По всем правилам я обращаюсь к Ждану, как к вожаку. Я многословно извиняюсь за свое утреннее поведение, несколько раз повторяю, что мне стыдно, что я была не в себе и вела себя недостойно.

Потом жду ответа, как того предписывает этикет. Ждан должен так же многословно меня простить и предложить оставить все в забытом прошлом. Конечно, он этого не делает, я бы удивилась, если б сделал. Он смотрит на Радима. Хорошо, я тоже жду ответа от него. Наверно у волков принято оставлять последнее слово за участником ссоры, а не за вожаком. Не очень удачно, но ладно.

На меня смотрят огненные глаза.

— Ты знаешь Ждан, единственный ответ, который я могу дать, — отворачивается к огню.

— Извинения приняты, — вежливо кланяется Ждан.

Как будто одолжение сделали! Ни капли вины не чувствую, стала бы извиняться, если бы не отсрочка, которая мне нужна!

— Я рада, — улыбаюсь. — И еще у меня маленькая просьба. Завтра у моего брата… помолвка. Не могли бы мы задержаться на день дольше, чтобы я могла побыть рядом с ним в этот радостный день?

Голова Радима буквально падает на руки, когда он с шипением сгибается в кресле. Что опять не так? Может, болен?

— Радим, ты болен? Давай, посмотрю?

Мое великодушное предложение остается безо всякого внимания, волки застывают вокруг него, как будто про меня забыли. Хотя нет, не забыли, Ждан прислоняет палец к губам, показывая мне, чтобы вела себя тихо.

Еще вчера в это время мы ехали по тракту и мне было спокойно и весело. А сейчас неуютно и… холодно. Впервые после отъезда по-настоящему холодно. Почему мне не разрешают посмотреть, что с ним не так?

Радим выпрямляется и хватается за кочергу. Резко ворошит угли в камине, подняв облако сверкающих искр.

— Пусть идет, — говорит еле слышно и вокруг гаснут, умирая, крошечные огоньки жара.

— Иди, Дарь, — Дынко берет меня под локоть и ведет к двери, — можешь завтра остаться… на помолвку.

Почти выталкивает в коридор. В этот раз провожать меня, похоже, никто не собирается.

Почти закрыв дверь, он все-таки высовывается в щель и участливо смотрит внимательными зеленоватыми глазами.

— Не умеешь ты, Дарька, врать. Это брат что ли тебя подговорил?

Ответа не ждет, сразу дверь закрывает. Сейчас бы узнать, о чем они говорят. Может, попробовать подслушать? Нет, зная про камень, они вряд ли теперь так просто попадутся. Да еще и народу кругом полно, сложно расслышать их голоса среди остальных звуков. Ладно, нет так нет.

Врать я, видите ли, не умею! Может у них всем молодым девушкам положено врать уметь без запинки? Вот пусть к ним и отправляются! А я… собираюсь жить с людьми, чье поведение мне понятно.

Сообщив Саньке, что все прошло хорошо и мне дали еще день, выбираю в гостиной одну из книг и залажу на сеновал. Тут здорово, в доме конечно теплее, но теперь у меня есть плащ. Я провожу по темно-рыжему, коротко подстриженному меху ладонью. Подарок от мужчины, не родственника. Подарок волков. Радима. Это будет моя память о них. Когда-нибудь, живя в западных краях, я буду помнить только о хорошем: ярмарке, купленной мне конфете и плаще.

Гладкий мех дрожит под ладошкой, как будто зверек радуется ласке.

Потом берусь за чтение. В детстве Санька частенько таскал нам книги из княжеской библиотеки. Сказки о прекрасных княжнах и храбрых воинах. О злых чернокнижниках и добрых магах. О Горном народе, нашедшем в каменных недрах своих земель несколько странных статуй. Это, кстати, была не сказка, а историческая книга, Санька потом рассказал. Теперь эти статуи, вынутые из камня, украшают замок Горного короля и за право их изучить главы других народов платят большие деньги. И платят вот за что — у статуй есть особенности: они изображают немного необычных существ — людей, тонких и высоких, как лесные, но с копытами вместо ног и со сплошными зрачками. Кроме того, статуи разукрашены и выглядят, как живые. А неизвестный камень, из которого они сделаны, поглощает все виды магии, хотя обычный камень на нее просто никак не реагирует.

Тогда с Санькой мы долго рассматривали картинки статуй, их было пять и они казались такими смешными! Козлиные ноги, надо же! Как на таких ходить?

И как ему потом влетело от Князя! Книга оказалась такой дорогой и редкой, что даже Князь, сам не читавший, любил изредка достать ее перед гостями и показать изображение странных существ.

В этот раз повезло меньше и мне попалась любовная история. Настроение не самое подходящее, но поздно — начало прочитано и уже любопытно, что дальше. Молодой человек, получив отказ от родителей возлюбленной, собирается выкрасть любимую из отчего дома, где ее собираются выдать замуж за богатого торговца. Как водится, толстого и безобразного. И вот, когда побег почти готов, торговец очень вовремя является прямо к девушке и делает неприличное предложение. Оказывается, он и не собирался идти к ее родителям, которым положено узнать все самым первым, а сразу отправился с признаниями к ней, то есть прямо предложил внебрачные отношения. Девушка с трудом вырывается из цепких рук толстого торговца и бежит к отцу рассказывать, что случилось. А тот не верит, говорит, сама все придумала и хочешь опорочить честного человека, лишь бы замуж не идти. Ну и папаша! Как можно не верить собственной дочери?

Кстати… Я быстро посмотрела на последнюю страницу. Книга написана и напечатана в Стольске. Глупый братец! Полез, поди, с предложением к девушке, а не к ее родителям! Не изучил, как тут принято, а бросился, как у нас, сразу в любви объяснятся. Как странно, вроде люди такие же, как у нас, а обычаи вон насколько отличаются. Причем те обычаи, от которых человеческое счастье зависит. Что уж тогда говорить о волках…

Надо, наверное, Саньке сказать. Ладно, до ужина потерпит, я тут пригрелась и вставать желания нет. Тем более он у нас весь такой взрослый, умный, самостоятельный. Должен и сам обойтись, без советов маленькой глупой сестры?

Зачитавший дальше этой, надо признать глупой историей, я почти заснула, когда во дворе раздался лошадиный топот и ржание. Через несколько секунд я уже стояла у входа, наблюдая, как спешиваются волки.

Неужели… собрались уехать без меня?? Заехали попрощаться? Мне как будто горло сжали, несколько секунд я вздохнуть не могла, пока не увидела, что они без вещей.

Значит, не уезжают. А что тогда делают?

— Хозяин дома? — раздается зычный рев Дынко.

Радим, не глядя, протягивает поводья конюху и замирает прямо у дверей, не обращая на меня никакого внимания. Остальные сами ведут коней в конюшню.

Во дворе среди странной тишины разворачивается неожиданная, непонятная и оттого немного страшна картина.

Дверь дома открывается и на порог выходит Сашка. Руки сложены на груди и взгляд мрачный, не хуже чем у самого Радима. Тот быстро подходит к Саньке и резко кланяется.

— Разрешите представиться, Радомир, представитель клана Синих волков. Я должен был представиться раньше… Мне нет оправдания. Но сейчас я по другому делу. Нам с вами нужно поговорить. Разговор важный и непростой, я решил Вам будет проще в Вашем доме. Сейчас Вы свободны?