадцати ноль-ноль, сюда. И без опозданий! А то отдам старушке на расправу, мало не покажется! Хе-хе-хе…

Что ты так смотришь, Варенька? Поживет месячишко у нас. Я, может, из него за это время сделаю хоть что-то приличное. Чемпион ведь! Не хухры-мухры! Поселим его в гостевой. Ты там постелишь, ладно?

Ну что сидишь, парень, – вали отсюда! К мамочке! А вечером жду. И не дай мне повод в тебе разочароваться – пожалеешь! Кыш!

– Давай, давай! Активнее! Что ты как снулая рыба?! У тебя еще вон сколько работы, так и до весны не управишься!