- Я уже пожалела, что тебе рассказала.

- Ой, да теть Зоя мне уже давно все рассказала. В тот же день позвонила. У Мишки истерика случилась, когда он про пирог услышал.

- Ничего смешного в этом не вижу.

- Так у него ностальгия. Наша тетя Зоя и его шарлоткой угощала. Он теперь с осторожностью ее выпечку пробует.

Я секунду оцениваю услышанное и только потом начинаю офигевать.

- Ты почему мне об этом не рассказала?

- Ну, я и не знала, что ты собираешься поехать к парню в гости. А не говорила… Мишка просил молчать. Он думает, что не стоит подкидывать тебе идей для подколов над ним.

- У меня и своих идей полно.

- Вот-вот. Он тоже так считает, – Санта смеется и начинает гладить рукой свой пока еще плоский живот. – Папа не объявился?

Что?

Я ведь не рассказывала сестре о нашем отце.

Тетя Зоя.

- Не знаю, – качаю головой. – Мне не звонил, а у ведьмы я не спрашивала.

- Злата тоже не в курсе.

- Чего? А ты откуда знаешь, в курсе ли маленькая ведьма или нет? За моей спиной с ней общаешься?

- Она наша сестра. Это нормально, когда сестры общаются между собой. Тебе бы тоже стояло наладить с ней контакт.

- Ты издеваешься? Это же Злата. Дочка ведьмы. Да у нас война с ней всю нашу сознательную жизнь, как я могу с ней общаться?

- Она не только дочка Лизы, но и отца. Родителей не выбирают. Сама знаешь.

- И что? Это ничего не меняет. И вообще, отец свалил, я на него зла, ты его всегда ненавидела, теперь мы можем вместе перемывать ему кости. Кости перемывать, а не разговаривать про его младшую дочь.

- Оливка, так нельзя, – с теплотой в голосе говорит Санта, кладя руку на мои пальцы. – Нельзя разбрасываться родственниками. У нас их и так мало. Я не говорю, что ты должна общаться с Лизой, сама понимаю, что это невозможно. Но Злата…

- Избалованная выскочка.

- Твоя сестра. Выскочкой она бывает только тогда, когда ты рядом.

Да неужели?

Но переубеждать сестру я не собираюсь. В мои планы не входит обсуждать с ней мое мнение о сводной. Мнение, которое никогда не изменится. Кто бы что ни говорил.

А то пошла мода всем болтать, какая Злата на самом деле хорошая. Кто тогда плохая? Я? Не ангел, конечно, но и не дочка злой ведьмы.

Когда минутой спустя зазвонил мой телефон, я подпрыгнула на месте. От радости. Вскочила со стула так, что чуть не перевернула его.

- Мне пора.

- Оливка, послушай… Только не обижайся.

- На беременных женщин обижаться нельзя. – Обнимаю сестру, улыбаясь при этом. – Если ты хочешь общаться со Златой, вперед. Но я не собираюсь ее узнавать.

Санта вздыхает и хватает меня за руку.

- В холодильнике запеканка есть. Угостишь принца?

Ха-ха. Как смешно.

У двери я все-таки отвечаю на звонок Демьяна:

- Карета подана?

- Кучер заждался.

Я быстро сую ноги в сандалии и со словами: «Не скучайте, детки. Мамочка скоро вернется» - покидаю квартиру сестры. В этот раз слышу в ответ лишь тишину. Даже медведь вдогонку не подколол, что на него совсем не похоже.

В чем подвох?

Это только кажется, что его нет. Но я же чувствую. Волна паники накатила, когда я в лифте на первый этаж спускалась. Ветровы, блин. Обычно от них отвязаться невозможно, до машины провожают, а после еще стоят в обнимку, руками размахивая. Просто потому, что беспокоятся. А сейчас что? Перестали?

М-да, Оливка. Вызывай специалиста, у тебя крыша протекает.

Я мысленно пытаюсь успокоиться, а потом в памяти всплывает лицо Мартынова и его приглашение на свидание.

Да меня никогда в жизни на свидание не звали. Потусить – да, оттянуться, зависнуть, развлечься – миллион предложений, но на официальную аудиенцию – никогда. Не тот век. Неудивительно, что я зависла, представляя себя в бальном платье с гнездом на голове и веером в руке.

Что?

Демьян тоже не понял, почему я ржать начала, как та лошадь, которая через секунду снова в мышь превратилась.

Зачем согласилась, ненормальная?

Точно! От скуки. Ну, и частично ради интереса.

- Девонька, будь добра, помоги старушке. – Смотрю по сторонам и не сразу замечаю пожилую женщину с сумками, одиноко стоящую посреди лестничного проема. – Я бы и сама справилась, но руки отнимаются. Поможешь?

Ее лицо разглаживается, а в глазах читается такая мольба, что я, не раздумывая, поднимаюсь по ступенькам.

- Какой этаж?

- Так седьмой, – тяжело вздыхает она. – Не дойду я с сумками этими. Говорила Петровне, чтоб отстала от меня со своей закруткой, а ей ее девать некуда, вот и всучила.

Седьмой?

Эх, кажется мне, когда мы доберемся до квартиры старушки с сумками, которые больше меня весят, я точно буду похожа на Золушку, которая весь день воду из колодца таскала.

- А давайте на лифте.

Бабушка напрягается.

- Ой, боюсь я их. Один раз застряла, так все, теперь пешком только. Ты вот эту сумку возьми, она полегче.

Она протягивает мне тяжеленный баул, а я тянусь к ней, чтобы и второй забрать. Можно, конечно, Мартынову позвонить и использовать его силушку богатырскую, так сказать, на выносливость проверить, но что-то не хотелось.

Пусть кучер не расслабляется.

Между вторым и третьим этажом я улыбалась, представляя, как он круги наматывает возле машины.

На четвертом я начинала ему завидовать, но продолжала головой кивать, слушая рассказ старушки.

На пятом я уже еле тащила эти чертовы сумки и проклинала их производителей, которые не додумались приделать колесики.

- А ты чья будешь? – интересуется женщина. – Вот плетусь и думаю: лицо знакомое, а вспомнить не могу. Не внучка Коровиной, случайно?

Ох, сейчас замычу.

- Не-е-е. Точно не Коровиной. Она бы мимо прошла и не обернулась. Калмыкова? Ой, так она же в другой город переехала.

Бабульке мои ответы и не нужны особо.

Ей самой с собой комфортно и приятно разговаривать. Сама спросила, сама себя поправила, сама же и ответила.

А у меня телефон зазвонил. Следом и смс пришло. Я даже шаг ускорила, чтоб побыстрей дойти, но старушка не торопилась.

Не удивлюсь, если кучер предпочтет принцессе любую мимо проходящую лошадь.

Сестра живет в новом районе. Здесь парнокопытные на каждом шагу. На любой вкус и цвет. Удивительно, каким ветром бабульку сюда занесло.