ИЮНЬ 1974. РИДЖВУД, НЬЮ-ДЖЕРСИ

За десять минут до того, как это случилось, четырехлетняя Лори Кеньон сидела, поджав ноги, на полу в детской и переставляла мебель в кукольном домике. Ей уже порядком надоело играть в одиночестве и не терпелось пойти в бассейн. Из столовой доносились голоса матери и ее подруг, с которыми та училась в Нью-Йорке. Они разговаривали и смеялись.

Мама за обедом обещала, что в бассейн Лори пойдет с Бет, сидевшей иногда с ней по вечерам, поскольку ее старшая двенадцатилетняя сестра Сара отправилась со своими сверстниками на день рождения. Но Бет, как только пришла, сразу засела за телефон.

Лори откинула назад длинные белокурые волосы, щекотавшие ей лицо. Она уже давным-давно сходила наверх и надела свой новый розовый купальник. Может, ей стоит еще раз напомнить Бет?..

Бет уютно расположилась на кушетке, прижимая телефонную трубку к уху плечом. Лори потянула ее за руку.

— Я уже готова.

Бет раздраженно взглянула на нее.

— Подожди чуть-чуть, золотце, — сказала она. — У меня очень важный разговор.

И Лори услышала, как Бет шепотом добавила в трубку:

— Ненавижу сидеть с детьми.

Лори подошла к окну. Мимо дома медленно проезжал длинный автомобиль, следом за ним ехала машина, полная цветов, и еще много машин с зажженными фарами. Когда Лори видела подобную процессию, то ей казалось, что они едут на праздник, но мама объясняла, что это похороны, и машины направляются на кладбище. Но Лори все-таки хотелось думать, что они едут на праздник, и она любила выбегать на дорогу, чтобы помахать сидевшим в машинах людям, которые иногда махали ей в ответ.

Лори услышала, как Бет положила трубку, и уже было собралась предложить ей пойти посмотреть на проезжавшие мимо машины, но Бет вновь взялась за телефон.

«Противная Бет», — подумала про себя Лори. Она на цыпочках вышла в коридор и заглянула в столовую. Мама с подругами по-прежнему весело болтала.

— Трудно поверить, что мы окончили «Виллу» тридцать два года назад, — говорила мама.

— Ну уж, Мэри, по тебе этого не скажешь. Ведь у тебя четырехлетняя дочь. А у меня уже четырехлетняя внучка! — ответила сидевшая рядом с ней дама.

— Мы все еще хоть куда, — сказал кто-то, и все дружно рассмеялись.

Никто даже не обратил внимание на Лори. Они тоже противные. Лори взяла стоявшую на столе красивую музыкальную шкатулку, которую подарила ей одна из подруг. Бесшумно открыв дверь, она выскочила на крыльцо, побежала по дорожке к улице и помахала по-прежнему проезжавшим мимо машинам.

Лори проводила их взглядом, пока они не скрылись из виду, и вздохнула, надеясь, что процессия скоро поедет назад. Она завела музыкальную шкатулку, и оттуда раздался звук пианино и пение: «На востоке, на западе…»

— Малышка.

Лори не заметила, как неподалеку, затормозив, остановилась машина. За рулем была женщина. Сидевший возле нее мужчина вышел из машины, взял Лори на руки, и, не успев опомниться, она уже сидела между ними на переднем сиденье. От удивления Лори не могла сказать ни слова. Мужчина улыбался ей, но улыбка казалась недоброй. Распущенные волосы женщины падали ей на лицо. Мужчина был с бородой и очень волосатыми руками. Лори оказалась прижатой к нему настолько сильно, что чувствовала колечки волос на его руках.

Машина поехала. Лори стиснула свою музыкальную шкатулку. Теперь оттуда раздавалось: «По всему городу… И мальчики, и девочки…»

— Куда мы едем? — спросила она, вспомнив, что ей не разрешали одной ходить на дорогу. Мама могла рассердиться. Лори почувствовала, что на глаза навернулись слезы.

