Решительная рука вырвала у него собаку. Болонка, жалобно визжа, затерялась под ногами пассажиров, стремясь оказаться как можно дальше от юного маньяка.

— Ты что, совсем с резьбы съехал? — злобно прошипела рыженькая. — Тебе что велено, чмо позорное?

Блондинчик пятился под напором хрупкой рыжей фурии.

— Тебе велено не привлекать к нам внимания, понял? А ты развлекаешься, да? Собаку прикончить захотел? — Голос рыжей понизился до свистящего шепота. — А настоящее дело кто будет делать? У, урод!

Девочка замахнулась на собаконенавистника острым локтем, но не ударила.

Остальные посмеивались. Я так поняла, что особо дружными они не были и взаимной любви никто из тинейджеров не испытывал. Интересно, что же свело их вместе?

Тут наконец подошел поезд, и толпа устремилась на штурм. Влезли не все — когда двери с шипением закрылись и электричка тронулась с места, на перроне, крича и ругаясь, осталось десятка два граждан.

Мои объекты наблюдения, как и следовало ожидать, в обиду себя не давали и в вагон просочились в первых рядах. Я не отставала.

Подростки заняли последнее «купе» — целых два деревянных сиденья, каждое из которых рассчитано на четверых, обращенные лицом друг к другу. Детки расселись по лавочкам и достали какие-то припасы — открыли пакет чипсов, бутылку газировки ядовито-зеленого цвета. Я устроилась в проходе. Пришлось стоять, держась за ременную петлю, зато я слышала каждое слово. А подростки, закончив перекус, принялись обсуждать очень интересные для меня темы.

— Слушай, как думаешь, нам дадут сегодня за что-то серьезное подержаться? — спросил один из парней постарше. Ему ответила рыженькая — видимо, как самая умная она была за старшего в этой компании.

— Да кто ты такой, чтобы тебе серьезное поручать?! Вы посмотрите на себя! Как были чмошники, так и остались.

— Чё ты гонишь, Кирюха? — возмутился парень. — Меня уже в десятники записать обещали. А сегодня Дэн обещал показать удар, ну, как в киношке… Типа бьешь в переносицу — и все, кранты!

Остальные восхищенно смотрели на рассказчика, который жестикулировал, показывая, как именно происходит этот самый «чпок».

Мне приходилось применять этот прием на практике. Ничего смешного тут нет, и повода для веселья я не вижу. Но подростки считали иначе.

— А я на тренинг подписалась, — деловито сказала рыжая. — Короче, силовые нагрузки и психотехники. И еще тренинг на выживание.

— Да ты что, Кира?! И не страшно? — прижав к щекам ладошки с короткими пухлыми пальчиками, ахнула черненькая.

— Нет, не страшно! — отрезала Кира. — Надо же учиться! Я вообще хочу пройти три ступени за год, ясно? Буду сама по себе работать. Устала от вас, уродов. Любое дело можете запороть…

— Ой, ой, королева! — изобразил издевательский поклон блондинчик. — Добро пожаловать в «Дом летающих кинжалов»! Забыла, как с одной помойки жрали?

— Вот ты и продолжай! — отчеканила Кира. — Будешь, как вся твоя родня, бормотуху жрать и в блевотине валяться. А я так не хочу!

— Тише, Кирочка! — Черненькая пугливо оглянулась на пассажиров, но никто не обращал внимания на подростков.

— Я готова на серьезные дела, ясно? — продолжала Кира, слегка понизив голос. — А вам еще учиться, тупари недоделанные…

— Да ну? А кто зассал, когда этого шибздика кончали? — хмыкнул мой старый знакомый с остановки.

— Ну уж не я! — вскинула голову Кира. — Я, кстати, лопату держала! А некоторые по кустам блевали!

Черноволосый крепыш заткнулся.

— Ничего, зато вечером оттянемся как следует, — сказал блондин. — Я слыхал, сегодня что-то интересное намечается…

Интересно проводят свой досуг тинейджеры. О чем это у них шла речь, не пойму? Ну то, что ребята вполне подходят на роль бандитов, что по ночам нападают на прохожих, и ежу ясно. А вот связаны ли они с похитителями Яны, мне еще предстоит выяснить…

Электричка неслась по рельсам, и народу в ней становилось все меньше. На каждой станции выходила очередная порция дачников, а мои гаврики все ехали и ехали. Наконец, промелькнул покосившийся указатель «Сараевка», и тинейджеры сорвались с места. Едва двери с шипением разъехались, детки попрыгали с подножки на насыпь — никакой платформы в Сараевке не наблюдалось. Я едва успела покинуть электричку так, чтобы не вызвать подозрений — пьяненькая тетка средних лет, которая прыгает на ходу, как персонаж кино про индейцев, где те грабят поезда, вызвала бы пристальный интерес…

Электричка умчалась вдаль, а подростки бодро потопали в сторону Сараевки.

Тарасов я изучила на «отлично», а вот его окрестности до сих пор знаю не очень хорошо. Сараевка располагалась на сто первом километре от города. На машине сюда было пилить часа два. Но не могла же я изображать поддающую тетку и при этом сидеть за рулем «Фольксвагена»! Поэтому я шагала под палящим солнцем прямо к деревне, выглядевшей издали хуже некуда. Вообще-то, любая сельская местность летом выглядит вполне терпимо, если это не угольный отвал, конечно. Цветочки, листочки, травка — все это скрывает любое убожество человеческого жилья. Но только не здесь.

Сараевка была не совсем обычным поселком. Неподалеку располагалась колония общего режима. И частенько бывало так, что вышедшему на свободу сидельцу некуда было податься. А что, дело обычное. Пока сидел, старушка-мать померла, жена развелась, благо процедура проста до предела, детки забыли, родственнички выписали из квартиры, а квартиру давно продали… В общем, такой бедолага оставался в знакомых местах, оттого контингент в Сараевке был специфический. Я всего однажды побывала в этом волшебном месте, но до сих пор помню. И вот теперь мне предстоит вести разведку среди местных достопримечательностей.

Подростки вошли в деревню. Они явно имели определенную цель и никак не реагировали на попытки местных заговорить с ними.

— Лёха, а Лёха! — простонал один абориген, поднимая голову с проезжей части возле сетевого магазина. — Дай полтинник, а? Жрать хочу — сил нету!

Белокурый Алёша прошел мимо, сделав вид, что не слышал.

Я бодро шлепала сзади, и до меня донеслись слова черненькой девочки. Она вздохнула как-то очень по-женски и сказала:

— Леш, ты чего? Это ж брат твой.

— Ну так сама к нему и иди, полежи с ним, раз такая добрая! — огрызнулся Алеша. Кира бросила на него одобрительный взгляд.

Лежащий в пыли человек протянул ко мне руку и простонал:

— Дай денег, а? Ну дай!

Не сбавляя шага, я сунула в грязную руку смятую пятидесятирублевую купюру — приготовила на проезд, но контролеры так и не пробились ко мне через толпу.

— Спасибо, сестра! Спасибо! — несся мне вслед сиплый голос. Я ускорила шаг. Не хватало еще привлечь к себе внимание…

Возможно, я напрасно трачу время, следя за этими детьми. Может оказаться, что подростки не имеют никакого отношения к похитителям Яны. Но если есть хоть один шанс, что они приведут меня к Яне… или Динаре… или Денису Симоненко, получится, что день прожит не зря.