К счастью, допрос ведет Брэндон Хан, который идеально справится с задачей. У него была удивительная способность проникать в мозги подозреваемых. Возможно, он не добьется признательных показаний, но выйдет из кабинета с твердой уверенностью, причастен дантист к преступлениям или нет.

В офис почти бегом вошла Андреа.

– Брэндон будет допрашивать Гансона?

– Да. Садись, твое мнение нам поможет.

Все трое смотрели на экран и ждали.

– Может, вы расскажете, почему плачете, доктор Гансон? – Голос Брэндона звучал успокаивающе.

– Я не хотел этого делать.

Розалин подалась вперед, ближе к экрану.

– Что вы не хотели делать, Кристофер? Я могу вас так называть? Или лучше называть вас доктор Гансон? Предпочитаете уважительное обращение?

– Это мой мужчина, – пробормотала Андреа. – Он всегда знает, какой вариант выбрать.

– Кристофер, можно Крис.

– Итак, Крис, скажи, чего ты не хотел делать?

– У меня серьезные финансовые проблемы. Я много проиграл в онлайн-казино, делал слишком большие ставки. Я мог потерять дом, практику – все.

Преследователь Розалин не мог ничего выиграть, напротив, он терял деньги, отвлекаясь от работы и уделяя время слежке. Разумеется, Брэндон это понимал, но ничего не сказал, напротив, просто понимающе кивнул.

– И ты сделал то, что не должен был.

– Передатчики. Я знал, что не должен был этого делать. – Гансон заерзал на стуле и вжался в спинку, принимая оборонительную позу. – Я не хотел знать, для чего ему это нужно. Мне не интересно, как они работают и что передают.

– Кто-то заплатил тебе, чтобы ты устанавливал радиопередатчики?

– Он не Наблюдатель, – прошептала Розалин.

Стив обнял ее и погладил по плечу. Если Гансон знает больше, чем рассказал, они завершат операцию сегодня.

– Кто заплатил тебе, Крис? – Брэндон склонился ближе к мужчине.

– Я с ним незнаком, никогда не видел лично. Лет шесть назад за мной гонялись настоящие акулы, они обещали переломать мне пальцы, если я не верну долг.

Гансон посмотрел на Брэндона так, будто жизненная ситуация являлась оправданием его поступка.

– Так вот, ко мне обратился один человек, объяснил, что проводит тайное исследование, и попросил установить под коронки передатчики. Я отказывался, но потом сдался и сделал все, что он просил.

– Сколько передатчиков ты установил за шесть лет, Крис?

– Я не знаю.

– Лжет, – заметила Андреа. – Но все вышесказанное правда.

– Как ты поняла, что он солгал? – удивилась Розалин.

– Он смотрел вниз и чуть влево.

– Надо же, а я даже не заметила, куда он смотрел.

– Андреа специалист высочайшего класса, Розалин. Не переживай, я тоже не заметил, куда он смотрел, – успокоил ее Стив.

– А Брэндон заметил, – пробормотала Андреа. – Я вижу.

Брэндон тем временем склонился еще ближе к Гансону:

– Крис, разговор у нас получится, только если мы будет откровенны друг с другом. Я уверен, ты отлично помнишь, сколько передатчиков установил в зубы своих пациентов. Такие вещи ты не забываешь.

– Двадцать девять за шесть лет, – ответил Ган-сон. – Только женщинам. Он платил мне десять тысяч долларов за каждый.

Розалин выпрямилась, а Стив выругался сквозь зубы. Значит, передатчики были у двадцати девяти женщин. Пока, включая Розалин, им известно о пяти. Четыре мертвы.

На экране Брэндон показывал Гансону фотографии умерших женщин, не сообщая, что с ними случилось. Он вспомнил каждую.

Брэндон также выяснил, что последние сорок восемь часов Гансон не покидал город. Врач представил ему детальный отчет о том, где был, что делал и с кем.

Конечно, за Гансоном надо следить, но Стив был уже окончательно уверен, что это не Наблюдатель. Розалин тоже это понимала, это было ясно по выражению ее лица.

Самое плохое они узнали в конце допроса. Брэндон попросил распечатать ему информацию обо всех пациентках. Гансон, стыдливо потупив взгляд, сообщил, что по окончании процедуры он передавал все сведения о женщине заказчику, чтобы получить деньги.

Итак, они вернулись к тому, с чего начали: им по-прежнему ничего не известно о Наблюдателе. Не считая того, что жертвами его могли стать более двадцати женщин.

Той ночью Розалин опять снился Наблюдатель. Он по-прежнему сидел у ворот комплекса, подбрасывал в воздух какой-то маленький предмет и ловил его. Розалин не знала, что это, но полагала, что передатчик. Опять вокруг него лежали трупы агентов. Она старалась не смотреть на них, зная, что тогда ни за что не сможет… Что? Уйти? Она свободна, Наблюдатель не сможет ее найти. Но у него все агенты «Омеги». И двадцать восемь женщин, привязанные к поставленным в ряд стульям. Четыре из женщин мертвы. Наблюдатель ходит вдоль них, словно решая, кого выбрать.

Розалин опять проснулась от своего крика.

– Все хорошо, все хорошо, – твердил Стив.

– Он убьет этих женщин. Всех. Или заставит их самих убить себя.

– Мы его остановим, – прошептал Стив и обнял ее крепче.

– Как? Доктор Гансон понятия не имеет, кто такой сталкер.

– У нас есть его детальный психологический портрет, мы найдем его.

– Но сначала еще кто-то умрет.

– Мы постараемся сделать все, чтобы этого не произошло.

Розалин развернулась так, чтобы видеть его глаза. На лицо падал свет луны, пробивавшийся сквозь маленькое окошко.

– Я единственная, кто может больше остальных вам помочь.

– Что это значит?

– Мы сможем поймать его, если оставим передатчик в моем зубе.

– Ни за что. Я вижу, как он тебя нервирует. И меня тоже. Я не хочу, чтобы Наблюдатель думал, что может тебя найти. – Стив прижал ее к себе и поцеловал в лоб. – Утром придет стоматолог и вытащит его. Все. Мы, конечно, посмотрим, удастся ли его использовать, но твоя миссия на этом закончится.

Она прижалась к его груди.

– А теперь спи, – прошептал ей на ухо Стив.

Стив надеялся, что, получив передатчик, они смогут найти способ использовать его, чтобы поймать преступника.

Молли предложила один из кабинетов в ее лаборатории, где врачу было бы удобно работать. Розалин тряслась от страха – она панически боялась стоматологов, что и стало причиной всех ее неприятностей.

Оглядывая помещение, куда вскоре должен был прибыть врач, Розалин все отчетливее понимала, что не позволит убрать передатчик. И не только из страха перед стоматологом. Передатчик в ее зубе поможет им поймать Наблюдателя.