– Если тебе доведется пережить столько битв, сколько пережил Хенгист, ты станешь совсем не таким, каков ты сейчас, Беобранд. Когда человек долго кормит воронов трупами, это его меняет. Хорошо бы тебе об этом помнить.

Все трое не произнесли больше ни слова, увидев, что Хенгист заходит в хижину.

Хозяйка хижины была жутко напугана. Она готовила для них еду и относилась к ним с большим почтением. Хенгист дружелюбно улыбался ей, но при этом убедил своих спутников, что им нужно дежурить по очереди всю ночь. Никому не хотелось, чтобы им всем перерезали глотки во сне.

Беобранд в тот вечер долго не мог заснуть. Стоило ему закрыть глаза – и он видел мысленным взором все, что произошло с Брекой. Мастерство владения мечом и быстрота действий Хенгиста были удивительны, и у Беобранда возникли в связи с этим кое-какие вопросы. Научит ли Хенгист его, Беобранда, так искусно владеть оружием? Сможет ли он орудовать мечом так же быстро и умело? Он раньше полагал, что его дядя владел мечом мастерски, однако теперь ему стало ясно, что по сравнению с Хенгистом Селуин был всего лишь неуклюжим увальнем.

Затем Беобранду вспомнились стоны Бреки, его призывы о помощи и его последние слова.

В глубине души Беобранд уже осознавал, что ему следовало прислушаться к предупреждению Кенреда насчет этих людей. Но что он теперь мог поделать? Он сам решил пойти по такому пути. Ему оставалось только надеяться, что он на нем не заблудится и не погибнет.

* * *

Покинув хижину старухи, они отправились дальше на север. Старуха была рада тому, что они наконец-то уходят, однако они забрали бо`льшую часть имевшихся у нее съестных припасов, и ей теперь было непонятно, как пережить зиму.

Неподвижное тело Бреки все еще лежало возле хижины. То ли волки, то ли лисы подходили ночью к трупу и пытались его грызть, но лишь совсем немного. Уже уходя прочь, Беобранд оглянулся на хижину и увидел, что старуха склонилась над трупом. В ее руке сверкнул острый нож. Беобранд в ужасе отвернулся.

Две недели спустя началась настоящая зима: деревья покрылись инеем, ручьи замерзли, пошел снег. Хенгист и его спутники грабили местных жителей, забирая у них еду, занимались охотой, когда появлялась такая возможность, и очень медленно продвигались вперед. Когда они останавливались где-нибудь в лесу на ночлег, им приходилось прилагать немало усилий для того, чтобы собрать достаточно хвороста для костра. Холод пронизывал их до костей. Ночью они очень тесно располагались вокруг костра, чтобы было теплее. Кожа на их ладонях и лицах от холода стала красноватой и обветренной. Они лихорадочно искали все, что могло хоть как-то защитить их от зимней стужи. Из шкур убитых зверей они тут же мастерили, как могли, что-то наподобие шапок и рукавиц.

Хавган и Артаир оказались хорошими охотниками. Они частенько куда-то исчезали на целый день или даже два и всегда возвращались с мясом. Когда они вернулись после первой охоты, каждый нес на спине часть туши оленя. Они закоптили это мясо, нарезав его длинными тонкими полосками, и его хватило на несколько дней. Однако, несмотря на охотничье мастерство братьев-валлийцев, всем шестерым не раз пришлось поголодать в эти зимние месяцы. В те дни, когда у них не было еды, они становились раздражительными и вялыми. В их пустых животах громко урчало.

В такие дни Беобранду вспоминались те времена, когда он охотился с Октой и своими друзьями. Леса вокруг Хите кишели дичью. Охотники обычно оставляли на границе леса маленькие подношения лесным духам и углублялись в прохладную темноту. Там они начинали искать следы, оставленные большими дикими кабанами. Найдя их, они разделялись на две группы, одна из которых ждала в засаде, держа копья наготове, а вторая гнала кабана в сторону первой.

Подобным образом они завалили множество кабанов, щетинистых и клыкастых. Эти животные, завидев людей, обычно бросались наутек из поросли как раз туда, где их поджидала вторая партия охотников, и те в нужный момент выскакивали из засады с копьями, наконечники которых слегка поблескивали в полумраке. Далее раздавался визг, хрюканье, крики и треск ломающихся веток. Затем становилось тихо, и было слышно лишь тяжелое дыхание охотников, которые вскоре начинали смеяться, радуясь своему успеху и тому, что им удалось остаться живыми и невредимыми в схватке с опасным лесным зверем.

Мясо дикого животного, которое ты убил сам, куда вкуснее любого другого мяса. Беобранду всегда больше всего нравилось жареное мясо кабана – сочное, с хрустящей корочкой… От мыслей о нем в эти мрачные и голодные зимние дни у Беобранда начинало сводить желудок, и он еще больше тосковал по брату и друзьям.

* * *

Беобранд стал замечать, что, продвигаясь на север, они почему-то обходят стороной поселения. После инцидента с Брекой Хенгист, похоже, старался ночевать исключительно в лесу, какой бы холодной ни была погода. Иногда они видели вдали дымок, но каждый раз Хенгист отказывался от мысли расположиться на ночлег в деревне в каком-нибудь теплом доме. Возможно, инцидент с Брекой напугал и самого Хенгиста, хотя это и казалось Беобранду маловероятным.

Как-то раз в конце дня, когда бледное солнце уже почти доползло по небосклону до крон виднеющихся далеко на горизонте деревьев, они набрели на какое-то поселение, представлявшее собой не просто группу хижин и загонов для скота, а скопление солидных зданий с белыми стенами, как бы обступивших одно самое большое строение – прямо-таки дворец. Последние лучи заходящего солнца придавали соломенной крыше этого главного здания золотистый оттенок. Из трубы в крыше в холодный зимний воздух поднимался дым, и, поскольку ветра не было, он зависал над крышей, словно расплывчатая корона. До Беобранда донеслись отголоски смеха и громких разговоров, и ему даже почудился запах варящегося мяса.

Спутники Хенгиста посмотрели на своего вожака, молча спрашивая его взглядом, не попытаться ли им напроситься здесь на ночлег. Они уже очень продрогли от холода и сырости. Всю прошедшую ночь и все утро шел дождь, который стих лишь незадолго до того, как они увидели это поселение, и то как бы поманило их к себе, обещая тепло.

Хенгист пожал плечами.

– Я тоже замерз. Тепло очага и крыша над головой придутся нам как раз кстати.

Все пятеро улыбнулись в ответ, воспрянув духом, и зашагали вслед за Хенгистом по дороге, ведущей к главному зданию. Когда они проходили мимо прочих домов, какие-то люди смотрели на них, приоткрыв двери. Один мужчина, чинивший забор, молча кивнул им в знак приветствия. Вслед за ними припустила, едва не наступая им на пятки, ватага детей, и, чтобы их отпугнуть, Дренг обернулся и в шутку зарычал. Дети завизжали и бросились наутек.

Прежде чем Хенгист и его спутники успели дойти до главного здания, к ним подошли четверо мужчин. Каждый из них держал в руках копье и щит. Самый старший из них – суровый на вид воин лет тридцати с проседью в бороде – поднял руку и спросил:

– Что вам нужно здесь, в графстве нашего господина Эгрика?

Хенгист ответил голосом гладким, как полированное серебро: