Тьфу ты. Ещё вернуться надо, а потом уже про объяснительные думать. Может, если и в самом деле Бандикут не врёт и получится найти пропавшую девушку, то и никакие объяснительные не понадобятся.

— Слушайте, — довольно неучтиво перебил Володя негромко переговаривающихся сталкеров, — раз уж я теперь практически один из вас…

Бандикут отвратительно захихикал, Бордер кисло улыбнулся, а жирный врач-подпольщик со скептическим видом почесал толстое брюхо.

— Хорошо, — быстренько поправился военврач, — раз уж мы теперь вроде как вместе работаем, может, расскажете, зачем железяки могли похитить теплоход? Точнее, не теплоход, а людей с него?

— Да тут всё просто на самом деле, — ответил Растаман. — Сталтехов видел?

— Ха-ха! Видел… Он не то что видел, один его так за задницу ухватил, что до сих пор небось синяки! — заржал Бандикут, в ажитации хлопая по дивану ладонью.

— Тем более, — не разделяя его веселья, продолжал Растаман. — Сталтех есть что? Сталтех есть бывший человек, из которого наши маленькие друзья сделали наномеханическое существо. Но всё равно видно, что сталтех — почти то же самоё, что и робот. И чем дольше существует это существо, уж простите за тавтологию, тем больше становится роботом. Потому ходят слухи — хотя есть серьёзные основания полагать, что это и не слухи вовсе, — что наники пытаются сделать такого сталтеха, который внешне будет выглядеть как самый настоящий человек. Видимо, для этого им люди и нужны.

— Так вот же, — Володя показал на Бандикута. — Тоже почти что люди.

Коротышка наклонил голову набок, словно прислушивающаяся собака. Бордер хмыкнул.

— Эти рожи? Ты не понял, брат, — вздохнул Растаман. — Им нужны люди, которые не вызовут подозрений за территорией Зоны. Эти рожи не годятся — на них пробы негде ставить, плюс остаточные явления, которые любой сканер считает… То ли дело, скажем, ребёнок. Или женщина, среди сталкеров женщин — раз-два и обчёлся…

— А зачем этим… наноботам выходить за территорию Зоны?

— А зачем люди с той стороны лезут сюда? Добыть вещи, которых за территорией Зоны нет. Точно так же там есть вещи, которых нет в Пятизонье. Но в целом, конечно, можно только догадываться, что наники затевают… К примеру, захват власти в России.

— То есть?! — опешил Володя, не веря собственным ушам.

— То есть симпатичная девушка встречается с президентом Российской Федерации, скажем, на каком-то праздничном мероприятии, когда президент выходит в народ. Хватает его за руку, молниеносно перебрасывает в его тело колонию специально выращенных наноорганизмов…

— И?! — насторожился Бандикут.

— И всё.

В комнате повисла тишина, нарушаемая только еле слышной музыкой и урчаньем холодильника.

— Однако… — протянул наконец Бордер с уважением. — Никогда о таком не думал.

— Я же не говорю, что так оно и есть, — засмеялся толстяк, явно наслаждаясь произведённым эффектом. — Это только одна из версий. Может быть, у них совсем другие планы, там ведь и логика иная, и мораль… Искусственный интеллект — штука страшная, братцы, и недоступная нашему пониманию.

— Да нет, сало, — покачал головой Бандикут. — С учётом некоторых обстоятельств, неизвестных тебе, твоя версия очень даже толковая.

Володя внимательно смотрел на Бандикута, потом перевёл взгляд на задумчиво кивающего Бордера.

Дочь председателя Совета Федерации. Третьего лица в государстве. Что ей стоит встретиться с президентом, с премьером, с председателем Государственной Думы, с министром обороны, не говоря уже об отце?!

— Получается, что… — начал было лейтенант, но Бандикут торопливо рявкнул:

— Цыц! Ты, доктор-врач, помалкивай в кулачок! Жопе слова не давали, слыхал в детстве такое? Понял — ну и молчи, по пути разберёмся.

Растаман недовольно хмыкнул, но ничего не сказал. Смолчал и Володя: в самом деле, зачем рассказывать этому странному человеку о том, что среди похищенных — дочь председателя Совета Федерации? Бандикуту виднее.

— В любом случае пора заканчивать обсуждение, — решительно поставил точку Бордер. — Идти пора, засиделись мы тут.

— Скатертью дорога, — заявил толстопуз. — Катитесь колбаской. Будет нужда — заходите.

— Не забудь мою просьбу, сало: раз про теплоход знаешь, то про нас хотя бы не звони, — напомнил Бандикут, собирая свои нехитрые манатки с дивана. — А то побежишь сейчас Ордену стучать.

— Я же сказал уже один раз: с Орденом мне не по дороге, — насупился Растаман.

— Шучу, шучу, — примирительно сказал коротышка. — Выдающихся трудовых свершений тебе.

Выбравшись из подземелья Растамана, Рождественский и Бордер побрели вслед за Бандикутом, высматривавшим одному ему известные ориентиры. Плечо болело сильнее и ощутимо дёргало, видимо, действие обезболивающего заканчивалось.

Метров через триста всё тех же руин и засохших сосен Бандикут остановился и, пригнувшись, принялся разглядывать землю под ногами. Рождественский приблизился к нему и увидел след ботинка.

— Прошёл кто-то. Только что, — шипящим шёпотом произнёс Бандикут. — Гадом буду, не нравится мне это!…

Маленький сталкер оказался стопроцентно прав, потому что, как только он выпрямился, по ним открыли ураганный огонь.

Лейтенант Рождественский ничком упал в сухую траву и автоматически, на вдолбленных в академии рефлексах перекатился за еле заметный бугорок. Не бугорок даже, а так, лёгкую неровность местности, за которой можно было укрыться, только изо всех сил вжавшись в землю. Над головой грохотали импульсные очереди и шипели лазерные лучи, потом довольно далеко, метрах в пятнадцати левее, блеснул мерцающий разрыв плазменной гранаты. Что-то тяжело обрушилось, подняв клубы пыли, тут же забившей всё дыхательные пути.

— Але, доктор-врач! — завопил Бандикут, скорчившийся за перевёрнутой легковушкой, когда-то запаркованной во дворе, а теперь, похоже, время от времени служившей игрушкой гигантским биомеханизмам. — Они вон из той хаты бьют, где вывеска «Парикмахерская»! Я успел засечь! Давай попробуй обползти справа, ложбинкой, и вдарить по ним сбоку. А мы с лысым отвлекать станем!

— Хорошо! — крикнул в ответ Володя.

Легко сказать — обползи ложбинкой, когда та ложбинка глубиной сантиметров двадцать. Чуть задницу приподнял, можешь с ней и попрощаться… Но делать было нечего, и военврач пополз, пыхтя и ругаясь вполголоса. В довершение ко всему с неба внезапно, безо всякой предварительной рекогносцировки обрушился дождь, моментально превративший сухую почву в липкую скользкую грязь, ползти по которой было ещё труднее.

— Партизаны не сдаются! — истошно заорал тем временем за спиной Бандикут и бахнул из своей грандиозной пушки, чей кошмарный звук Володя вряд ли уже спутал бы с чем-либо другим.