– Габриэль уже здесь?

Коция виновато потупилась:

– Да.

Неожиданная накладка. Проще всего выпроводить Яссон, однако чутье подсказывало, что Люси Фрер не из тех, кто пренебрегает своими обязанностями.

– Не нужно ничего откладывать, – поразмыслив, ответила я. – Просто перенеси встречу в Малиновый кабинет, поближе к покоям.

– Как пожелаете.

Я со страдальческим видом кивнула. Цокая тонкими каблуками белых туфель, Коция скрылась за дверью. Если мне не изменяет память, всего две комнаты отделяют Малиновый кабинет от Золотого зала.

Настоящая Фрер не появилась бы перед публикой, предварительно не приняв душ. Обливаясь пóтом, я отчетливо ощущала чужой запах на «своей» коже. Очевидно, Менар провел с супругой ночь и удалился еще на рассвете. В интервью он заверял, что работает за полночь, а встает в пять.

Ванная была облицована темным мрамором с золотым рисунком. Запрокинув голову и не глядя вниз, я разделась и шагнула в прозрачную кабинку, под прохладные струи, смешанные с ароматной пеной. Автоматические струи приятно холодили тело и не жалели ароматной пены. Едва ли Фрер подвергалась водяной пытке, но под влиянием моей фобии алебастровая кожа покрылась мурашками.

Люси выбрала себе помощницу из свободного мира. О Балканском вторжении мне поведала Мария, активная участница сопротивления. О том, что творилось в Греции – первой захваченной стране, она рассказывала мельком, но, по всей видимости, отдельные граждане избежали клейма смутьянов. Когда войска Сайена вторглись на полуостров, Коции едва минуло четыре. Она и не поняла, чего лишилась с водворением Якоря.

Сполоснувшись и обсохнув в потоках теплого воздуха, я выбралась из кабинки и мысленно поблагодарила небо за выносливость, ибо у Люси Менар Фрер болело все. Ноги сводило судорогой, поясницу ломило, а одышка была ничуть не лучше моей. Да, в беременности приятного мало. Завернувшись в полотенце, я почистила белоснежные зубы (десны вместилища распухли и кровоточили) и, поспешив в спальню, застегнула на запястье серебряные часики, которые Фрер снимала только на ночь. Потом облачилась в алое платье, чувствуя себя по меньшей мере королевой Франции. Для сайенской чиновницы Фрер одевалась чересчур пышно.

Пожилой слуга принес сладкий греческий кофе и таблетки. Я проглотила их все и, попивая кофе, до блеска расчесала густые волосы.

Впереди вырисовывались две крайне заманчивые перспективы. Первая – Золотой зал, а вторая, насущная – ужин с Менаром.

Придется действовать осторожно. Под предлогом головной боли Фрер отправится в постель, а после проснется как ни в чем не бывало. Правда, минувший час вылетит у супруги инквизитора из памяти. Только бы ее не начали расспрашивать про встречу с Яссон! Но тут не угадаешь.

Я собиралась уходить, как вдруг спохватилась: у Фрер ведь мания наряжаться! Жемчужные серьги, помада и первый попавшийся парфюм дополнили облик.

Обмануть Коцию было легко. Беседа с министром требовала большей сноровки.

Из восточного крыла в главное здание вел коридор, украшенный портретом Ирен Турнер, первого инквизитора Франции, – прославленная особа осуждающе взирала на меня сверху.

Всего две стены отделяли меня от заветной цели.

Лампа на мраморной столешнице горела теплым светом. В глубоком кресле восседала Габриэль Яссон, министр внутренней безопасности. Темные кудри убраны в конский хвост, на смуглом лице россыпь веснушек. При виде меня Яссон сунула мобильный в карман пиджака и встала:

– Люси.

– Габриэль. – Я расцеловала ее в обе щеки. – Желаешь что-нибудь выпить?

Надеюсь, Фрер ладит с близким кругом. По крайней мере, с Берниш она беседовала очень тепло.

