Отец с сыном разулись и, наклонив головы, вошли под навес, а потом в дом. Меня внутрь не пригласили, но и уйти не попросили. Я отошла подальше и села на пятки прямо под солнцем, опустив голову.

У нас на Чеджудо не брали выкуп за невесту, как на материке, но кое-какие дела все равно полагалось утрясти. Этим занялась бабушка, и ее решения не вызвали споров ни у одной из сторон. Геоманта уже приглашали; он изучил год, месяц, день и час рождения Сан Муна и Ми Чжа и определил дату для свадьбы через пять дней. Хотя семья жениха явно была богата, на брачную церемонию предпочли отвести всего один день, а не три, как обычно.

— Люди с предгорья редко вступают в брак с жителями побережья, — объяснил отец Сан Муна. — У них слишком разные обычаи. И между людьми с запада и с востока острова тоже редко заключаются браки.

Он имел в виду, что мужчины с предгорий слишком утонченные по сравнению с невестами-хэнё, а мужчинам с запада не нравятся женщины из восточных деревень, где поклоняются змеям. Рассуждения Хан Бона явно к чему-то вели. Я подняла голову, чтобы посмотреть, как остальные восприняли его слова. Тетка и дядя Ми Чжа опустили взгляд, так что их реакцию определить было сложно, а моя подруга смотрела прямо вперед. Телом она оставалась в доме, но разум словно вылетел на свободу и парил высоко над морем. Однако я слишком хорошо знала Ми Чжа. Тут дело было не в том, что она изображала изящную скромную невесту в японском стиле или скрывала печаль и тревогу при мысли о браке с Сан Муном. Она пыталась игнорировать меня. А у бабушки на лице появилось упрямое выражение. Ее пригласили на очень важную роль, но я боялась услышать ее слова.

— Городскому юноше лучше всего с городской девушкой, — заметила наконец бабушка, хотя вполне могла сказать, что сыновья и дочери коллаборационистов заслуживают друг друга.

— Именно, — согласился отец Сан Муна. — Совершенно ни к чему, чтобы семьи мотались туда-сюда между городом и деревней.

Я наконец поняла, о чем речь. Ли Хан Бон не хотел иметь никаких отношений с семьей Ми Чжа и с деревней, которая последние четырнадцать лет была для моей подруги домом. Что за отвратительный человек. И какое ужасное унижение для дяди и тетки Ми Чжа. Но они ничего не сказали. Пусть родичи много лет были жестоки с Ми Чжа, теперь у них появился шанс получить выгоду благодаря влиянию семьи Ли. Типичное лицемерие.

— Вы увидите, что Ми Чжа не потеряла городские повадки, — вежливо продолжила бабушка. — Она жила и работала за рубежом. У нее есть опыт…

— Я знал ее отца и даже мать, — перебил бабушку Ли Хан Бон. — Наверное, Ми Чжа меня не помнит, но я-то ее прекрасно помню. — Даже теперь Ми Чжа не посмотрела в его сторону. — У нее всегда был большой белый бант в волосах. — Он улыбнулся. — Такая хорошенькая девочка в ботиночках и пышных платьицах. Большинство предпочитает невесток из большой семьи, они умеют ладить с людьми…

— И много работать… — вставила бабушка.

— Но мой сын тоже единственный ребенок. Это у них с Ми Чжа общее. — Он стал рассуждать о других преимуществах этого брака, но говорил не столько об общем хозяйстве, сколько о физических характеристиках Ми Чжа и Сан Муна. — У них обоих достаточно светлая кожа, — заметил он. — Вы, конечно, понимаете, насколько это удивительно для ныряльщицы. Но как только Ми Чжа выйдет за моего сына, ей больше не придется работать на солнце. Скоро у нее опять будет нежное лицо той девочки, которую я когда-то знал.

