— Если они ей нужны, — спокойно заметила Бетти.

— Нужны. И вот что, Бет, ведь ты же не любишь холод. Почему бы тебе одной не поехать в Чарлстон к Джейн?

Сняв халат, Бетти легла в постель.

— Пожалуй, я так и сделаю. Ведь ты же теперь только и будешь думать об этом деле и во сне, и за едой.

— Карла, опиши-ка мне поподробнее спальню Ли.

Опал держала в руках кофейник и собиралась налить Бику кофе. Замерев на мгновение, она затем аккуратно наклонила носик кофейника над его чашкой.

— Зачем тебе?

— Я неоднократно просил тебя не задавать мне лишних вопросов. — Это было сказано мягко, но Опал вздрогнула.

— Прости. Это прозвучало несколько неожиданно. — Она посмотрела на него через стол, пытаясь улыбнуться. — Тебе так идет этот бархатный пиджак, Бобби. Так, дай-ка вспомнить. Как я уже тебе говорила, ее комната и комната ее сестры находятся справа от лестницы. Агент по продаже недвижимости сказала, что Кеньоны переоборудовали маленькие комнаты в ванные, значит, в каждой спальне есть ванная. В комнате Ли стоит двуспальная кровать с велюровым изголовьем, комод, письменный стол, книжный шкаф, тумбочки возле кровати и стульчик. Все выглядит очень женственно, белые и голубые цветочки на покрывале, на обивке изголовья кровати и на шторах. Два довольно вместительных шкафа, вентиляция, бледно-голубой ковер. — Она заметила, что он все еще не был удовлетворен, и прищурила глаза, словно пытаясь сосредоточиться. — Да, на ее столе стоят семейные фотографии, а на тумбочке возле кровати — телефон.

— А нет ли там фотографии Ли в розовом купальнике, который был на ней в тот день, когда мы увезли ее?

— Кажется, есть.

— Кажется?

— Есть, я уверена.

— Ты что-то забыла, Карла. В прошлый раз, когда мы говорили об этом, ты сказала, что на нижней полке книжного шкафа лежит стопка альбомов с семейными фотографиями и, похоже, что Ли просматривает их. Там должно быть много детских фотографий Ли и ее сестры.

— Да, верно.

Нервничая, Опал маленькими глотками пила кофе. Еще несколько минут назад она сама говорила себе, что все будет хорошо. Она наслаждалась роскошью прелестной гостиной в их апартаментах, с удовольствием ощущала на себе бархат нового платья от Диора. Подняв глаза, она увидела, что Бик пристально смотрит на нее. Его сверкающие глаза словно пронзали ее насквозь. С упавшим сердцем Опал поняла, что он собирается дать ей очередное рискованное поручение.

В четверг без четверти двенадцать Лори очнулась ото сна. Открыв глаза, она оглядела знакомую обстановку. В голове царила неразбериха кричавших на разные голоса мыслей. Где-то плакал ребенок. Две женщины вопили друг на друга. Одна из них визжала: «Я разозлилась на него, но я любила его и не хотела, чтобы это случилось».

Другая вторила: «Я убеждала тебя остаться в тот вечер дома. Дура. Смотри, что ты с ней сделала».

«Я никому не говорила, что он умер. Сама ты дура».

Лори зажала уши руками. О Боже, может, ей все это приснилось? Неужели Элан Грант действительно умер? Неужели кто-то поверил, что это она убила его? Полицейский участок. Тюремная камера. Вспышки снимавших ее фотоаппаратов. Это же все было с ней. А где была Сара? Встав с кровати, она бросилась к двери.

— Сара! Сара!

— Она скоро вернется, — это был голос Софи, знакомый, успокаивающий. Софи поднималась по лестнице.

— Как ты себя чувствуешь?

Лори с облегчением вздохнула. Голоса в голове перестали ссориться.

— Ах, Софи, я так рада, что ты здесь. А где Сара?

— Ей надо бы съездить на работу. Через пару часов она вернется. Я приготовила тебе вкусный обед: мясной бульон и салат из тунца, как ты любишь.

— Я буду только бульон, Софи. Я спущусь через десять минут.

Лори пошла в ванную и включила душ. Вчера, когда она мылась под душем, она стирала простыни и одежду. Надо же, как странно. Она сделала душ настолько горячим, что струйки, словно иголочки, покалывали ей шею и плечи. Тяжелая от снотворного голова начала проясняться, и она постепенно осознавала всю чудовищность случившегося. Элан Грант, этот замечательный добрый человек, был убит тем самым пропавшим ножом.

«Сара спрашивала меня, брала ли я нож, — думала Лори, закрывая краны и выходя из душа. Она завернулась в большое банное полотенце. — Потом я обнаружила нож в своей сумке. Должно быть, кто-то взял его из моей комнаты, тот же человек, что писал эти гадкие письма».

Она удивлялась, почему она не очень переживает по поводу смерти Элана Гранта. Он был так добр к ней. Когда Лори открыла дверь стенного шкафа, чтобы выбрать себе одежду, ей показалось, что она поняла, в чем причина.

Полки со свитерами. Большинство из них было куплено еще при маме. Мама, она находила радость в том, чтобы дарить и раздавать. Папа в шутку ахал, когда они приходили домой, обвешанные покупками: «Я финансирую всю розничную торговлю».

Лори вытерла слезы, надевая джинсы и пуловер. «После того, как ты потеряла двух таких людей, у тебя не остается сил горевать по кому-то еще».

Став перед зеркалом, она начала расчесывать волосы. Их уже нужно было стричь. Но сегодня она вряд ли займется этим. Люди будут глазеть на нее, перешептываться.

— Но я же ничего не сделала, — возразила она своему отражению в зеркале.

И вновь она отчетливо вспомнила мать. Сколько раз та повторяла:

— Ах, Лори, ты так похожа на меня, когда я была в твоем возрасте.

Но у мамы никогда не было в глазах такой тревоги и такого страха, как у нее. На маминых губах всегда была улыбка. Мама делала людей счастливыми. Она никому не причиняла боли и огорчения.

«Почему ты должны брать на себя всю вину? — ехидно проскрипел чей-то голос. — Карен Грант хотела избавиться от Элана. Она под любыми предлогами оставалась в Нью-Йорке. Он был одинок. Он почти все время ужинал пиццей. Он нуждался во мне. Просто он этого еще не понимал. Я ненавижу Карен. Мне бы хотелось, чтобы она умерла».

Лори подошла к письменному столу.

Через несколько минут Софи постучала в дверь и раздался ее встревоженный голос:

— Лори, обед готов. С тобой все в порядке?

— Оставь меня, пожалуйста, в покое. В конце концов не испарится же этот чертов бульон.

Раздраженная, она сложила только что написанное письмо и сунула его в конверт.

Около 12.30 к дому подошел почтальон. Лори смотрела из окна, как он прошел по дорожке; торопливо сбежав по лестнице, она открыла дверь, когда он был уже возле дома.

— Давайте мне почту и возьмите это.