Слова любви и благодарности рвались с губ, но я все еще не могла говорить.

– Тшшш, – приложил Кирилл палец к моим губам. – Тихо. Просто отдыхай.

Я уткнулась носом в его грудь, с удовольствием повинуясь.

Салманов

Она опять выключилась. Скоро игровая будет пугать меня до чертиков, честное слово. Я, конечно, знал, что первый раз всегда сильный, что такой интенсив может вызвать мощный отклик у Дарины, но чтобы до онемения, сухого плача и отключки… Нет, такого не ожидал. Я был готов остановиться, когда она не смогла ответить, все ли в порядке. Скорее интуитивно я понял, что ей так хорошо, что нет сил сказать словами. Дарина кивнула, подтверждая мои догадки, и я отпустил вожжи. Она обмякла и достаточно долго лежала без чувств после оргазма. Я и сам не сразу очнулся, но как только зрение вернулось, стал расстегивать кандалы и разминать ее плечи, спину, ноги. Дарина не двигалась, лишь что-то бормотала бессознательно. Я присел на корточки у ее головы и разобрал:

– Спасибо, Мастер. Спасибо.

Триумфальная улыбка разрезала мое лицо от уха до уха. Это не сабспейс, но что-то близко, на грани. И тоже весьма пугающее состояние. Освободив девчонку, я сгреб ее со стола и отнес в спальню. Там, в ванной, аккуратно омыл ее, протер полотенцем, уложил в постель, щелкнул замочком на сердце ошейника и снял его. Словно почувствовав перемены, Дарина очнулась, снова стала что-то лепетать.

– Тшшш… – я положил палец на ее искусанные губы. – Тихо. Просто отдыхай.

Она бросила попытки поднять голову, устроилась у меня на груди, кажется, снова выключилась. Задремала. Я знал, что этот сон будет коротким. Организм быстро восполнит ресурсы и вернет ее в сознание. Но у меня было около получаса, чтобы обеспечить комфорт после. Аккуратно выбравшись из постели, я сходил в ванную, настроил воду, добавил немного соли, спустился вниз за едой. Расставив закуски по борту, я вышел из ванной. Дарина сидела на кровати, рассеянно моргала.

– Простите, Мастер. Кажется, я заснула, – промямлила она, усиленно пытаясь вернуться в сознание.

Я присел рядом и поспешил успокоить.

– Все в порядке. Я снял ошейник, можешь говорить свободно. И даже дерзить.

– Боюсь, на дерзость у меня нет сил, – выдохнула она, схватив себя за шею. – Ты снял? Я сделала что-то не то?

– Ты сделала все прекрасно, милая, – я провел пальцами по ее щеке. – Просто сессия подошла к концу.

– По протоколу я обязана соблюдать ритуал как при надевании ошейника, так и когда Мастер его снимает.

– Да, если Мастер не сочтет нужным сделать это сам и в любое время. – Я сдвинул брови. – Ты опять указываешь мне, что делать? Серьезно?

– Простите, Мас… – она запнулась, поправилась. – Прости.

Да, сразу переключиться не так просто. Наверно, Дарина права, и мне следовало снять ошейник ритуально, но я хотел ее сейчас без ограничений в поведении и мыслях.

– Даже без ошейника я все равно остаюсь твоим Мастером, детка. Просто я чуть менее суров.

– Шутим? – усмехнулась Дарина.

– Вырабатываю твою дневную дозу. Хотя не исключено, что обострение чувства юмора у меня от нервов.

– Нервы? Ты нервничаешь?

– Еще бы. Ты второй раз в моей игровой и второй раз без сознания.

– Это плохо? – тут же перепугалась она.

– А тебе плохо сейчас?

– Нет. Мне хорошо.

– Значит, нет ничего плохого и в том, что ты лишилась чувств от оргазма, – объяснил я. – Хотя меня немного пугает такой специфический отклик, но лишь потому что я сталкиваюсь с подобным впервые.

– Впервые? Правда? Ты ведь такой опытный.

– У меня мало опыта в подобном взаимодействии. Я же говорил, малыш. Ты первая, с кем я, можно сказать, в отношениях, а не просто трахаюсь.

Дарина запыхтела, явно желая поддеть меня, но, похоже, из-за довольства не стала язвить, просто заулыбалась.

– Именно поэтому, думаю, у нас все так остро. Мы чувствуем друг друга, понимаем, поэтому и в сексе ощущения усиливаются, – я развел руками и рассмеялся. – Теоретически, конечно. Устала?

– Даааа.

Дарина повела плечами, и я поспешил поднять ее на руки, понес в ванную.

– Тебе нужно расслабиться и подкрепиться.

– Оу, – удивилась она, увидев джакузи и поднос с едой. – Ты все это сам сделал?

– Ну, конечно. Кто еще?

Я усадил ее на борт, и Дарина свесила ноги в теплую воду, повозив по дну пальчиками, чтобы помочь соли растаять.

– Неожиданно. Забыл свечи и лепестки роз, – поддразнила она меня в своем стиле.

О, да. Она в порядке. В полном, раз уже начала скабрезничать.

– Боюсь, лепестки и свечи чересчур для моей мужественности.

Я залез в ванну, и Дарина проводила меня удивленным взглядом. Очевидно, она не ожидала, что я присоединюсь.

– Твоя мужественность не пострадает, даже если ты оседлаешь единорога и вплетешь цветы в волосы.

Я засмеялся и потянул ее в воду.

– Спасибо, сладкая. Ты очень любезна.

– Просто говорю, как есть, – пожала плечами Дарина.

Она действительно так думала. Это было для меня приятнее тысячи льстивых комплиментов, которые я слышал от женщин раньше. Возможно, они и не врали, но только Дарине я верил, не видел в ее словах подтекста, расчета, дальнего прицела. Черт знает почему.

Отбросив лишние мысли, я сосредоточился на моей покорной девочке. Ей нужна была забота и внимание после такой интенсивной первой сессии. Первый экшен в игровой, первый флогер, первый анал. Столько нового, неизведанного для души и тела. Ей нужно расслабиться и восполнить силы. Я устроил ее спиной к себе, между колен, включил режим массажа и стал разминать плечи, шею, руки, спину.

Дарина мурлыкала и выгибалась как кошка.

– Откуда ты все это знаешь?

– Что? – уточнил я. – Массаж?

– Нет. Не только. Все: как свести меня с ума, как потом вернуть обратно, как касаться, как бить, как трахать. Это ведь целая наука.

– Я прилежный ученик. Много теории и годы практики, малышка.

– Сколько ты уже доминант?

– Больше десяти лет.

– Оу, – снова удивилась она, и я представил круглый ротик, ведь лица не видел. – Тебе нужно поесть.

Протянув руку, я взял кусок ананаса, положил ей в рот. Дарина приняла его с довольным мычанием, лизнув мои пальцы.

– А как же творог на ночь, режим и все такое?

– Тебе нужно восполнить энергию. И мне тоже. Кстати, я знаю, что ты не всегда соблюдаешь калораж и БЖУ, но твой рацион вполне приемлемый.