Женщина выглядела очень раздраженной. А мужчина ответил:

— По городу, малышка. По всему городу.

Сара торопливо шла по обочине дороги, стараясь не уронить кусочек торта, который она несла с дня рождения на бумажной тарелочке. Лори обожала шоколадную начинку, и Сара надеялась таким образом загладить свою вину, заключавшуюся в том, что она не играла с Лори в то время, как мама принимала гостей.

Ей было двенадцать лет. Худенькая, длинноногая, с большими серыми глазами, вьющимися ярко-рыжими волосами и веснушчатым носом, она была совершенно не похожа на своих родителей: ни на мать — миниатюрную голубоглазую блондинку, ни на отца, который, до того как поседел, был темноволосым.

Сару беспокоило, что Джон и Кеньон были намного старше родителей ее сверстников. Она всегда боялась, что они могут умереть до того, как она вырастет. Мать как-то рассказывала ей:

— Мы были женаты уже пятнадцать лет, и я не надеялась, что у нас будет ребенок. Но в тридцать семь я забеременела тобой — просто подарок судьбы. А еще через восемь лет родилась Лори. Это было чудом, Сара!

Сара помнила, как во втором классе она спросила у сестры Кэтрин:

— Что лучше — подарок или чудо?

— Самый большой подарок для человека — это чудо, — ответила ей тогда сестра Кэтрин.

В тот же день Сара неожиданно расплакалась на уроке, притворившись, что у нее болит живот.

Хотя Сара знала, что любимицей в доме была Лори, она все равно обожала своих родителей. В десять лет она условилась с Богом о том, что если Он не даст маме с папой умереть до того, как она вырастет, то каждый вечер она будет убираться на кухне, помогать им с Лори и никогда больше не будет жевать жвачку. Она выполняла свои обещания, и Господь был пока к ней благосклонен.

Невольная улыбка скользнула по ее лицу. Свернув за угол, она пошла по Твин Оукс-роуд и вдруг от удивления вытаращила глаза. На дорожке перед ее домом стояли две полицейские машины с зажженными огнями. Возле дома толпились соседи. Среди них были даже те, что недавно переехали сюда и с которыми Кеньоны еще не успели познакомиться. Все выглядели какими-то грустными и испуганными и крепко держали своих детей за руки.

Сара бросилась бежать к дому. Может, маме или папе плохо? На лужайке возле дома стоял Ричи Джонсон, учившийся с ней в одном классе в Маунт Кармел. Сара поинтересовалась у Ричи, почему собралось столько народу.

Он грустно посмотрел на нее и ответил, что пропала Лори. Старушка миссис Уэлан видела, как какой-то мужчина посадил ее в машину, но она не поняла, что он собирался ее похитить…

1974 — 1976. БЕТЛЕХЕМ, ПЕНСИЛЬВАНИЯ

Они и не собирались везти ее домой.

Они долго колесили по городу, а затем привезли ее куда-то в лес, в незнакомый грязный дом. Они шлепали ее, если она начинала плакать. Мужчина то и дело брал Лори на руки и начинал тискать. Затем относил куда-то наверх. Она пыталась сопротивляться, но он лишь смеялся над ней. Они называли ее Ли. Их звали Бик и Опал. Некоторое время спустя Лори научилась мысленно убегать от них. Иногда она просто взлетала к потолку и наблюдала за тем, что происходит с маленькой белокурой девочкой. Иногда ей было жалко эту маленькую девочку. А иногда она смеялась над ней. Временами они клали ее спать одну, и тогда она представляла себе кого-нибудь — маму с папой или Сару. Но тут она снова начинала плакать, и они опять били ее. И она пыталась забыть и маму, и папу, и Сару. «Вот и хорошо, — говорил ей внутренний голос. — Забудь про них совсем».