По Риму прокатилась новая волна террора. На этот раз удар был нанесен по всем подозреваемым в содействии Непоциану. Выбирали, прежде всего, понятное дело, богачей, чье имущество конфисковывалось и поступало в казну Магненция, ибо у нового господина Запада наметились серьезные финансовые затруднения. Возникли они в основном в результате его щедрости по отношению к армии, ведь именно ей самозваный цезарь был обязан своим возвышением, за что требовалось отблагодарить. Введен был жесточайший налоговый режим. Пошлины достигали половины доходов с земель, а должникам грозила смертная казнь. Рабов поощряли доносить на своих господ, скрывавших доходы или вводивших в заблуждение налоговые власти. Продавали также некоторые императорские землевладения, принуждая их покупать тех, кто вовсе этого не жаждал.

А в это время далеко на Востоке, в римской Месопотамии, войска Констанция отразили натиск огромной персидской армии, яростно штурмующей под предводительством самого царя Шапура II крепость Нисибис. Бои под ее стенами продолжались четыре месяца. В конце концов царю пришлось отступить, оставив на поле боя 20 000 трупов своих солдат, так как до него дошли вести об угрозе Персии со стороны племен кочевников, пришедших с Каспийского моря. С тех пор в течение 8 лет на восточной границе империи установилось относительное спокойствие, и Констанций мог все свое внимание и силы посвятить внутренним делам.

Ранней осенью 350 г. он переправился через Босфор на европейский берег. В Гераклее к нему явилось совместное посольство Ветраниона и Магненция, а это означало, что они уже договорились и намерены проводить общую политику. Предложения их были весьма умеренны и даже выгодны: прекращение военных действий, взаимное признание всех трех правителей, почетное верховенство Констанция, который получил бы титул Maximus Augustus. А сверх того Магненций просил руки Константины, сестры императора, одновременно предлагая тому в жены свою дочь.

Цезарь отлично понимал, что, отвергая мирное предложение и начиная войну, он обрекает империю на кровопролитие, а себя на риск все потерять. Впрочем, ему весьма жестко объяснил это и один из посланцев, сенатор Нунехий. Констанций отложил ответ до следующего дня и был явно расстроен. Однако назавтра он объявил своим приближенным, что ночью ему явился отец, Константин Великий, державший за руку Константа и требовавший отомстить за его смерть.

Этот предполагаемый знак свыше разрешил всякие сомнения, и война стала священной обязанностью и повелением покойного владыки. Послы были взяты под стражу, и лишь одному из них разрешили вернуться, чтобы сообщить противнику о судьбе товарищей. В этой ситуации Ветранион сначала перекрыл войсками горные перевалы, через которые шла дорога из Филиппополя в Сердику, но скоро резко изменил свою политику: оставил всякие мысли о борьбе и решил заключить союз с Констанцием против Магненция. Старый офицер Константина Великого не мог поднять руку на его сына. Ветранион лично встретился с Констанцием в Сердике. Оттуда они отправились вместе в главные военные лагеря. 25 декабря 350 г. в лагере в Наисусе состоялась необычная церемония. Два цезаря в пурпурных плащах и диадемах взошли на трибуну, перед которой выстроились солдаты и офицеры в полном вооружении. Первым выступил Констанций II. Он напомнил солдатам о тех благодеяниях, какими их осыпал его отец и он сам. Затем повторил слова присяги, в которой солдаты всеми святыми клялись служить верой и правдой роду императора и никогда его не предавать. И наконец, призвал наказать убийц Константа.

В ответ раздались дружные возгласы, приветствующие Констанция как августа. Старец Ветранион упал к ногам императора, сорвав с себя пурпур и диадему, а тот подал ему руку, помог встать, сердечно обнял и назвал своим отцом, а затем пригласил к столу. Очевидно, что все это мероприятие было тщательно, вплоть до мельчайших деталей, отрежиссировано, а сам Ветранион согласился в нем участвовать, отлично зная, какова его роль.