Я слушала их с разрывающимся от горя сердцем. На глазах у меня жених с невестой торжественно обменялись подарками. Я знала, что Ми Чжа купила будущему мужу фотоаппарат, но по форме подарка от семьи Сан Муна трудно было определить, что внутри, — хотя точно не традиционный рулон ткани на свадебный наряд (впрочем, с чего бы коллаборационистам, работающим на японцев, дарить ей настолько корейский подарок?). Когда переговоры закончились и мужчинам налили по чарке рисового вина, чтобы скрепить сделку, я медленно встала, осторожно вышла со двора и во весь дух пустилась по олле к дому. Слезы заливали мне лицо, так что в конце концов я уже не видела, куда бегу. Я остановилась, прикрыла лицо и зарыдала, уткнувшись в каменную стену. Как я могла мечтать о невозможном? Сан Мун ни за что бы мною не заинтересовался, а мне ни на миг не следовало задумываться о свадьбе с сыном коллаборациониста.

— Ён Сук.

Я вздрогнула и поморщилась, услышав голос Ми Чжа.

— Понимаю, тебе сейчас грустно, — сказала она. — В доме я боялась даже взглянуть на тебя, чтобы не зарыдать. Мы мечтали выйти замуж за парней из Хадо, чтобы всегда быть вместе. А тут такое…

Я даже не успела осознать, что Ми Чжа уедет из Хадо навсегда, настолько меня поглотили ревность и обида. Стоило мне один раз пообщаться с симпатичным мужчиной с обаятельной улыбкой, и я уже забыла про подругу, даже не подумав, как брак с ним — неважно, мой или ее, — повлияет на нашу дружбу. Мы с Ми Чжа расстанемся. Может, я и повидаю ее, если приеду в порт по пути на дальние работы, но в остальном ни одна добропорядочная и хозяйственная жена не станет выкидывать деньги на плавание вокруг острова или поездку на грузовике на ярмарку пятого дня, только чтобы повидать подругу. Мне и без того было грустно, но теперь я совсем пришла в отчаяние.

— Я не хочу за него замуж, — призналась Ми Чжа. — Ладно бы тетя и дядя, они бы и волосы с моей головы продали, лишь бы на мне нажиться, но твоя бабушка… Я так ее умоляла не соглашаться.

У меня снова изменилось настроение.

— Ты же не могла не заметить, что он мне понравился, — сказала я с упреком.

— Я догадалась, — призналась она. — Ну что толку? Можно подумать, кто-то спрашивал моего согласия. Я все рассказала твоей бабушке. Умоляла ее… — Она смолкла, потом продолжила: — Тебе повезло, что не тебе приходится идти за него замуж. Сразу видно, что он нехороший человек. Стоит посмотреть, какие сильные у него руки и как очерчен подбородок.

Ее замечания меня поразили. Но пока я пыталась справиться с охватившими меня эмоциями, Ми Чжа разрыдалась.

— Что мне делать? Я не хочу за него замуж и не хочу расставаться с тобой!

А потом мы обе в слезах принялись давать друг другу обещания, которые все равно не смогли бы сдержать.

Вернувшись домой, я вволю наплакалась, уткнувшись в бабушкины колени. Ей я могла рассказать обо всех чувствах, которые во мне бурлили. Я надеялась выйти замуж за Сан Муна, призналась я ей, и мне обидно, что он выбрал не меня. А еще я до сих пор сердилась на Ми Чжа. Может, она и не крала у меня жениха, но все равно она его заполучила, и это меня задевало. Она станет городской женой, у нее будет прекрасная жизнь — мощеные дороги, электричество и водопровод в доме.

— Может, Сан Мун даже учителя ей наймет! — жаловалась я, терзаясь от гнева, ревности и обиды.

Но бабушка не собиралась меня утешать. Вместо этого она принялась изливать свое возмущение поведением Ли Хан Бона, отца Сан Муна.

— Ну и тип! Явился туда весь такой вкрадчивый, рассуждает об однодневной свадьбе, как будто хочет избавить тетку и дядю Ми Чжа от необходимости надолго уезжать из деревни. На самом-то деле он дал им понять, что они слишком бедны для настоящей свадьбы и он не хочет позориться перед друзьями. Делает вид, что ему нужна красивая жена для сына — девушка, которую он помнит в других жизненных обстоятельствах, — но он всего лишь пытается не потерять лицо перед собственными друзьями, а в каком свете это выставит тетку и дядю Ми Чжа, ему наплевать!