– Да, кофе сейчас принесут. – Яссон с улыбкой кивнула на мой живот: – Как вы оба себя чувствуете?

– Малыш в полном порядке. Жаль, не могу похвастаться тем же. Голова раскалывается. – Я демонстративно потерла виски.

– Издержки беременности, сама понимаешь. С Норой меня постоянно мучили мигрени. – Яссон сжала мой локоть. – Почему бы тебе не прилечь? Поговорим позже.

– У меня сегодня чрезвычайно плотный график. – Я опустилась в кресло напротив. – Кроме того, если не ошибаюсь, дело срочное.

Яссон вернулась на облюбованное место. Покрывшись испариной, я сплела тонкие аристократические пальцы.

– По твоему приказу мы объявили опасную преступницу Пейдж Махоуни в розыск, – сообщила Яссон.

Значит, ей известно, что казнь была постановочной. В принципе, логично. Кого посвящать в тайну моего бегства, как не министра внутренней безопасности.

– Махоуни, – с отвращением процедила я. – Ну и?

– Я велела отслеживать всех, кто уклоняется от камер наблюдения. Уклонистов обнаружилось много, однако Махоуни среди них отсутствовала. – Яссон протянула мне датапэд. – А десять дней назад камеры на мосту Искусств зафиксировали это.

Проклятье!

Запись была сделана в утро, когда мы с Арктуром совершили вылазку в катакомбы. К счастью, линзы и прическа полностью преобразили мое лицо, а расстояние не позволяло рассмотреть детали.

– Десять дней, – изрекла я, собравшись с мыслями. – Почему мне докладывают только сейчас?

– Программа распознавания не среагировала, – пояснила Яссон. – Дистанция, ракурс, кроме того, заявленная особа хорошо поработала над внешностью. Оперативник заметил ее, когда просматривал запись на предмет драки, и сразу связался со мной.

Принесли кофе. Яссон тут же умолкла. Я едва сдерживалась, чтобы не вытолкать замешкавшегося слугу за дверь.

– Вся считанная биометрия соответствует параметрам Махоуни. Совпадение почти стопроцентное. – Габриэль перевела дух. – Люси, ты ведь встречала подозреваемую в архонте. Как считаешь, это она?

Я притворилась, будто пристально изучаю снимок.

– Наверняка не скажу. Так или иначе, нельзя допустить, чтобы эта смутьянка разгуливала на свободе. – Я отодвинула датапэд. – Особу со снимка разыскать. На мосту выставить еще два отряда НКО. Задействуй любые ресурсы.

– Слава Якорю! – произнесла Габриэль и замялась. – Ты собираешься уведомить архонт?

– По всей видимости, придется, – поразмыслив, ответила я.

И, как выяснилось, попала в яблочко. Яссон буквально перекосило от злости.

– Уму непостижимо! Упустить опасную террористку – и в кусты! Сами натворили дел, а нам расхлебывать. Как будто своих забот мало. – Габриэль со вздохом убрала датапэд в сумочку. – Как только появятся новости, сообщу.

Она расцеловала меня в обе щеки и вышла, даже не притронувшись к кофе. Едва дверь за министром захлопнулась, я перерыла все ящики и антикварное бюро, но обнаружила лишь стопку писчей бумаги и книги по истории.

Створчатые двери по левую сторону вели в соседний кабинет, отделявший меня от Золотого зала. Жаль, без контакта с эфиром не угадаешь, там ли сейчас Менар.

Впрочем, где ему еще быть с таким количеством аудиенций? Гляну хотя бы одним глазком, с меня не убудет. Собравшись с духом, я толкнула ближайшую створку и переступила порог.

Salon Blanc, Белый зал, идеально соответствовал названию. Вся обстановка, начиная от ковра, потолочной лепнины и заканчивая благоухающими лилиями, была выдержана в белых тонах. Невольно вспомнилась стерильная пыточная, и сердце учащенно забилось.

Шестеро мужчин в строгих