«Эх, впору самой частного детектива нанимать! – подумалось мне. – Может, Мишаню припрячь, чтобы он выяснил мне адрес родителей Ксении?»

Но эта привлекательная мысль была сразу же отброшена мной как неразумная. Мишаня не бог весть какой сыщик, он привык только палочкой своей махать. Так что, пожалуй, я сама справлюсь лучше.

Как только пробило восемь часов, я потянулась за своим телефоном, и в этот момент он сам зазвонил. Высветился номер, а не имя, следовательно, этого человека не было в моем телефонном справочнике. Тем не менее я, конечно же, тут же ответила, в душе храня надежду, что это Ксения.

Увы, это был мужчина. Незнакомый, но очень желающий познакомиться. Он сам так и сказал:

– Я очень, очень прошу вас о встрече. Это очень важно.

– Простите, но никак не могу, – пришлось отказаться мне, поскольку я не могла браться за новую работу, не закончив старой. И уже хотела отключить связь, как мужчина торопливо добавил:

– Пожалуйста, я звоню насчет Ксении!

– Она рядом с вами? – тут же насторожилась я, чувствуя, что сердце снова начинает биться гулко и часто.

– Нет, – ответил мужчина, и я подавила вздох.

– Вы звоните по ее просьбе? – продолжала я выяснять обстановку.

– Нет, я по собственной инициативе. Но это связано с ее исчезновением!

Оба-на! Этому человеку, оказывается, известно о том, что Ксения исчезла! Выходит, все-таки есть в нашем городе человек, знающий ее жизнь довольно хорошо. А я тут голову ломаю, с кем мне побеседовать на ее счет! Конечно, после такого заявления я уже не думала отказываться от встречи.

– А вы, собственно, кто ей будете? – уточнила я.

– Я ее старший брат. Двоюродный, – уточнил мужчина. – Меня зовут Алимхан.

– Что ж, приезжайте прямо ко мне, – слегка подивившись кавказскому имени, сказала я. – Адрес мой вы знаете?

– Нет, что вы, откуда? – удивился Алимхан.

– Но телефон-то мой вам известен, – заметила я. – Значит, располагаете кое-какими сведениями.

– Кое-какими – да, – не стал спорить Алимхан. – Но об этом не по телефону.

Я продиктовала ему свой адрес, и Алимхан сказал, что будет у меня через двадцать минут. Я посмотрела на часы. Было десять минут девятого. Звонить Авдеенко я пока не стала: логично было предположить, что Алимхан точно знает адрес родителей Ксении и проще взять его у него.

Я оглядела себя в зеркале и сменила легкую домашнюю пижаму на брюки и футболку. Потом прошла в кухню и закурила, стоя у окна.

– Ты кого-то ждешь, Женечка? – спросила тетя Мила, у которой был нюх на молодых мужчин.

Нет, сама она не интересовалась ни молодыми, ни, честно признаться, зрелыми. Ее интерес был напрямую связан со мной. У тети Милы имелась заветная мечта, идея фикс, бзик – называйте как угодно, но она спала и видела меня в подвенечном платье. И считала, что устроить сие торжественное мероприятие должна именно она. Просто потому, что больше некому. Я, по ее мнению, была слишком наивной и застенчивой и без помощи тети Милы шансов выйти замуж не имела.

Тетя, конечно, искажала причины моего одиночества. И очень сильно заблуждалась насчет моей застенчивости и наивности… Она думала, я по легкомыслию и неумению себя вести распугиваю женихов, а потом ночами реву в подушку и кусаю локти. Если бы тетя знала, что от истины ее отделяет гигантская пропасть, это было бы, наверное, самым большим разочарованием ее жизни…

Дело в том, что я не стремилась не только выходить замуж, но и заводить с кем-либо хоть какие-то серьезные и длительные отношения. Я не считаю себя убежденной одиночкой и уж тем более мужененавистницей, отнюдь нет. И вполне может быть, что лет через десять, а то и пять я сменю свои предпочтения, устану от напряженной работы и захочется мне тепла и семейного уюта. И вот тогда, к радости тети Милы, я и займусь осуществлением этого проекта. А пока что меня вполне устраивала моя свободная жизнь, и я вовсе не чувствовала себя одинокой и чем-то обделенной.

Я ни перед кем не отчитывалась, планировала свои действия сама, ни под кого не подстраиваясь. Я зарабатывала сама неплохие деньги и тратила их так, как считала нужным. Я не готовила завтраки, обеды и ужины и – о ужас! – была лишена такой привилегии, как стирка мужских рубашек. Все это, вполне устраивающее меня, приводило в ужас тетю Милу. Будучи сама человеком одиноким, тетя всю свою любовь и заботу отдавала мне. Это она готовила мне еду и даже – стыдно, честное слово! – частенько мыла за мной посуду и стирала мои перемазанные грязью вещи, когда я, обессиленная, возвращалась с работы после драки, погони или перестрелки. Все это тетя делала не только без упреков, но с удовольствием. И у нее в голове не укладывалось, что можно не мечтать о подобном. Посему, когда я уверяла, что не собираюсь замуж в ближайшее время, тетя принимала это за стеснительность и целомудрие и еще больше укреплялась в мысли, что должна посодействовать моему счастью.

Сколько дружеских, приятельских и деловых отношений рисковало быть загубленными из-за вмешательств тети Милы! Как часто она метеором вклинивалась в мою беседу с клиентом или просто приятелем мужского пола, появляясь в моей комнате в самый неподходящий момент и принимаясь «обрабатывать» молодого (и не очень) человека на предмет обзаведения семьей. Тетя то беззастенчиво расхваливала меня, превознося до небес мой интеллект и отвагу, то доходила до неприличия, с горестным вздохом рассказывая, что «Женечка такая непрактичная, ну просто беспомощная в быту, суп сама сварить не может, без сильного плеча пропадет!».

Я краснела и готова была провалиться сквозь землю, особенно наблюдая, как вытягивается лицо моего собеседника и как ему сразу становится неуютно в нашем доме, как он начинает ерзать на стуле и норовит уйти поскорее…

Беседы с тетей на эту тему не помогали. Тетя не верила мне и не видела себя со стороны. Ее убежденность в собственной правоте была железобетонной. И я уже свела к минимуму все деловые встречи у себя дома, стараясь назначать их на нейтральной территории.

Сегодняшний случай явился исключением. Я надеялась, что тетя Мила еще спит и даже не узнает, кто у меня в гостях, но она, как назло, вознамерилась мариновать грибы и встала пораньше.

– Да, по делу, – коротко бросила я через плечо, показывая таким образом, что ситуация не предполагает душевного общения.

– Мужчина? – тотчас поинтересовалась тетя, открывая шкафчик и доставая баночки со специями.

– М-гу, – неопределенно промычала я, быстренько затушила окурок и вернулась к себе, однако оставалась все время начеку, чтобы самой открыть дверь.

Алимхан заявился даже на пять минут раньше, чем обещал.

Не очень высокий, крепко сбитый брюнет со сросшимися на переносице густыми бровями, он казался существенно старше Ксении. Впрочем, кавказские мужчины рано взрослеют, и я бы не удивилась, узнав, что ему не больше двадцати пяти лет. Брюки его снизу были мокрыми, как и волосы, – он пришел без зонта, а дождь еще с ночи начал лить. Ботинки тоже были забрызганы, и он озабоченно покачал головой, взглянув на них. Я же отметила про себя, что ему, видимо, пришлось добираться ко мне не на машине, иначе он не успел бы так промокнуть и обляпаться.