— Ну да, это он.

Затем шумно всхлипнула и уронила руку с только что просмотренными снимками на колени, другой рукой подперев мощный подбородок. Прижав ладонь к щеке и выкатив глаза, она некоторое время сидела неподвижно, а потом вдруг просветленно улыбнулась и потрясла в воздухе фривольными снимками адвоката.

— Ну, Толечка, теперь ты у меня попляшешь! — злорадно пропела она. — Купишь, как миленький, мне новую машину! И шубу! И дом на берегу Истринского водохранилища! А то все «денег нет» да «денег нет»! На стыдобищу такую, значит, есть, а на меня — нету! Девушка, — повернулась она ко мне, — я беру эти снимки! Сколько вы за них хотите?

В голове у меня молнией пронеслась мысль, что это — перст судьбы. Сейчас я могу заломить любую сумму и сделаться сказочно богатой, и, наплевав на Кашкиных, жить себе припеваючи, насколько хватит денег. Но чистые глаза Ромки, с упреком глянувшие из мрака прихожей прямо мне в душу, не позволили совершить эту разумную подлость. Отогнав наваждение, я порылась в сумке, достала из внутреннего кармана прошлогоднюю фотографию второго «А» класса и ткнула пальцем в треугольную Ромкину голову.

— Выкладываете все, что знаете про этого ребенка. И можете забирать снимки. Они ваши. Дарю.

У меня даже зарябило в глазах от собственного благородства, а моя собеседница нисколько не удивилась, как будто люди каждый день отказывались от баснословных состояний в ее пользу. Тетка близоруко прищурилась, вглядываясь в групповую карточку, после чего вскинула на меня недоумевающие глаза.

— С чего вы решили, что я про него вообще что-то знаю? — с вызовом спросила неблагодарная.

— Потому что вчера этот мальчик отправился шантажировать вашего мужа аналогичными фотографиями и пропал, — стараясь не показывать охватившего меня раздражения, пояснила я.

— Как интересно, — протянула женщина, с превосходством поглядывая в мою сторону. — Толик с позавчерашнего дня не появлялся дома, а мальчишка, вы говорите, вчера пошел его шантажировать? Что-то у вас не сходится.

И ехидно добавила:

— Толечка-то еще во вторник ночевать не пришел. Его уже три дня как нету дома. Я и в шкафу стала рыться, чтобы понять, забрал муженек свои вещички или нет. Может, он совсем свалил к своим бабам, а я тут, как порядочная жена, за него волнуюсь.

И тетка поднялась с пуфика, глазами указывая мне на дверь. Но я решила проявить твердость — все-таки дело идет о жизни ребенка.

— Когда вы видели мужа в последний раз? — настойчиво допрашивала я враз охладевшую ко мне даму.

— Во вторник утром, в половине девятого, когда Толик уходил на работу, — вяло протянула супруга адвоката.

Я тоже видела господина Буйского во вторник, но значительно позже, в восемь часов вечера, когда юрист заявился в «Моду Италии», чтобы вернуть очередной свой наряд.

— То есть вы хотите сказать, что со вторника ваш муж Анатолий Буйский дома не появлялся? — на всякий случай уточнила я.

— Не появлялся, — подтвердила тетка, убирая Ромкины снимки в тумбочку под зеркалом и ненавязчиво подталкивая меня в сторону двери. — Ума не приложу, куда Толик делся, так что сожалею, девушка, ничем не могу быть вам полезна.

— Не толкайте меня, я сама уйду, — отреагировала я на ее красноречивый намек. — Но учтите, дама, — строгим голосом припугнула я тетку, — этого мальчика ищет милиция, и если вы что-то от меня утаили — у вас будут проблемы.

— Хотите, я запишу ваш телефон и, если узнаю что-то о Толике, дам вам знать? — прокричала мадам Буйская в открытую дверь, стоя на пороге квартиры.

Но я не обратила на ее предложение никакого внимания и продолжала сбегать по лестнице вниз, ибо уже уяснила для себя дальнейшее направление поисков. Чтобы найти пропавшего мальчишку, нужно было немедленно отправляться в «Яузский пассаж» и вести расследование в окрестностях «Моды Италии», где сгинул бедовый адвокат Толик.

Если бы не Иван, я бы ни за что не нашла нашего Ромку. Так бы и бродила по первому этажу торгового центра среди уже закрытых магазинов, бросала тревожные взгляды на светящиеся витрины кафешек и гадала, с какой стороны попадают на склад. Туда я стремилась не случайно — я же помнила, как хозяйка бутика уговаривала строптивого клиента посмотреть новую коллекцию одежды, которая хранилась на складе и еще не была вывешена в торговый зал.

— Склад «Моды Италии»? — вскинул брови Иван. — Конечно, знаю. Он находится как раз по соседству с моим складом. Хочешь, Рит, туда сходим? Но предупреждаю — местечко там жутковатое.

Мне было на это плевать — ведь со мною был Он! Сероглазый король и Микки Рурк в одном лице. Подхватив Ивана под руку, я потребовала как можно скорее вести меня в жутковатое место, ибо в его обществе я ничего не боюсь и готова на любые подвиги. Не смутило меня даже то, что местечко и в самом деле оказалось на редкость мрачным. Складские помещения находились в самом глухом и отдаленном крыле «Яузского пассажа», где до сих пор продолжался вялотекущий ремонт.

Мы шли по длинному темному коридору, и Ваня объяснял мне, что подвалы графского дома вопреки всякому здравому смыслу задумали использовать под склады торгового центра. К тому же помещения еще не привели в порядок, но уже пытаются сдать арендаторам за немалую цену, и поэтому желающих обзавестись складом в довольно отдаленном секторе постройки нашлось немного. Я легкомысленно пропустила эту информацию мимо ушей, перейдя с быстрого шага на легкий бег, тем более что коридор, по которому мы углублялись в недостроенную часть торгового центра, был действительно нереально длинным и каким-то уж слишком путаным. В конце его белела обшарпанная дверь, к которой я и бежала со всех ног.

— Рит, подожди! Все равно без ключа ты на склад не попадешь, — увещевал меня Ваня, но я уже добежала до двери и теперь при тусклом свете потолочной лампы рассматривала прилипший к дверному косяку пластырь с изображением кота Гарфилда.

Точно таким же пластырем баба Зина на моих глазах заклеивала порез на Ромкином пальце, но это еще ни о чем не говорило. Пластыри с Гарфилдом продаются в каждой аптеке, но я хотела верить, что этот пластырь наклеен здесь не случайно.

— Вань, давай быстрее, Ромка скорее всего тут, — приплясывала я от нетерпения у массивной двери склада, мечтая как можно скорее попасть внутрь.

Гулко стуча сандалиями по каменным плитам, Иван достиг конца коридора, порылся в кармане джинсовых бермудов и достал увесистую связку ключей. Выбрал из них один, самый длинный. Вставил заветный ключик в замочную скважину и с силой потянул дверную створку на себя. В лицо пахнуло вековой сыростью, но я, не раздумывая ни секунды, влетела в темноту, не сомневаясь, что Ваня следует за мной. Пробежав по инерции вперед, я оглянулась, не слыша звука его шагов. И в тот момент, когда я посмотрела назад, надеясь увидеть за спиной Ивана, я натолкнулась на пустоту и с ужасом заметила, как неотвратимо исчезает полоска света на полу.

— Ваня! — не своим голосом закричала я, опрометью бросаясь назад. — Ванечка, дверь захлопнулась!