Впрочем, опытный чекист многое мог предвидеть, но и он не догадывался, какие скандальные факты могут открыться из допросов самого Блюмкина.

Конечно, фамилию левого эсера Блюмкина, убийцы германского посла графа Мирбаха, на тот момент уже хорошо знали и побаивались его.

Блюмкин

Он был фигура видная и, в духе времени, бунтарская. Крайний сторонник террора, авантюрист по натуре, чрезмерно самовлюбленный и, в сущности, великий хвастун, Блюмкин уже успел досадить многим. Он был частым гостем в «Кафе поэтов» и в знаменитом «Стойле Пегаса», иногда выступал, когда обсуждали стихи поэтов. Блюмкин был заметен, обращала на себя внимание и его незаурядная внешность: суровое лицо Якова было гладко выбрито, высокомерный профиль напоминал древнееврейского воина. «Древнееврейский воин» увлекался собственным имиджем, любил, например, напоказ декламировать стихи Фирдоуси. Среди знакомых Якова были известные в молодой Советской Республике Гумилев, Шершеневич, Мандельштам, Есенин, Маяковский, Брики. Блюмкина часто видели в окружении кольца людей, также, в кругу молодых поэтов и поэтесс, посещал он и «Кафе поэтов» и «Стойло Пегаса». Как-то Есенин, к которому особо благоволил Блюмкин, объяснил, что Яков очень боится покушения на него, а идя по улице, в окружении людей, уверен, что его не тронут. Ходили слухи, которые, скорее всего, распространял Блюмкин, что его убивали шесть раз: дважды холодным оружием и четырежды — из браунинга и нагана. Словом, Блюмкин был многолик, скорее хотел казаться многоликим, влиятельным и, где-то и кому-то, просто незаменимым. И даже Маргарите, как следует из протокола допроса, Яша впаривал свое величие и незаменимость. Помните, как он представлялся большим ученым, которого ценят германцы. Скорее же, он все-таки что-то припрятал из материалов Шамбалы. Так сказать, про запас, чтобы беспечно жить в Аргентине или еще где-то.

Блюмкин и Есенин

Прибывшие для ареста Якова оперативники в квартире его не обнаружили, домохозяйка Клавдия оказалась «под шафе», но охотно и многословно рассказывала о своем соседе-квартиранте. На квартире расположилась чекистская засада, а Яша гостевал в это время у давнего друга — поэта Сергея Городецкого. Чутье хитро-мудрого Якова не подводило его и теперь, — он предчувствовал неладное. Впрочем, участи было не миновать, и веселая ночь в компании веселых друзей оказалась последней проведенной им на свободе. На следующий день последовал арест. Известная формула, что революция пожирает своих детей, претворялась в реальность.

Подумать только, — любимец самого Феликса Дзержинского… Ведь еще два месяца тому назад, когда Блюмкин вернулся из своей нелегальной поездки в Тибет, он был приглашен на обед самим Менжинским. Его мнением о положении на Востоке интересовались Молотов, тогда бывший главой Коминтерна, и Мануильский. Он бывал частым гостем у Радека. Наконец, он жил на квартире у министра в отставке Луначарского в Денежном переулке. А теперь он в тюрьме… Всё это казалось невероятным, но, так или иначе, 30 сентября, ровно в 18.00 Блюмкина ввели в зал допроса, где его ожидали уже известные читателю Черток и роковая Маргарита… и это была реальность… Затарахтела пишущая машинка:

Протокол очной ставки

Москва, 1929 года сентября 30 дня старший уполномоченный IV отдела ОГПУ Черток произвел очную ставку между обвиняемым Блюмкиным и свидетелем по настоящему делу Полежаевой (обвиняемой по делу № 99730).

Перед началом очной ставки Блюмкину и Полежаевой разъяснены их права в соответствии с УПК РСФСР.

Вопрос Полежаевой: Знаком ли Вам Блюмкин, и в каких отношениях с ним состоите?

Ответ Полежаевой: С Блюмкиным мы знакомы более года, отношусь к нему хорошо. Каких-либо обид к нему не имею.

Вопрос к Блюмкину: Знаете гражданку Полежаеву, и в каких отношениях с ней состоите?

Ответ Блюмкина: Гражданку Полежаеву знаю около года. Состою с ней в нормальных деловых отношениях. Полежаева была завербована мной в качестве агента для оперативной работы за границей. Я отобрал у нее подписку о сотрудничестве и собирался оформить личное дело для того, чтобы работать дальше.

Вопрос Полежаевой: Подтверждаете ли вы, что Блюмкин отбирал у Вас подписку о сотрудничестве, и Вы давали согласие на работу в иностранном отделе ОГПУ?

Ответ Полежаевой: Да. Я подтверждаю эти показания. Я действительно писала Блюмкину подписку о сотрудничестве.

Вопрос Полежаевой: Рассказывали ли Вы Блюмкину о том, что состоите на оперативной связи в другом отделе ОГПУ?

Ответ Полежаевой: Нет, об этом я ему не рассказывала, но подозревала, что он мог сам об этом догадываться.

Вопрос Блюмкину: Знали ли Вы о ее связях с ОГПУ?

Ответ Блюмкина: Нет, я этого не знал, так как не осуществил ее проверку. Если бы я это сделал в соответствии с Приказом Председателя ОГПУ, то, конечно же, ее оперативная связь стала бы мне известна. Но это формальности. При ее желании она была бы исключена из списков того отдела и перешла бы на работу к нам.

Вопрос Полежаевой: Поясните, когда и при каких обстоятельствах Блюмкин передал Вам американскую валюту?

Ответ Полежаевой: 28 сентября сего года я пришла к Блюмкину домой на квартиру по адресу: Большая Садовая, дом 7, квартира № 3 и он мне дал 10 000 долларов, чтобы я купила себе вещей. Деньги он достал из большого чемодана, в котором было много валюты.

Вопрос Блюмкину: Подтверждаете ли Вы эти показания?

Ответ Блюмкина: Я подтверждаю показания Полежаевой. Я действительно передал гражданке Полежаевой деньги с целью купить дорогие вещи для выезда за границу, считая, что она будет работать в иностранном отделе.

Вопрос Полежаевой: Расскажите, как Блюмкин предлагал Вам осуществить бегство из СССР?

Ответ Полежаевой: Примерно за неделю до ареста Блюмкин рассказал мне, что он не видит больше перспективы для работы в ОГПУ, что его ждут в Германии и в Южной Америке. Он предложил мне выехать из СССР вместе с ним. Я сказала ему, что я согласна, но в действительности я не была согласна и согласилась только для того, чтобы не вызывать у него подозрений. Обо всем этом я намеревалась сообщить в ОГПУ, но не успела в связи с арестом. После ареста я сразу же рассказала обо всем следователю.