— Мы находимся в районе Чёрной Скалы, — проговорил я.

— Кто это «мы»?

— Софи Келлер и я. Она вчера выписалась из больницы и…

— Келлер? Зачем вас туда занесло?

— Какая разница, Терри? Важно другое: мы видели Монка.

— Что? — Кажется, до него дошло.

Я коротко рассказал.

— То есть близко ты его не видел?

— Это был Монк. И далеко уйти он не мог.

— Ладно, поедем, посмотрим.

— Нам остаться тут и ждать вас?

— Не надо, справимся сами, — усмехнулся Терри. — Если будешь мне нужен, я знаю, где тебя найти.

В моей трубке раздались короткие гудки. Я спрятал телефон. Вскоре появилась Софи.

— Как вы себя чувствуете?

Она устало улыбнулась:

— Немного болит голова. Вы звонили в полицию?

— Говорил с Терри Коннорсом. Он начал действовать.

При упоминании Терри Софи поджала губы.

— Мы должны оставаться здесь?

— Он сказал, что в этом нет необходимости.

Софи поёжилась. Я знал, о чем она думает: в торфянике бродит Монк.

Я завёл двигатель.

— Успокойтесь. Скоро будете дома.

* * *

В Падбери мы приехали, когда совсем стемнело. Последний участок пути пришлось тащиться. В тумане дороги почти не было видно. И фары не помогали. Лишь разглядев контуры старой церкви, я сообразил, что это Падбери.

Мы медленно направились по дорожке к дому. Я напряжённо прислушивался к разнообразным звукам и шорохам.

— Надо повесить у сада хотя бы один фонарь, — сказал я. — А то в темноте можно сбиться с пути.

— Я не собьюсь, — усмехнулась Софи, доставая из сумки ключи.

Новый замок на входной двери казался надёжным. Софи включила в прихожей свет. В доме всё было так, как перед нашим отъездом. Она заперла входную дверь на замок, потом задвинула новый засов. После чего перевела дух и сняла куртку.

— Как вы? — спросил я.

— Нормально. — Она улыбнулась. — Дэвид, я хочу ещё раз извиниться за визит к Кэт Беннетт.

После встречи с дартмурским маньяком это было сущим пустяком.

— Забудьте об этом. Кстати, вы правы: Монк закопал трупы сестёр Беннетт где-то там. Неспроста же он явился туда и стал рыть ямки. Полиции нужно снова обыскать весь район.

Софи кивнула.

— Но действия Монка вызывают удивление. Неужели он ничего не боится? Запросто показался нам, а потом не стал преследовать. Где логика?

— А мне сейчас ни о чём не хочется думать, — призналась она. — Давайте выпьем?

— Хорошо, но не здесь. Полагаю, нам лучше переночевать в каком-нибудь отеле.

— Нет. — Софи села на ступеньки лестницы и принялась расшнуровывать грязные ботинки.

— Почему?

— Я никуда не поеду.

— Но тот, кто на вас напал, может явиться вновь. А если это был Монк?

— Но вы же сами прекрасно понимаете, что этот маньяк не оставил бы меня живой. Так что, если хотите уехать, пожалуйста, а я остаюсь.

Я молчал. Софи вздохнула.

— Извините, я сегодня такая взвинченная. Но сами подумайте, чего ради мне уезжать из собственного дома? Да этот тип, который сюда вломился, если нужно, везде меня достанет.

— Ладно, — вздохнул я, понимая, что спорить бесполезно.

— Спасибо. — Она подошла и на мгновение прижалась ко мне. — Я вам очень благодарна за поддержку. И не стала бы осуждать, если бы вы решили уехать.

Да, воспользоваться её предложением было бы неплохо. Убраться отсюда, вернуться в Лондон, и пусть со всем этим разбирается полиция. Хорошо бы, но не получится. Не такой я человек. Не брошу женщину одну в опасности. А то, что Софи грозит опасность, я не сомневался.

— Вы что-то говорили насчёт выпивки? — улыбнулся я.

Ужин мы готовили вместе. В холодильнике нашлись отбивные из молодого барашка, картофель фри и кое-какие овощи. В общем, пиршество получилось на славу. Софи достала бутылку вина, я открыл её.

— В Падбери всего один магазин, так что вино не коллекционное. Извините.

— Уверен, что оно прекрасное.

Так оно и оказалось. Алкоголь быстро снял напряжение, и мы, поужинав, перешли в гостиную, не забыв захватить бутылку.

Я затопил печку, и мы сели рядом на диване. Я что-то говорил, потягивая вино, а Софи молчала. Вскоре я заметил, что она спит, поджав под себя ноги. Лицо дышит покоем, ссадина почти не видна. С годами Софи не подурнела. Она не была красавицей, но, уверен, когда шла по улице, заставляла мужчин поворачивать головы. И так наверняка будет ещё восемь лет. Или одиннадцать.

Я наблюдал за ней со странным ощущением покоя и нежности, какую не испытывал уже много лет, и не предполагал, что когда-нибудь это чувство вернётся. Почти пустой бокал, который Софи держала ослабевшими пальцами, едва ли не опрокинулся. Пришлось его забрать. Я старался проделать это осторожно, но она проснулась и посмотрела на меня:

— Извините, я, кажется, задремала.

— Вы очень устали.

Софи улыбнулась:

— Так гостей не принимают.

— Вам лучше лечь в постель.

— Да, плохая я хозяйка, плохая. — Она встала, опираясь на моё плечо, и покачнулась. — Ой…

— Голова закружилась?

— Да, немного. Наверное, от усталости. Не надо было так резко подниматься с дивана.

Мы стояли совсем близко, не шевелясь. Я обнимал Софи за талию, а она положила голову мне на плечо. Затем подняла голову и прижалась ко мне. У меня защемило в груди.

Неожиданно в окно ударило что-то тяжёлое. Мы резко отстранились друг от друга. Я ринулся к окну, раздвинул шторы, ожидая увидеть жуткое лицо Монка. Но стекло не разбилось, и за ним ничего не было видно, кроме густого белого тумана.

— Что это? — прошептала Софи.

— Надо посмотреть, — ответил я.

— Вы собираетесь выйти?

— Придётся.

Я взял стоявшую у печки тяжёлую железную кочергу и вышел в коридор. Софи поспешила в кухню и вернулась с фонарём.

— Заприте за мной дверь, — сказал я.

— Дэвид, но…

Я отодвинул засов и вышел. Кругом густой туман. Влажный воздух пропитан запахом глины и гниющих листьев. Холодно, зря я не надел куртку. Я начал медленно двигаться вдоль стены к окну гостиной, сжимая в руке кочергу. Но против Монка моё оружие было не страшнее шариковой авторучки. Впрочем, если это он, то мне придётся плохо.