— На скорую руку, по-походному, — скромно промолвил эльф.

Следующие полчаса над поляной слышались лишь хруст, чавканье, да восторженное урчанье, заглушавшие даже пенье птиц и трескотню кузнечиков. Ни эльфы, ни орк, ни человек не заметили девочку и мальчика, притащивших к лесной избушке маму и папу.

— Вон Иван Царевич! — возбужденно шептала девочка. — Он лягушек целовал. Скажи, Сережка! Только ни одной Василисы не получилось. Одни Иваны-дураки.

Какое-то время вся компания с интересом наблюдала за трапезой четырех оборванцев.

— Недельки две не читай им сказок на ночь, — попросил папа жену, уводя с поляны свое семейство.

Насытившись, друзья вернулись к поискам похищенной девушки. В эльфовских Боекомплектах обнаружилось несколько путеуказательных заклинаний. В оловянной коробочке Олло — «Клубок пеньковый путеводный», «Система указателей столбчатая малозаметная» (ее еще называли Тыкалом — таблички были сделаны в виде указательных пальцев с надписями), и демон-проводник. Демон оказался лысым красноносым типом с мутными глазами. Он благоухал ароматами сивухи, стоптанных сапог, и портянок, истлевших непосредственно на ногах хозяина.

— Гы! — квакнул демон, обводя компанию тяжелым взглядом. — Тоесь, угоднали г'спадам довет… провет… прошвыр… Ик!.. Куда надо, а? — закончил проводник укоризненно.

— Усохни! — рявкнул Олло, и демон, смачно рыгнув, исчез.

Гереморов демон тоже лыка не вязал, хоть и выглядел чуть поприличней.

В добавление к стандартным средствам, в золотой коробочке белокурого эльфа обнаружились: дорожка из алых бархатных сердечек, летающие розы, и «Сводная карта окрестностей в радиусе пятидесяти миль. С указанием адресов незамужних красавиц».

— Давай карту, — оживился Миша.

Геремор прочел заклинание. Прошелестел ветерок, и на траву упал разрисованный платок из тончайшей прозрачной ткани. На нем была изображена карта. С лесами, дорогами, реками, деревнями. Местоположение красавиц отмечалось цветками. Там были розы, фиалки, гвоздики, хризантемы, орхидеи. Еще Миша заметил несколько кактусов и капустных кочанов. Покрытая ботаническими изысками карта напоминала весенний цветущий луг.

— Ну розы-орхидеи — еще понятно, — сказал милиционер, разглядывая чудеса флоры, символизировавшие незамужних красавиц. — Но кактусы-то с капустой кого обозначают?

— Значит, что красавица — на любителя, — пояснил эльф.

Миша кивнул.

— Вот оно как. А имена твоя карта сообщает?

— Конечно.

Геремор проделал несколько сложных пассов и на платке появились крошечные надписи.

— Вот это вещь! — восхищенно вздохнул милиционер. — Куда там нашим компьютерам.

— Что такое компьютеры? — спросил Олло.

Молодой человек задумался.

— Ну… Это такой ящик, который думает.

— Думает вместо тебя?

— В некотором роде да, — ответил Миша. — Во всяком случае, помогает думать.

— Заззу как-то создал демона, который за него думал, — сказал Олло. — Помнишь, Геремор? Хороший был демон. На Заззу походил как две капли воды. И поговорить с ним можно было по душам, и в кости перекинуться. И Заззу он во всем помогал. Вот только свихнулся однажды. Как-то раз пришел наш маг к себе в лабораторию, а дверь заперта. Это демон раздобыл рецепт, по которому его самого создали, заперся, и давай штамповать себе подобных. По всему городу потом вылавливали поддельных Заззу и топили в смеси уксуса и рыбьей требухи. Только так можно убить демона-двойника.

— Глупые эльфы. Так кого хочешь можно убить, — вставил Гиллигилл.

— Я до сих пор гадаю: нынешний Заззу — настоящий или подделка, — пробормотал Геремор. — Уж больно он после того случая до женщин стал охоч. И все норовит в чужой огород залезть.

— Бог с ним, Заззу, — взмолился Миша. — От всех ваших волшебностей и так голова кругом идет. Того и гляди, сам свихнусь, как тот демон. Что у нас с картой-то?

В отличие от компьютеров, волшебная карта не имела никаких средств быстрого поиска. Через минуту Миша, привыкший к электронным удобствам, на чем свет стоит ругал недалеких чародеев, не догадавшихся снабдить свое детище хотя бы элементарным алфавитным указателем.

В конце концов, платок разделили на квадраты для поиска, и работа закипела.

— Вот она! — воскликнул Гиллигилл через четверть часа сосредоточенного сопенья и ткнул пальцем в юго-восточный угол карты. Там сиротливо ютился одинокий домик, окруженный лесами и болотами. Рядом с домиком была нарисована огненная лилия, под которой значилось имя Мишиной невесты.

— Надо же, в какую глушь забрались, сволочи, — прорычал Миша. — Километров семьдесят — и все пешим ходом. Хотя нет, вот дорога какая-то нарисована. Это дорога, Геремор? Ни черта в этих ваших условных обозначениях не пойму.

— Дорога, дорога, — подтвердил эльф. — Дороги красным изображаются. Тропинки — желтым.

— Ага. Значит, на машине пое… Черт! Совсем забыл. Машина-то тю-тю. В поросенка превратилась. Вот кто ты после этого, Геремор?

— Ну прости, — раздраженно воскликнул белокурый эльф. — Я в Олло целил. Руки тряслись, промазал.

— Прости, прости, — проворчал милиционер. — «Жигуль» отцовский. Батя шкуру с меня спустит, как узнает.

— Что ж я сделаю, если поросенок убежал, — оправдывался Геремор.

— Никуда он не убежал. Я его в деревне у одной бабульки пристроил. А ты что, можешь обратно расколдовать? — в Мишином голосе прозвучала робкая надежда.

— Конечно, могу, — воскликнул Геремор. — Правда, могут быть небольшие осложнения, все-таки заклинание предназначалось Олло. Но попробовать надо.

— Долго расколдовывать-то? Время дорого. Один черт знает, чего этим похитителям в головы взбредет.

— Минута. Только заклинание прочесть. Главное, чтобы поросенок был тот самый.

Молодой человек вскочил на ноги.

— Тогда чего же мы ждем? Вперед. Наташу пора вызволять.

— Ну нет, — уперся Геремор. — В таком виде я с места не двинусь. Мы же на бродяг похожи. Приодеться надо.

Гиллигилл поднялся с бревна.

— И впрямь, пойду-ка, переоденусь, — сказал он. — А то с утра в исподнем шастаю.

Орк скрылся в избушке.

— А нам что делать? — сказал Миша. — Решайте скорей, а то я один пойду.

— Сейчас, сейчас, — пробормотал Геремор, открывая золотую коробочку. — Такие наряды справим — закачаешься. Не то, что здешнее рванье.

Он окинул взглядом Мишу и Олло и начертал на крышке несколько символов.

— Пагаратта иннаинн кратт имр!

Над поляной сгустилось зеленое облачко. Внутри что-то зашуршало, зазвенело, защелкало — будто там пряталась целая швейная мастерская. Потом на траву тихо опустились три полотняных свертка.