Перепад настроения Ромы такой резкий, что заставляет меня замереть на месте с вилкой в руке. Рома стремительно встаёт и сметает мою тарелку, просто зашвыривает её вместе с омлетом в мусорное ведро прежде, чем я смогла что-нибудь возразить.

— Что ты творишь? — я вскочила со стула.

— А ты?

Рома приблизился вплотную, прижав меня своим телом к столу.

— В твоём меню нет теперь омлетов, напоминающих о ком-то там. Ясно? Я вытрахаю из тебя всяких Саш, Паш, Коль и всех прочих, вместе взятых!

Мои пальцы всё ещё сжимают вилку. Рома переводит на неё взгляд и усмехается, покидая кухню. Идёт на балкон через всю комнату-студию, цепляя попутно сигареты с зажигалкой. Сумасшедший и такой несдержанный. Его недовольство кажется осязаемым чёрным туманом, тянущимся вслед за ним. Недолго колеблюсь, но подхожу к балконной двери, наблюдая за тем, как Бес затягивается и выпускает дым изо рта. Вверх в холодный зимний воздух взмывает колечко дыма, через которое он запускает тонкую струйку сизого дыма. Открываю балконную дверь и встаю рядом с Ромой.

Ты слишком много куришь, Бес.

— Дверь закрой с той стороны, Снежинка. Простудишься.

— Возможно.

Рома щелчком отбрасывает недокуренную сигарету и захлопывает окно.

— Марш в квартиру!

Не даёт вставить и слова, обхватывает за плечи и ведёт обратно в комнату. Честно говоря, и не хочется. Приятно греют плечи через ткань футболки его горячие пальцы.

— Зря выкинул омлет, — осторожно говорю я.

— Какая разница? Ты его всё равно есть не собиралась. Ладно, проехали. Не напоминай, а то что-нибудь сломать хочется.

Роман отдёргивает в сторону плотную чёрную штору и кивает в том направлении.

— Забирайся на кровать.

— Оригинально.

У квартиры Ромы причудливая планировка. И спальня стоит в нише, отделённой от всей остальной комнаты плотной тканью. А я сразу и не догадалась. С другой стороны стены — небольшие полки в углублении которых лежат разные мелочи.

— Включить тебе телевизор?

— Если ты будешь его смотреть, — пожимаю я плечами.

— Нет, я разберусь вот с этим.

Рома тянется за ноутбуком и берёт пачку листов, раскладывая их рядом с собой на диване. Я сажусь рядом разглядывая.

— Чертежи?

— Ага. Хотела знать, чем я занимаюсь? Мебель проектирую.

— Удивляешь. Зачем тебе тогда учиться на экономическом?

— Чтобы корочка была. Красненькая. Для некоторых это показатель того, что можешь в жизни устроиться и человеком считаться. В общем, выбрал первый попавшийся факультет и профессию. Иди ложись.

— Я тебе мешаю?

— Да, — Рома смотрит прямо в глаза, — ты меня отвлекаешь. Всякая хрень в голову лезет, которая тебе явно не нравится.

— Как скажешь, Роман Бесов. Твоя территория — твои правила.

Но не успела я залезть под одеяло, как он плюхнулся рядом со мной, поставив ноутбук себе на колени.

— Ты же сказал, что я тебя отвлекаю?

— Отвлекаешь, ещё как. Люблю ходить по краю. И я хочу знать, от чего ты бежала, сверкая пятками.

Я морщусь:

— Не хочу говорить на неприятную тему сейчас. Давай попозже? Отсюда мне точно некуда сбегать.

Я забираюсь под тонкое, но тёплое одеяло, поглядывая, как Рома щёлкает по окнам рабочей программки. Он ловит мой взгляд в глянцевой поверхности экрана ноутбука усмехнувшись.

— Любишь подглядывать?

— Ха. Ты сам отправил меня сюда, потом сел рядом и упрекаешь?

— Всего лишь дразнюсь. У меня вдруг стало хорошее настроение. И причина его совсем рядом, справа от меня.

Я устраиваюсь поудобнее, наблюдая за Ромой. Мерные кликанья по кнопке мышки и тихое жужжание ноутбука баюкают не хуже колыбельной. Медленно и плавно комната уплывает куда-то вдаль. Силюсь разлепить отяжелевшие веки, но не удаётся. Краем сознания отмечаю, что Рома встаёт, но через мгновение ложится обратно.

— Эй, Снежинка. Повторяю на всякий случай. У тебя нет причин бегать от меня. И не будет.

Моего лица касается горячее дыхание Ромы.

— Я уже сплю, сумасшедший.

— Я не псих, но на тебе меня переклинило.

— Угу, верю…

Сонно тянусь рукой, обнимая Рому за шею. Поверх одеяла тут же ложится приятная тяжесть мужских рук, тесно прижимающих меня к его телу. Бегать от него? Не отпустит… И впервые понимаю: хочу, чтобы не отпускал. Ни за что и вопреки всему.

Глава 27. Снежана

Понятия не имею, сколько времени. На стенах нет часов, что могли бы подсказать, который час. Но в комнате очень светло. Наверное, уже позднее утро. Ромы нет рядом. Я вытягиваюсь, прогоняя из тела остатки сна. Судя по звукам, Рома что-то делает на кухне. Я сначала направляюсь в ванную, приводя себя в порядок. Приходится пользоваться единственной зубной щёткой, стоящей в специальном стаканчике. Сбежала, называется… Смотрюсь в зеркало: волосы пушатся во все стороны, как всегда, если после мытья не воспользоваться бальзамом. Приглаживая их, пропуская через пальцы. Пушистое облако вокруг головы немного приминается на мгновение, но тут же упрямо начинает топорщиться. Я вздыхаю: бесполезно.

Увиденная картина на кухне заставляет растягиваться губы в абсолютно бессмысленной улыбке и легонько колет изнутри. От мимолётного касания чего-то непонятного перехватывает дыхание. Рома с самым серьёзным видом льёт на сковороду жидкое тесто. Вспоминаю его слова о блинчиках. Тихо смеюсь.

— Привет, соня, — Рома бросает быстрый взгляд на меня через плечо.

Волосы падают ему на лоб. Кончики моих пальцев начинает покалывать от желания откинуть тёмные пряди назад.

— Уже позднее утро?

— Уже поздний обед, Снежинка. Выспался даже я, — усмехается Рома и переводит взгляд на сковороду, недовольно цокая, — эти чёртовы панкейки не хотят быть идеально круглыми.

— Я думала, что ты шутил.

— Нет, Снежинка. Я не шутил. Я обещал. А я всегда исполняю свои обещания.

— С кленовым сиропом?

— Да. С кленовым сиропом. На столе стоит.

Рома вновь отворачивается к сковороде. Я откручиваю крышку на бутылке и переворачиваю её узким горлышком вниз. Золотисто-коричневая жидкость такая же густая, как жидкий мёд. Перехватываю тягучий сироп пальцем пробуя. Сладкий, с отдалённым карамельным привкусом и кленовым ароматом, который не спутать ни с чем. Запоздало понимаю, что Рома обернулся и смотрит на меня улыбаясь. Почему-то чувствую себя немного неловко, словно он поймал меня на месте преступления.

— Вкусно?

Рома шагает ко мне и обхватывает запястье, поднося мою руку к губам. Прихватывает кончик пальца губами, слизывая языком остатки сиропа.