И овчинка стоила выделки. Старый солдат поселился в Прусе в Вифинии и прожил там как частное лицо еще шесть лет в богатстве и спокойствии.

А Констанций, приняв под свое командование придунайские войска, уже мог начать наступление и ударить на Италию, где тогда находился Магненций, но с наступлением зимы перевалы закрылись, и приходилось ждать до весны. В связи с намеченным походом следовало позаботиться о восточной границе, где снова могла возникнуть угроза со стороны персидского царя, если бы тот расправился с восстанием племен кочевников и напал на римские провинции. А посему Констанций решил назначить молодого соправителя, который, имея титул цезаря и будучи наместником или вице-королем, взял бы на себя ответственность за дела на Востоке.

15 марта 351 г. в военном лагере в Сирмии на Саве Констанций представил армии своего двоюродного брата, Галла, и возвел его в цезари. Тот, в свою очередь, ради упрочения семейных связей взял в жены Константину, родную сестру Констанция; ту самую, что четырнадцать лет тому назад была женой Ганнибалиана, а недавно уговорила Ветраниона объявить себя цезарем. Следовало ожидать, что она сможет должным образом управлять мужем, который был младше на несколько лет. Флавий Клавдий Констанций Галл, а именно так теперь официально назывался новый цезарь, был двадцатипятилетним юношей, неопытным ни в политике, ни в придворных интригах, так как воспитывался до сего времени вместе с братом Юлианом в деревенской глуши, занимаясь, главным образом, охотой.

Несколько ранее, по всей вероятности, уже в конце 350 г. назначил себе молодого соправителя и Магненций. Цезарем стал его брат Децентий. Он должен был управлять Галлией и защищать границу на Рейне, так как возникла опасность, что германские племена, как это уже неоднократно бывало в прошлом, воспользуются гражданской войной в империи и вторгнутся в глубь галлийских провинций. Ходили даже слухи, что тайные посланцы Констанция подговаривают варваров к походам за границу, чтобы связать часть вражеских сил.

Поздней весной 351 г. Магненцию удалось преодолеть перевалы в Восточных Альпах и продвинуться вдоль Савы и Дравы, заняв несколько важных пунктов. Решающая битва состоялась только 28 сентября под Мурсой на реке Драва. Победу одержали более многочисленные войска Констанция, хотя солдаты противника сражались храбро и уступили далеко не сразу. Магненцию удалось бежать, бросив все символы власти. Рассказывали, что перед битвой по совету германской ворожеи он приказал убить молодую девушку и, смешав ее кровь с вином, подал кубок своим солдатам, в то время как ворожея произносила заклятья, что должно было сделать непобедимыми участников этого кровавого причастия.

Когда утром следующего дня Констанций поднялся на холм и окинул взглядом огромную равнину, усеянную мертвыми телами, на его глаза навернулись слезы. Ведь под Мурсой с обеих сторон полегло свыше 50 000 тысяч солдат. В братоубийственном сражении погиб цвет рейнской, дунайской и евфратской армий. И потеря эта была невосполнима. Цезарь приказал достойно похоронить всех павших, и своих, и противников, а раненым обеспечить медицинскую помощь. Но никто уже не мог возместить империи понесенных жертв.

Магненций перенес свою штаб-квартиру по другую сторону Альп в Аквилею, а Констанций обосновался в Сирмии, откуда двинулся в поход только летом 352 г. Он легко захватил горные перевалы, а беззаботно наблюдавший за гонками колесниц Магненций, узнав об этом, кинулся наутек и остановился только в Галлии, чтобы, снова спрятавшись за стеной Альп, переждать осень и зиму. Опасаясь со всех сторон предательства, он видел спасение только в жесточайшем терроре и лично присутствовал при изощренных пытках и казнях. Пробовал Магненций остановить наступление Констанция и иными способами, например, послал в сирийскую Антиохию агента с заданием убить Галла. Это, несомненно, вызвало бы беспорядки и заставило бы императора лично заняться тамошними провинциями, но несостоявшийся убийца был схвачен.