Ее дыхание стало ровнее. В следующее мгновение она подняла голову, расправила плечи и, опустив ноги на пол, откинула волосы назад.

— Конечно же, я боюсь, — ответила Лори Джастину Донелли. — Но, поскольку я не имею никакого отношения к убийству Элана, я знаю, что могу рассчитывать на то, что Сара докопается до истины. — Повернувшись, она улыбнулась Саре и вновь посмотрела доктору прямо в глаза. — На месте Сары я бы очень хотела быть единственным ребенком. Но есть я, и ей постоянно приходится заботиться обо мне. Сара всегда понимала.

— Что понимала, Лори?

Она пожала плечами.

— Не знаю.

— А мне кажется, знаешь.

— Нет, правда, не знаю.

Джастин понимал, что пришло время рассказать Лори о том, что Саре было уже известно. За те два года, что она пропадала, с ней случилось нечто ужасное, и потрясение для маленького ребенка было настолько велико, что она не в силах была справиться с ним одна. Кто-то пришел к ней на помощь, возможно, кто-то один или двое, а может быть, и больше. У нее произошло расщепление личности. Когда она вернулась домой, ее окружили любовью и заботой, и другим личностям не было необходимости проявлять себя, за исключением каких-то отдельных случаев. Смерть ее родителей вызвала у нее настолько сильные переживания, что ей вновь понадобилась их помощь.

Лори тихо слушала.

— О каком лечении идет речь?

— О гипнозе. Я хочу снять наши сеансы на видеопленку.

— Я вдруг я признаюсь, что какая-то часть меня… ну, другая личность, если можно так выразиться, убила Элана Гранта? Что тогда?

Тут вступила Сара.

— Лори, я очень боюсь, что при сложившихся обстоятельствах суд неизбежно признает тебя виновной. Единственная наша надежда — это доказать наличие смягчающих вину обстоятельств или что ты не осознала факт совершения преступления.

— Понимаю. Значит, вполне возможно, что это я убила Элана и что я писала эти письма? Не просто возможно, а вероятно. Сара, тебе известны случаи, когда обвиняемые, совершив убийство, заявляли, что страдают расщеплением личности?

— Да.

— Скольким из них удалось избежать наказания?

Сара не отвечала.

— Многим, Сара? — настаивала Лори. — Одному? Двоим? Никому? Никому, да? Никого из них не оправдали. Боже мой! Ну что ж, продолжим. По крайней мере, у нас есть возможность узнать правду, хотя мне совершенно ясно, что эта правда не избавит меня от наказания.

Казалось, она едва сдерживает слезы, затем ее голос вдруг изменился, став резким и злым.

— Но учтите, доктор, Сара всегда будет со мной. Я не останусь с вами наедине в этой комнате с закрытой дверью, и я ни за что не лягу на эту кушетку? Понятно?

— Лори, я постараюсь сделать все, чтобы тебе не было так тяжело. Ты очень хороший человек, переживающий сильное нервное потрясение.

Она презрительно рассмеялась.

— Что же хорошего в этой глупой плаксе? С самого рождения она только и делала, что доставляла другим хлопоты.

— Лори, — попыталась возразить Сара.

— Полагаю, что Лори опять куда-то вышла, — спокойно заметил Джастин. — Я прав?

— Да, вы правы. Я сыта ею по горло.

— Как вас зовут?

— Кейт.

— Сколько вам лет, Кейт?

— Тридцать три. Послушайте, я вовсе не собиралась приходить. Я просто хочу предупредить вас. Не думайте, что своим гипнозом вы заставите Лори рассказать о тех двух годах. Вы зря теряете время. До встречи.

Последовала пауза. Затем Лори устало вздохнула.

— Вы не возражаете, если мы закончим нашу беседу? У меня страшно разболелась голова.

В пятницу утром супружеская пара, которая ждала ребенка, предложила Бетси Лайенс пятьсот семьдесят пять тысяч долларов за дом Кеньонов. Они хотели переехать сразу же. Бетси стала звонить Саре, но дозвонилась ей только после полудня. К ее великому огорчению, Сара сообщила ей, что дом не продается. Сара выразила сочувствие, однако была непреклонна.

— Я очень сожалею, миссис Лайенс. Во-первых, я считаю это цену слишком низкой, но как бы то ни было, я никак не могу сейчас связываться с переездом. Я понимаю, сколько труда вы вложили в это дело, но и вы должны понять меня.

Бетси Лайенс понимала. Но, с другой стороны, торговля недвижимостью шла откровенно плохо, и она рассчитывала на комиссионные.

— Мне очень жаль, — говорила Сара, — но я вряд ли смогу планировать переезд раньше осени. Сейчас ко мне пришли. Мы поговорим с вами в другой раз.

Она была в библиотеке с Брендоном Моуди.

— Я думала, что нам с Лори было бы лучше переехать на квартиру, — пояснила она детективу, — но при нынешних обстоятельствах…

— Совершенно верно, — согласился Брендон. — Вам лучше пока не заниматься продажей дома. Как только дело дойдет до суда, журналисты будут обивать ваши пороги, представляясь потенициальными покупателями, лишь бы заглянуть в дом.

— Об этом я даже не подумала, — призналась Сара. Она устало откинула со лба упавшую прядь волос. — Брендон, вы не представляете, как я рада, что вы согласны взяться за это расследование.

Она только что все ему рассказала, включая то, что произошло во время бесед Лори с доктором Донелли у него в кабинете.

Боуди делал пометки. Его высокий, сосредоточенный наморщенный лоб, его увеличенные линзами очков живые карие глаза, аккуратно завязанный галстук и старомодный темно-коричневый костюм — все это придавало ему вид дотошного ревизора. Сара знала, что на этого добросовестного человека можно положиться. Занимаясь расследованием, Брендон Моуди не упускал ни малейшей детали.

Она ждала, пока он внимательно перечитывал свои записи. Это была знакомая ей процедура. Именно так они работали вместе в аппарате прокурора. Сара услышала, как Софи поднималась наверх. Хорошо. Она собиралась вновь заглянуть к Лори.

Сара вспомнила, как они возвращались домой от доктора Донелли. Лори была очень подавлена.

— Как жаль, Сара, что я не оказалась в машине, когда она столкнулась с автобусом. Мама с папой были бы сейчас живы. Ты бы работала на своей любимой работе. Я — как проклятие, приношу одни несчастья, — говорила она.

— Нет, что ты, — отвечала ей Сара. — Когда тебе было четыре года, судьба жестоко обошлась с тобой — тебя похитили, и Бог знает, как с тобой там обращались. А теперь тебе двадцать один, и не по твоей вине на твою бедную голову столько всего обрушилось, так что перестань винить себя.

Теперь уже заплакала Сара. Слезы застилали ее глаза. Она отчаянно вытирала их, стараясь сосредоточить внимание на оживленной автомагистрали.