– М… не думаю. – К глазам подступают слезы.

Нет, нет, нет! Только не плачь. Хватит на сегодня слез.

Я слышу, как Макс садится:

– Что происходит?

– Нора здесь. Она у нас дома.

Тишина.

– Фааак, – выдыхает Макс. – Мне жаль.

– Спасибо. Мне тоже, – вздыхаю я.

Макс издает короткий понимающий смешок, но как только я рассказываю историю целиком, впадает в ярость. Я неприятно поражена.

– Выходит, она ожидала, что вы, ребятки, тут же возьмете ее на поруки?

Я перекатываюсь на другую сторону кровати:

– Как и всегда.

– Зря твои родители позволяют ей это делать. Она будет использовать их снова и снова.

За последние годы эта мысль посещала меня уже не раз, хотя я до сих пор не уверена, так ли это на самом деле. Неужели Натан с Энди оказывают Норе медвежью услугу? Или без их помощи она, наоборот, опустилась бы на самое дно?

– Не знаю, – шепчу я. – Ей больше не к кому обратиться.

– Послушай саму себя. Ты их защищаешь. Если бы я был на твоем месте, я был бы в ярости. Но я не ты, поэтому я все еще в ярости.

Гнев Макса подогревает мой собственный. В таком состоянии обсуждать происходящее гораздо легче. У нас еще час до того момента, когда Максу надо будет грузить концертное оборудование в грузовик.

– Может, мне тебя забрать? – спрашивает он.

Я соглашаюсь.

Я одеваюсь с такой яростью, какой не чувствовала уже долгое время. Выбрав нелюбимое черное прозрачное платье, долго пылившееся на задней полке шкафа, я прилично укорачиваю подол. Желто-оранжевый макияж. Красный парик. Сапоги до колена.

Сегодня я огонь.

Я быстро сбегаю вниз. Родители тихо беседуют на кухне. Норы нигде не видно, но мне все равно. Я с силой толкаю входную дверь и тут же слышу громкое «Эй!», но в этот момент я уже на улице. Где же Макс? Где он?

– Долорес Нолан, тащи свою задницу обратно, – стоя в дверном проеме, бросает мне Натан.

За его спиной появляется Энди:

– И куда же это ты собралась?

– На концерт Макса! – кричу я.

– Ты никуда не пойдешь в таком настроении и в ТАКОМ виде, – заявляет Натан.

Знакомый белый грузовик выезжает из-за угла и взбирается вверх по холму. Энди осыпает Макса проклятиями. Родители пытаются открыть дверь, но в итоге лишь толкают друг друга. Грузовик останавливается. Джонни Окампо открывает мне дверь.

– Не смей садиться в этот грузовик, – кричит Натан.

Я протягиваю Джонни руку. Он затаскивает меня внутрь, одновременно захлопывая дверь. Грузовик трогается. Я с силой врезаюсь прямо в барабанную установку и вскрикиваю от боли. При виде ручейка крови, сбегающего у меня по руке, Макс выдает громкую нецензурную тираду. Грузовик опять останавливается. На этот раз Макс наклоняется проверить, все ли со мной в порядке.

– Я в порядке, в порядке! – ору я. – Трогай!

Я выглядываю в окно и вижу родителей. Стоя на тротуаре, они провожают меня разъяренными взглядами. А за ними – на ступеньках крыльца лавандового особняка – Крикет и Каллиопа Беллы. Похоже, они сидят там уже очень давно.

Грузовик уезжает прочь.

Не надо было мне сюда приходить.

Группа целую вечность готовится к выходу, и я остаюсь в полном одиночестве. Телефон я забыла дома, так что позвонить Линдси невозможно. Клуб кажется каким-то холодным и неприветливым. Я иду в туалет, чтобы смыть с руки кровь, но царапина уже подсохла. Ничего не поделаешь. Я чувствую себя полной дурой. Родители будут в ярости, Нора по-прежнему останется в нашем доме, а близнецы уже стали свидетелями моей очередной глупой выходки. Выражения их лиц мне не забыть никогда: презрение у Каллиопы, боль у Крикета и шок родителей.

Я попала в серьезную передрягу.

Мои мысли вновь и вновь возвращаются к Крикету Беллу. С поездки в Мюир Вудс, кажется, прошла целая вечность. Я помню, что чувствовала, но как именно это было – не могу вспомнить.

– Лола?

ЧТО ЭТО? КТО ЗДЕСЬ? Родители кого-то подослали? Даже удивительно, что они еще не явились лично.

– Мы решили, что это ты. – Передо мной стоит Анна.

– Хотя долго сомневались. – И Сент-Клэр.

Они держатся за руки и улыбаются, а на меня накатывает такое облегчение, что я едва не сползаю по кирпичной стене клуба.

– Слава тебе Господи, это вы.

– Ты пьяна? – спрашивает Анна.

Я резко выпрямляюсь, гордо вскрикнув подбородок:

– НЕТ. А вы что здесь делаете?

– Мы пришли посмотреть на группу Макса, – улыбается Сент-Клэр.

– Ты ведь приглашала нас. На прошлой неделе. Помнишь? – добавляет Анна, видя мое замешательство.

Я не помню. Я была так расстроена из-за турне Макса и поездки с Крикетом, что могла бы пригласить даже редактора журнала «Вог» и забыть об этом.

– Ну конечно. Спасибо, что пришли, – растерянно говорю я.

Но ребят так просто не купишь. И я пускаюсь в пространный рассказ о своих биологических родителях. Анна все время теребит на шее бусину в виде банана, словно это ее талисман.

– Прости, Лола. Я даже не знаю, чем тебе помочь.

– Никто не знает.

– Значит, Крикет был с тобой, когда вы обнаружили Нору на крыльце? – спрашивает Сент-Клэр.

Его вопрос застигает меня врасплох. Я ни разу не упомянула о роли Крикета в этой истории. Мои глаза подозрительно сощуриваются.

– Откуда ты узнал?

Сент-Клэр пожимает плечами, но вид у него пристыженный. Словно он сказал что-то такое, чего не должен был говорить.

– Он упоминал о том, что вы ездили куда-то вместе. Вот и все.

Он знает.

Сент-Клэр знает, что я нравлюсь Крикету. Может, они даже успели поговорить сегодня вечером, ведь Сент-Клэр знает о моей матери.

– Не могу поверить, – вырывается у меня.

– Пардон? – Сент-Клэр кажется удивленным.

– Крикет тебе рассказал. Он рассказал тебе обо всем, рассказал о моей матери. – Гнев просыпается во мне с новой силой. – Вы из-за этого пришли? Он послал вас за мной приглядеть?

Сент-Клэр мрачнеет:

– Мы не общались с Крикетом уже два дня. Ты пригласила нас с Анной, и мы пришли. Спасибо за приглашение.

Парень говорит правду, но я уже на взводе. Анна хватает меня за руку и тащит за собой:

– Тебе надо выйти на свежий воздух.