– Не могу поверить, что доктора Милта больше нет, – говорит Арвал.

Перед глазами все еще стоит номер люкс…

Чилден смотрит в окно, словно горизонт когда-то интересовал его!

– Почему вы позвали меня? – спрашивает Арвал.

– Потому что никто из нас не знает, что это такое, – говорит Чилден. – А вы как ни-как жили среди этих тварей не один год.

Арвал смотрит на изуродованное тело доктора Милта и почему-то вспоминает Мэдж. Снег падает на окоченевшее тело на дне могилы. Снег, который бросает он сам.

– И что теперь будет? – спрашивает Арвал Чилдена.

– А ничего теперь не будет, – Чилден отходит от окна.

Зажатая в зубах сигарета давно истлела, и остался лишь оплавившийся фильтр.

– Нужно отправить его на Крит, – говорит Арвал.

– Не нужно, – Чилден рассказывает о сообщении с Крита, в котором рекомендовано похоронить Милта на Камике. – Похоронить! – цокает Чилден языком. – Подумать только…

Корра выходит из кабинета отца и подмигивает Арвалу.

– Все будет хорошо, – говорит она, касаясь его руки.

– То, что вы сделали, мистер Арвал… – Йол глуповато грозит пальцем, пытаясь еще что-то сказать, но вместо этого только открывает и закрывает рот. – Благодарите бога, что у меня такая непутевая дочь! – выдыхает он наконец и поручает Арвалу построить памятник. – И чтобы ни один турист не мог упрекнуть нас в том, что мы хоть как-то виновны в случившемся! Ни один!

Допс возглавляет проект.

– Я не буду работать на него, – говорит Арвал.

– Месяц назад ты был готов работать преподавателем на Гимере, а сейчас уже отказываешься заниматься строительством здесь? – Корра обнимает его за шею. – К тому же это ненадолго. Как только ты разведешься с Манолой и женишься на мне, то отец сразу вернет тебе твое кресло.

– Пусть вернет сейчас.

– Дай ему время позлиться.

И уже позже:

– Мне нравится твоя щетина.

И крупные капли пота по спине. И что-то тихое о любви на ухо…

Хельда пробормотала что-то сквозь сон и обняла Бартона. Он не спал. Лежал на спине, подпирая взглядом высокий потолок, и курил. Пепел падал на атласное одеяло. Младенец в колыбели сопел громче, чем мать. «Нет, так не уснуть», – решил Бартон.

Он убрал с груди руку Хельды и поднялся с кровати. За окнами была ночь. Темная, непроглядная. Редкий снег падал с неба. Бартон оделся и вышел в застланный красными коврами коридор. Дежурное освещение заливало стены мягким грязно-белым светом. Дверь. Бартон постучал, не надеясь, что ему откроют.

– Тоже не спится? – спросила Жули.

Он кивнул.

– Заходи.

Гостиная.

– Выпьешь?

– Может быть.

– Хорошо, – Жули достала бутылку скотча и два стакана. – Последнее время не могу пить одна.

– Ты знаешь, где моя квартира.

Горлышко бутылки звякнуло о край стакана.

– Ты уже не один.

– Я всегда не один.

– Глупо, – Жули поправила ночную рубашку. – Так глупо… – скотч обжег горло. – Пей.

Бартон поднял стакан.

– А где лед?

– Кончился.

– Забавно.

– Да. Забавно, – Жули выпила и налила еще.

– Не налегай, – сказал Бартон.

– Почему?

– Просто не налегай и все.

– И что дальше?

– Ничего.

– Мне страшно.

– За будущее?

– За настоящее.

– Не бойся.

– Почему?

– Просто не бойся и все.

– Ты никогда ничего не объясняешь, да?

– Зачем?

– Ты можешь ошибаться.

– Нет.

– Иногда ты напоминаешь мне Милта.

– Может, это Милт напоминал меня?

– Может.

– Уже лучше.

– Что лучше?

– Твое настроение.

– Ты ошибаешься.

– Тогда выпей еще.

– Думаешь, это поможет?

– Иногда.

– А если нет?

– Можем заняться любовью.

– Здесь?

– Хочешь в коридоре?

– Болтун, – Жули улыбнулась. – Я уже не помню, какой ты, – она выпила, – в постели.

– И что?

– Ферри думает, что мы спим с тобой чуть ли не каждый день.

– Скажи ему, что это не так.

– Он не поверит.

– Зато будет знать.

– Может быть… – Жули снова потянулась к бутылке. – Почему ты решил оставить Милта на Камике?

– Так будет лучше.

– Для кого?

– Для всех.

– Мы обязаны ему.

– Пей.

– Пью, – Жули запрокинула голову. – Я смогу остаться с Ферри?

– Ты скажи.

– Значит, смогу, – она посмотрела на Бартона мутными то ли от слез, то ли от выпитого глазами. – Пообещай, что будешь хорошим правителем.

– Обещаю.

– Я напишу об этом.

– Ладно.

– Но Милт будет лучше.

– Как хочешь.

– Да, – Жули забрала у Бартона пустой стакан, наполнила скотчем и вернула. – История всегда врет.

– Как и мы.

– Просто жизнь, – она грустно улыбнулась. – Всего лишь лед, не так ли?

– Да.

– Я сильно постарела?

– Нет.

– Тогда поцелуй меня.

Бартон поставил стакан на стол.

– Подожди, – Жули повернулась к нему спиной. – Хочу вот так.

– Чтобы не видеть моего лица?

– Чтобы не видеть ничьих лиц.

* * *

Эрех. Туристический корабль зашел на посадку.

– Теперь можете отстегнуть ремни, – говорила улыбчивая девушка, порхая между пассажирских кресел. – Можете отстегнуть, – сказала она Йереми. Наманикюренная рука легла на его плечо. Йереми вздрогнул. – С вами все в порядке?

– Нет, – он поднял голову и посмотрел ей в глаза.