Дом, куда привезли Блисс, был старым, обшарпанным, сложенным из выкрошившегося от времени песчаника. Она открыла дверь и в глубине темного коридора обнаружила скрипучую лестницу, ведущую на второй этаж.

– Шагай, – подтолкнул ее к ступенькам пират. – Элизар ждет тебя.

Блисс поднялась наверх и в нерешительности остановилась перед закрытой дверью. Ноги ее словно приросли к полу. Она понимала, что если за этой дверью увидит Джеральда, ей будет очень трудно удержать себя в руках.

Пират распахнул дверь и втолкнул Блисс в комнату. На счастье, Фолка здесь не было, а за столом, заваленным бумагами, сидел маленький испанец. Он поднял голову, увидел Блисс и улыбнулся.

– Ну, наконец! Спасибо, Рамон. Передай Гаспарилле, что дело насчет жены дона Кобра уже решено. Вскоре он должен доставить выкуп, а дальше все пойдет, как обычно.

– Да, дон Элизар, я передам ему. К сожалению, Гаспарилла не может долго оставаться в гавани, ему нужно уходить, пока полиция не распознала «Донну Розалию». Сами знаете, мы – нежеланные гости в испанских водах. Гаспарилла просил извиниться перед Джеральдом Фолком за задержку. Она произошла не по его вине.

Пират положил на стул узелок с вещами Блисс и поспешно вышел. Теперь, оставшись наедине с доном Элизаром, Блисс смогла получше рассмотреть человека, который занимался ее выкупом. Дон Элизар оказался довольно тщедушным, жидкие темные волосы и нафабренные усы делали его похожим на лысеющего кота. Когда же он улыбнулся, лицо его напомнило Блисс мордочку хорька, и она невольно поморщилась, почувствовав отвращение к этому человечку-.

– Так, значит, это вы – та самая женщина, что заставила Охотника перейти дорогу Гаспарилле? – заметил дон Элизар, внимательно разглядывая Блисс. – Вы хороши, не спорю, но что касается меня, то даже ради пас я не решился бы на такой самоубийственный поступок. Поссориться с самим Гаспариллой! Не завидую я Охотнику. Гаспарилла не из тех, кто прощает подобные вещи. Впрочем, вы здесь, в целости и сохранности, а это сейчас самое главное. – Он снова улыбнулся своей гаденькой улыбочкой. – Я послал известие вашему жениху, и он с минуты на минуту должен подъехать.

Блисс не успела ничего ответить: открылась дверь, и на пороге появился Джеральд Фолк. Он исподлобья посмотрел на Блисс, но тут же поспешил изобразить на лице радостную улыбку.

– Ах, дорогая моя! Я чуть с ума не сошел, столько времени ожидая тебя здесь, в Гаване. Сгораю от нетерпения поскорее отвезти тебя в Новый Орлеан, чтобы мы могли наконец обвенчаться. Скажи, почему ты тогда сбежала? Если у тебя возникли какие-то проблемы, ты могла бы поделиться ими со мной. Я непременно помог бы тебе...

Почувствовав, что он здесь лишний, дон Элизар решительно поднялся из-за стола.

– Оставляю вас наедине, – сказал он. – Уверен, что вам есть о чем поговорить без посторонних.

– Спасибо вам за все, что вы сделали для меня, дон Элизар! – пылко поблагодарил его Фолк.

– Не стоит благодарности, – ответил испанец и вышел, прикрыв за собою дверь.

Фолк повернулся к Блисс и пристально уставился ей в лицо, буквально испепеляя взглядом.

– Ну что ж, выглядишь ты неплохо. Хочу надеяться, что ты не стала наложницей какого-нибудь пирата.

Блисс медленно подняла голову.

– Думай что хочешь, – сказала она. – Только знай, что скорее ад покроется льдом, чем я выйду за тебя замуж.

– Вот как? Это еще почему? – насмешливо спросил Джеральд.

