Ведь «Ныряльщик» действительно подходит идеально. Он чемпион по малошумности, рекордсмен глубины погружения, обладает уникальной системой обнаружения врага в пассивном режиме, и к тому же, вроде бы по другим делам, а подобрался к Брашпутиде вплотную. Да и секретность соблюдена на всех уровнях. Командование Серого флота убеждено, что он ведет разведку новых маршрутов подхода к противнику лодок типа «кишка». Отдел Культуры Науки уверен, что идет последняя проверка нового оружия в условиях настоящего боевого похода. Какой-нибудь Имперский Центр Обороны убежден, что «Кенгуру» – это передовая линия перехвата грядущих брашских десантов. В общем, все запутаны донельзя. И только некий Подотдел Боевых Стратегических Операций знает, для чего именно крейсер ходит на недоступной вражеским средствам наблюдения глубине. То есть, может быть все именно по долгосрочному плану, и никакая «превентивность» здесь абсолютно ни причем.

Однако это только предположение. С таким же успехом можно представить, что действительно назначенная для операции уничтожения ПАДДВС лодка – или даже группа лодок – «боевой косяк» – уничтожена брашами на подходах и теперь…

Но может все не так плохо. Может, тут еще не планирование полного апокалипсиса? Так, срочная диверсия в ответ на какую-то провокацию Республики. Ведь случались же подобные казусы? Причем неоднократно. Корабли вот периодически тонут, так? К сожалению, все это байки для наивных сопрано-мичманов. Дабы руки, перегружающие тяжелый «гарпун», не дрожали, а в голове не стерлась вызубренная кнопочная комбинация. Ибо чем можно гарантированно уничтожить антенну диаметром километров в сто пятьдесят? Пожалуй, для накрытия всей площади, придется отстрелять если и не весь торпедный запас «Ныряльщика», то уж по крайней мере половину. Пять-шесть термоядерных взрывов во внутреннем море Южной Республики Брашей? Можно ли посчитать данное явление невинной диверсионной шуточкой?

В общем, дело совсем дрянь. В верховных штабах запаниковали не просто так.

А «Кенгуру-ныряльщику» предстоит еще та песня – настоящего героического вида, просто-таки гимн славе и доблести. Интересно, как сделать, чтобы он не обратился траурной церемонией?

Стоило ли покидать нехорошую, скупую на счастье, но все же привычную водную толщу, дабы снова оказаться запертыми в том же самом «ползуне», ныне окруженном уже не животворной, пусть хотя бы для рыбок, средой, а вредоносной вообще для чего-либо живого? Ведь сейчас по ту сторону корпуса, ныне разрисованного тенями намедни истлевшей пехоты, наверняка наличествовала радиация всяческого вида, но великой плотности. Носились по своим делишкам взбесившиеся протоны, альфа-, бета-частицы и прочие фотоны высоких энергий, должные подозреваться в существовании по всяческим косвенным обстоятельствам. Однако в реальности и сейчас, замерить их было нечем. Странным образом, чудо технической сметки «ползун», по крайней мере номер «четырнадцать», оказался не оборудован соответствующими датчиками, хотя ведь направлялся именно для исследования аномалии связанной с атомным подрывом. Но сейчас не получалось даже то, что было возможно недавно, то есть, например, послушать внешние завывания, занятого перераспределением зараженных пылинок, ветра. Похоже, посланный из эпицентра скоростной напор вывел из строя гидрофоны. Да и в перископ тоже не удавалось глянуть на изменения ландшафта: с ним так же что-то произошло. Может, спрессованный пепел вражьей пехоты забил линзовые затворы? Так или иначе, но они, правда, не открывались.

Тем не менее, в этой новой сцене, имитирующей загробные истины мира Мятой луны, «ползун № 14» вовсе не покоился на месте, ожидая планового, согласно формуле, снижения радиации, или еще какого-нибудь чудесного изменения реальности, вовсе нет. Гусеницы его крутились, и он даже куда-то ехал. Наряженный в защитный костюм штурман Эйм, сидел где-то наверху, в ныне негерметичной после боя рубке, и оттуда командовал, когда и где делать повороты, объезжая лежащие вповалку рощицы и не сдутые с плоскости Треуголки холмы. Команды он давал облаченными в перчатки руками, а еще один специально посаженный позади офицер передавал сигналы дальше. Похоже «четырнадцатый» еще и умудрился совершить скачек по времени, в эпоху не ведающую кабельно-электрических соединений. Однако полностью провалиться в древность до-электронной поры все-таки не вышло. Чудо, на свою и прочие головы, совершил Стат Косакри. Вспомнив о своем статусе направленца адмирала, он долго колдовал над вроде бы тоже умершим аппаратом связи, к тому же, по слухам, лишившимся наружной антенны. Доселе помогавший ему радист умудрился где-то и как-то прищемить пальцы на обеих руках: возможно, подсознательно он жаждал спрятаться из текущего кошмара в спокойствие двумерного мира. Толку от него теперь был абсолютный нуль, ибо былая ловкость тонких конечностей никак не преобразовывалась в резвость языка. Так что вся слава по неожиданному установлению связи с флагманским линкором «Гора Димидзу» принадлежала Косакри. Про себя он мог только усмехнуться такому совпадению – мир действительно был крайне узок для реальности.

– Куда вы направляетесь? – поинтересовались с флагмана, когда в свою очередь убедились в волшебстве общения.

– Отступаем обратно к берегу! – доложил Косакри, получив одобрительный кивок «сухопутного капитана», примчавшегося убедиться в правдивости вести о восстановлении командной цепи. – К сожалению, наш старый след засыпало, а потому…

– Мятая луна забери! – гаркнули в динамике. – Кто скомандовал отступление? Давайте назад! Обойдите боевые порядки брашей справа. В ближайшие часы, как только мы очистим море от их морских охотников, в тыл республиканцам высадится нормальный десант с подводных танковозов. Двигайте вперед, добивайте псевдо-людей. Если у них и имелась серьезная оборона, то мы ее уже смели. Вы ведь согласны, что ядерный налет прошел удачно? Не слышу, направленец?!

– Тут возразить нечего, – доложился Косакри. – Никто нас в настоящий момент не атакует.

– Ну, вот и вперед, тенор-лейтенант! Вдохновите командира! Помогайте ему чем можете. Кстати, как на счет «общения» с другими «ползунами»? Вы можете работать согласовано?

– Но мы их даже…

– Тихо, лейтенант, – зашипел, придвинувшись к Косакри «танкист» – сопрано-капитан Сурро. – Хочешь оказаться в кутузке «патриотов»? Наведи туману.

– Так что, направленец Косакри, у вас имеется связь с остальными машинами? – строго запросили с линкора.

– Не подводи нас к эшафоту, дружище, – шепнул командир «четырнадцатого».

– Я вас плохо слышу, штаб. Но все понял. Требуется снова организовать наступательные действия.

– Да, правильно. И во имя императора, не ослабляйте напор. Мы тут все в вас верим. Оденьте людей в спецкостюмы, организуйте бросок. И постарайтесь захватить всяческих военных, и тем более, гражданских специалистов. На острове должны таковые быть. А попавшееся научное оборудование строго беречь, и не допускать к нему всяческих ротозеев.

«Какое оборудование? – хотел возразить Стат Косакри, но под преданно-молящим взглядом капитана Сурро не решился. – Какое оборудование может сохраниться на острове после ядерного подрыва?». Интересно, чтобы ему ответили с «Димидзу»? Может, отослали сюда летающую платформу с «чёрными чайками»? Такое было не исключено.