— Доброе утро, эсса. Куда летим?

Сердце все еще бешено колотилось, но уже понемногу замедляло темп.

— Доброе утро. Мэйстонская опера.

— За-ме-ча-тель-но! — Он коснулся панели управления, бросил на меня взгляд в зеркало заднего вида и залип.

М-да.

Меня теперь что, все в лицо узнавать будут?

Водитель откровенно пялился, пока мы направлялись к воздушному рукаву. Я же включила планшет и углубилась в изучение партии. Правда, сосредоточиться не получалось никак. Строчки скользили перед глазами и отказывались укладываться в голове. Выспаться мне сегодня удалось относительно, потому что сначала я полночи читала про Шахррейна, а потом ворочалась с боку на бок.

Противником он оказался серьезным. Род Шахррейнов был достаточно древним и однажды уже претендовал на то, чтобы возглавить город, но на выборах с большим перевесом победил дед Халлорана. Внешне Деверик ничем не напоминал своего отца, высокий и атлетически сложен. Многие женщины назвали бы его красавцем, но, на мой взгляд, был слишком слащав. Чересчур пухлые для мужчины губы и взгляд, однозначно выражающий превосходство над всеми, кто на него взирает. Если его предок смотрел на избирателей так же, то вряд ли ему стоило рассчитывать на их голоса.

Райгенсфорд Шахррейны возглавляли не просто так: когда последний из рода основателя умер, не оставив наследников, по завещанию земли и Академия отошли именно им. В прошлом предок Шахррейна сочетался браком с Эгринерией Райгенсфорд, и это стало одним из самых известных слияний сильнейших родов в Аронгаре. Насколько я поняла из интервью, статей и прочего, Шахррейн решительно настроен на победу. Не знаю, проходил ли в прошлом поединок силы, но в этот раз… он состоится так или иначе. Пусть даже причина у него другая, от исхода схватки зависит очень и очень многое.

Я закусила губу, глядя на свое отражение в погасшем планшете.

За вчерашнюю ночь несколько раз открывала телефонную книжку и смотрела на знакомый номер. Сама не знаю, зачем это делала, я и так помнила его до последней цифры.

— Пробка серьезная, — сообщил водитель, возвращая меня в реальность. — Если хотите, попробую уйти на обводную, но можем встать и там.

Глянула в окно — изгибающаяся вереница флайсов протянулась разноцветной лентой в кайме аэромагистрали. За последнее время я настолько отвыкла от утренних пробок, что как-то об этом не подумала. Повезло или нет, но вчера нам удалось проскочить нормально, зато сегодня мы зависли основательно. Если в ближайшие минуты не сдвинемся с места, можем серьезно опоздать.

— Поднимайтесь на верхнюю, — сказала я, протягивая водителю документы. — Я заплачу разовый налог.

До ближайшего рукава мы добирались минут десять, и ровно столько же понадобилось, чтобы домчаться до Мэйстонской оперы по верхней аэромагистрали. За это время мне пришло еще несколько писем, одно из женского журнала, другое с просьбой принять участие в ток-шоу «Огни Мэйстона» и от каких-то изданий, о которых я даже не слышала. Я переслала их Хейду, а потом удалила из папки, когда мы пошли на снижение. В здание оперы влетела, на ходу выворачиваясь из куртки и прикладывая документы к турникету.

Под распевку нам, основному составу, отвели две общие гримерные как раз напротив шкафчиков для вещей. В просторной комнате зеркала располагались друг напротив друга, создавая бесконечно уменьшающиеся коридоры. Отполированные полы были натерты до блеска, на диванчики для отдыха в художественном беспорядке свалили сумки. Сейчас в гримерной звучали разные голоса, как в зоосаде с виарами, собранными со всего мира. Оставалось только порадоваться, что я потратила сорок минут на сонное моргание в зеркало ванной и распевалась дома.

— Привет! — на бегу шепнула Тарине и остальным.

В ответ рыженькая помахала мне, а Инис улыбнулась, не прерывая своего занятия.

Певицы из лагеря Стена сделали вид, что меня не заметили, только Кармина хмыкнула.

— Явилась наша звездочка, — проворковала она. Видимо, уже распелась, потому что сейчас изучала себя в зеркале, а сладости в ее голосе хватило бы, чтобы слепить двух драконов намертво. — Уверена, что у тебя получится затмить нынешний успех? Известнее ты уже вряд ли станешь.

— Если ты уже сейчас так интересуешься моей жизнью, боюсь представить, что будет после премьеры. — Я очаровательно улыбнулась.

Кармина скривилась, но ответить не успела, у меня завибрировал мобильный. Вытащила телефон из сумки и с трудом удержалась, чтобы не повторить гримасу Кармины — звонила Броджек. Видимо, решила утрясти последние формальности, потому что теперь моя подпись на документах не требовалась. Танни сказала, что с возвращением все решит сама, и, вспоминая советы Лэм, я возражать не стала.

— Слушаю. — Вышла в коридор и плотно прикрыла дверь в гримерную.

— Доброе утро. Эсса Ладэ?

Я немного зависла, потому что из динамика донесся мужской голос. Даже еще раз взглянула на экран, но звонок действительно был от Мильмены Броджек. То есть из школы.

— Эсса Ладэ? — повторили чуть громче.

— Да, это я.

— Меня зовут Гемир Рагсон, со вчерашнего дня я исполняю обязанности директора школы, где учится ваша сестра Танна Ладэ.

Исполняет обязанности?

— Я бы хотел встретиться и переговорить с вами по поводу неприятной ситуации, которая недавно была. По закону Мэйстона ваша сестра уже совершеннолетняя, но мне все равно не хотелось бы оставлять это без внимания.

Поскольку я молчала, повисла неловкая пауза. За это время я успела придумать два варианта, в одном из которых директрису сожрал дракон, а в другом — совесть. Оба выходили чересчур фантастическими.

— Простите, эсстерд Рагсон… я не совсем поняла. А что случилось с Мильменой Броджек?

— Эсстерда Броджек уволена. — Мужчина помолчал и добавил: — Сможете сегодня подъехать в школу?

К счастью, за время, что он говорил, я уже немного пришла в себя.

— Я сейчас очень поздно заканчиваю. Не раньше восьми.

— Я тоже, — донеслось из динамика. — Если сумеете приехать к девяти, я вас дождусь.

Прикинула, во сколько мы закончили вчера, и кивнула.

— Хорошо.

— Договорились. До встречи, эсса Ладэ.

— До встречи.

Я нажала отбой как раз в тот момент, когда в коридор выплыла Кармина с подругами. Заметив меня, она гордо передернула плечиками и направилась в сторону сцены. Я же вернулась в гримерку, пытаясь переварить новость об увольнении Броджек.

Директриса уволена.

А Танни мне даже ничего не сказала. Кстати… почему она мне ничего не сказала?

— Леона! — Рыженькая как раз закончила распеваться и рылась в сумке. — О! Вот!

С видом победительницы извлекла заколку.