Гнев сверкнул в изумрудных глазах Блисс.

– Вы с Клодом украли моего ребенка! – бросила она ему в лицо. – Я знаю, что мой сын жив. Он жив и находится в Мобиле. Я никогда не прощу вам обоим того, что вы сделали со мною – и с ним.

Фолк даже отшатнулся – такая непримиримая ненависть исходила сейчас от Блисс. Он понятия не имел о том, что ей стала известна правда о сыне, и слова ее стали для него сильным ударом. Прошло какое-то время, прежде чем к нему вернулся дар речи. Когда же Фолк наконец заговорил, голос его звучал уверенно и даже слегка небрежно: ведь всем известно, что нападение – лучшая защита.

– Мы сделали это ради твоего же блага. Ты была тогда еще слишком молода, чтобы в одиночку воспитывать ребенка. Мы отдали мальчика в приличный дом, в хорошие руки... А когда мы с тобой поженимся, у нас наверняка будут дети – наши дети, твои и мои. Ты должна быть даже благодарна мне – ведь я столько лет щадил твои чувства и не настаивал на том, чтобы ты вышла за меня замуж. Разве не так?

– Ты не настаивал на нашем браке до тех пор, пока я не имела права распоряжаться своим наследством, – брезгливо сказала Блисс.

– Неправда! Я всегда хотел тебя, Блисс! К сожалению, ты в свое время поторопилась и выскочила замуж за совершенно неподходящего человека. Но ничего, эту ошибку мы скоро исправим. Как только вернемся в Новый Орлеан – так сразу и под венец. Я уже обо всем договорился, все готово.

– Только через мой труп! – крикнула Блисс. – Я никогда не выйду за тебя, Джеральд!

– Ну, ну, – успокойся, – миролюбиво сказал Фолк. – Ты просто устала. Столько всего пережила за последнее время... Кстати, я не хочу, чтобы кто-нибудь в Новом Орлеане знал, что ты была в плену у пиратов. Обещай мне не болтать об этом. А сейчас мы поедем с тобой на мой корабль, и ты сможешь хорошенько отдохнуть. Я уверен, что скоро ты полностью придешь в себя.

– Да я никогда из себя и не выходила, – пожала плечами Блисс. – Просто раньше я была слепой, а теперь прозрела. Увидела, каков ты на самом деле. Я и прежде тебя не любила, а теперь ненавижу. Всем сердцем ненавижу! Хочешь отвезти меня в Новый Орлеан? Вези, мне все равно здесь нечего делать. Но учти: как только мы вернемся домой, я первым делом куплю себе билет до Мобиля.

– Ты несешь сейчас несусветную чушь, моя дорогая, – сказал Джеральд. – Поговорим обо всем позже, когда ты поешь и отдохнешь. Все равно нам несколько дней плыть на одном судне. Правда, отплывем мы только завтра – я купил здесь большую партию рома, и нам придется дождаться конца погрузки. Пойдем, – он взял Блисс за руку. – Поговорим о планах на будущее после. Даст бог, договоримся.

Блисс очень сильно сомневалась в том, что они с Джеральдом когда-нибудь о чем-нибудь сумеют договориться, но спорить с ним сейчас у нее просто не было сил.

Охотник нетерпеливо всматривался в появившиеся на горизонте очертания Соснового острова. Они приближались, но приближались так медленно! Наконец ялик вошел в знакомую лагуну возле деревни. Охотник ловко обошел подводные камни, и вскоре под днищем ялика заскрипел прибрежный песок. Однако стоило Охотнику ступить на берег, он почувствовал, что вокруг что-то неуловимо изменилось, что-то произошло. Странно, ведь все, казалось, было прежним, но в сердце Охотника с каждой секундой разгоралась тревога. Когда же он увидел спешащего к берегу Цезаря, сердце его сжалось от страшного предчувствия.

– С Блисс все в порядке? – первым делом крикнул Охотник, не дожидаясь, пока Цезарь подойдет ближе.