– Тебе не понять! Ты даже не представляешь, через что я прошла. – Она рывком села на кровати, отчего у нее закружилась голова.

Тина осторожно, но настоятельно уложила ее обратно на подушки.

– Представляю, моя госпожа. Не вы одна пережили этот ужас… – Глаза служанки отражали беспросветную боль.

– Тина, о чем ты говоришь? – Аврора с недоверием смотрела на нее.

– Это случилось три года назад. Мне только стукнуло пятнадцать зим. Царевич Герольд затащил меня в свои покои, когда я проходила мимо, и… – Тина отвела взгляд и тяжело сглотнула. – Я была совершенно разбита и пошла в слезах к матушке. Она немедля отправилась к Его Величеству требовать справедливости…

– Что сделал дядюшка? – Аврора не была уверена, что хочет услышать ответ.

Тина горько усмехнулась.

– Заплатил за поруганную честь увесистым мешочком золота и велел держать язык за зубами. А царевича пожурил и наказал впредь не приближаться ко мне. Родителям пришлось отказаться от меня из-за моих младших сестер. Не хотели, чтобы тень моего позора упала на них. А Его Величество проявил милосердие, позволив остаться в замке и прислуживать вам.

Аврора пришла в ужас от услышанного. Дядя, ее праведный дядюшка, откупился за гнусный поступок сына золотом, словно Тина была продажной девицей? Жгучая обида захлестнула Аврору.

– Тина… а Герольд? Он больше не… он не обижал тебя?

– Его не сильно вразумил гнев царя. Он наведывался в мою комнату… и не один раз. А в напоминание, чтобы я впредь держала язык за зубами, оставил мне это… – Тина откинула густую косу, которую всегда носила на левом плече, скрывая ухо и часть лица.

Аврора ахнула, прикрыв рот рукой.

Кожу возле уха покрывал уродливый шрам от ожога.

– Он потушил об меня свечу и предупредил, что если я снова вздумаю кому-то нажаловаться, то такие шрамы украсят все мое лицо.

– Тина…

На краткий миг Аврора забыла о своем горе. Ее сердце разрывалось от жалости к своей служанке. Бедная девушка не один раз подверглась кошмару, который пережила сама Аврора, и не могла ни с кем поделиться своей болью. Даже родная семья отвергла ее за то, в чем не было ее вины.

Аврора снова села и, подавшись вперед, обняла Тину. Обняв ее в ответ, та тихо заплакала.

Аврора не знала, как долго они просидели в обнимку, пока Тина изливала свою боль, скопившуюся за три года. Сама она не плакала. Дурманящее снадобье подействовало, надежно заточив все ее эмоции под куполом.

Когда Тина успокоилась, Аврора задала терзавший ее вопрос:

– Как мне быть, Тина? Я не могу выйти замуж за южанина. Если он узнает…

– Он не узнает! Моя госпожа, вы отправитесь на юг и выйдете замуж за принца Рэндалла, а я сделаю так, что он ни о чем не догадается. Обещаю. Но если останетесь здесь, то ничего хорошего вас не ждет. Царевич Герольд не успокоится, пока не сломает вас окончательно.

Аврора видела в словах Тины смысл. Брак с южанином – не самое худшее, что могло с ней произойти. К сожалению, она поняла это на своем горьком опыте.

Тина вдруг спохватилась и суетливо начала рыться в карманах фартука. Достав черный пузырек, она протянула его Авроре.

– Что это? – Аврора откупорила крышку и понюхала содержимое. В нос ударил резкий запах полыни, мяты и древесной коры. Она сразу догадалась о назначении снадобья.

– Чтобы вы не понесли от царевича…

Аврора снова почувствовала боль в груди. Зажав нос, она резко опрокинула в себя горькую жидкость и не без усилий проглотила ее. Резкий приступ тошноты подступил к горлу, но она сдержала этот позыв. Она готова была выпить пинту гадкого снадобья, лишь бы предотвратить появления в ее чреве частички Герольда.

После Тина помогла Авроре искупаться и переодела ее в чистую сорочку. Аврора долго лежала в постели, но так и не смогла уснуть. На замок опустилась глубокая ночь, и ее покои освещал лишь тусклый свет одинокой свечи, стовшей на прикроватном столике.

Потеряв всякую надежду на сон, Аврора встала с кровати и начала бесцельно бродить по комнате. Тина сидела в кресле, свернувшись клубочком, и мирно сопела. Аврора пыталась уговорить ее вернуться к себе и отдохнуть перед отплытием на Юг, но преданная служанка наотрез отказалась покидать ее. Аврора взяла с кровати одеяло и накрыла Тину.

Как эта хрупкая и угрюмая девушка справляется с горем в одиночку? Каково это – понимать, что вся семья отвернулась от тебя, а человек, сломавший тебе жизнь, продолжает здравствовать и вскоре станет царем?

Стеклянный купол, бережно удерживавший эмоции, дал трещину, и всепоглощающая ярость вырвалась на волю. Аврора подошла к сундуку, в котором были аккуратно сложены ее вещи, приготовленные для отправки в Арден. Она долго искала необходимое, раскурочивая выровненные стопки одежды. Положив свою находку в карман, она сняла со стены масляную лампу, зажгла ее от свечи и тихо выскользнула из комнаты.

Аврора беспрепятственно прошла мимо похрапывающих стражников и спустилась на второй этаж. Добравшись до нужной двери, приложила немало усилий, чтобы тихо открыть ее и не перебудить стражу.

В комнате стояла кромешная темнота благодаря тяжелым шторам, через которые не проникал тусклый лунный свет. Аврора бесшумно подошла к большой кровати. