За столом наступила полная тишина.

– Нет-нет, это еще не торжественная минута. До нее далеко. Просто это опусы секретаря моего отца, вашего деда, Марго, Отто Либена. Секретаря зовут Гельмут Гоппе. Он – неудавшийся литератор, и очень, как бы это сказать помягче, сексуально озабоченный тип. Так вот, эти рассказы такого, фривольного плана… Это описание встреч пожилого господина с молоденькой девушкой на даче. Там такие подробности, что переводить это и тем более произносить вслух я просто не могу.

С этими словами Карл достал две свои зеленые папки с хоровыми партитурами.

– Можно, я взгляну? – спросила я и взяла в руки все четыре папки. – А что, если секрет заключается в самих папках?

– И что же здесь может быть секретного? Такие папки мы выпускаем на своей фабрике. Правда, не такие в точности, поскольку здесь есть рисунок.

Действительно, на папках был оттиснут орнамент черного цвета, отчего они выглядели несколько мрачновато.

– Странно, раньше я как-то не обращал внимания на этот рисунок, – проговорил Карл. – Это копия любимой гравюры отца, хотя никакая она не гравюра, а так, безвкусица какая-то. Я-то видел ее только на фотографии, а подлинник остался в Марксе… Тогда не то что картинки побросали, люди оставили даже горячую еду на плите – так быстро их всех выселили… Отец искал ее, но не нашел. Письма писал сюда, друзьям, но ее и след простыл. Но взгляните, ничего особенного, какие-то геометрические фигуры, пунктиры и все это повторяется. Орнамент, одним словом.

– Да, – подал голос Берестов, – но на каждой папке орнамент разный. Что, если их соединить? Только неизвестно в какой последовательности…

Они стали вертеть в руках папки и поняли, что это бессмысленно.

– Может, – предложил молчавший все это время Герман, – вырезать каждый фрагмент и только после этого соединить?

Все промолчали. Что дальше-то?

– Там в письме говорилось о каком-то дождливом городе и какой-то комнате… – вспомнила я текст письма.

Марго тут же достала его и зачитала: «Ты была тогда еще маленькой девочкой, и я рассказывал тебе сказку о красивом дождливом городе, в котором был маленький дворец с оранжевой комнатой. И что случилось с нею потом. И о волшебнике, который что-то спас и спрятал в надежном месте. И о плане этого места. Волшебник отвез его в далекую страну».

– Значит, – сказал Берестов, – это и есть план того самого надежного места. А волшебник – наверное, твой дед. Теперь давай вспоминай сказку.

Марго подняла свои красивые, наполненные слезами глаза.

– Но я ничего не помню. Ничего. Кроме того, что здесь написано…

Едва она успела это произнести, как дверь банкетного зала, где проходило собрание членов тайного общества «Союз зеленых папок», распахнулась.

– Если это Соня, мать вашу, – поднялся из-за стола Берестов, – то мне она уже надоела. Ну, что я вам говорил?!

Я заметила, каким взглядом посмотрел на нее Карл.

Марго сделала мне знак, и я все поняла.

Соня уже приняла на сон грядущий свою дозу, и теперь ей все было до лампочки.

– У меня в руках пистолет, – заявила она миролюбиво. Глаза ее блестели. Она блаженно улыбалась. – Я вижу то, что мне от вас нужно. Отдайте, вам же лучше будет.

Все сидели не шелохнувшись.

– Ну что, частный детектив, ты проиграла игру?

– У меня есть фотографии и пленка с записью нашей с тобой беседы на квартире… Хочешь послушать? – спросила я, поднимаясь из-за стола.

– Стоять, – прошипела она и пригнулась, словно готовясь к прыжку. – Ни с места. Какая еще беседа? О чем это ты?

Я нажала на пружинку в часах, и в тишине зала прозвучал Сонин голос: «Убивать людей так просто. Чик – и готово. Шубина стояла, вернее, шла, в двух шагах от меня. Я спряталась за деревом. Нажала на курок – и ее не стало…»

Я едва удержала руку Саши, который мог погибнуть от пули ничего не соображающей кокаинистки. Можно было понять его чувства.

– Ты все равно ничего не докажешь. Рукописи мне. Немедленно! – Соня подняла руку с пистолетом и направила ствол прямо на Либена. Марго, в душе попрощавшись со своим наследством, схватила все, что было на столе – рукописи, партитуры, – и подала их Соне.

– А договоры? – спросила та вяло. – Давайте-ка их сюда.

– Я могу дать вам копии этих договоров, – сказал Карл, доставая из «дипломата» папку с копиями договоров, которые остались у него от Алисы. – И из-за этого вы убили стольких человек?

– Это мое дело, – проронила Соня. – Давайте копии! Мне все равно. Должен же во всем этом быть какой-то смысл. Мне просто надо сесть и хорошенько подумать.

Прижав к груди целый ворох бумаг, она, все так же целясь в Карла, вышла из зала.

Все облегченно вздохнули.

Вадим привез ее домой.

– Я все-таки достала их, – сказала Соня и принялась устало стягивать чулки. – Но мне почему-то это не принесло радости. Кроме того, что-то произошло с моими мозгами. А у тебя так их вовсе нет. Я не пойму, что мне делать с этими идиотскими рукописями. Скажи, ну почему ты не знаешь немецкого?

Вадим помог ей снять платье, принес халат.

– Ты разговаривать-то хоть по-русски умеешь?

– Немного, – пошутил он. – Ты хочешь есть?

– Нет. И тебя я не хочу. Я по Андрею скучаю. Вадим, поди посмотри, по-моему, кто-то стучит в дверь…

Вадим ушел.

Она подождала его минут пять и вышла в прихожую. Она слышала, как он открывал дверь, значит, он либо вышел, либо…

Ей стало страшно. Без своего последнего и уже единственного телохранителя она вообще не представляла дальнейшую жизнь.

– Вадим, – позвала она его и подошла к открытой двери. Из подъезда пахло чем-то неприятным, каким-то химикатом.

Соня выглянула – на лестничной клетке никого. Еще раз позвала. Неужели он бросил ее?

Ее затрясло. Она могла предположить все что угодно, только не это. Вадим был предан ей. Он просто вышел из дома в магазин, чтобы купить ей сигарет или шоколада. Такое может случиться.

Но время шло, а он все не возвращался.

Она легла, полежала немного и снова вскочила на ноги.

Разложила на столе рукописи и стала лихорадочно соображать.

– Они опять меня обманули. Ну не могли же они вот так просто отдать мне бумаги, ради которых и притащился в Россию Либен?! Хотя я угрожала им пистолетом и вроде бы собиралась убить кого-то из них.

И еще эта магнитная запись. Да, она, конечно, профессионалка, все записала, засняла. Может в любую минуту отнести в милицию, и тогда мне конец. Надо срочно выбираться отсюда. С теми деньгами, какие есть. А что, если деньги унес с собой Вадим? Вдруг он ограбил меня?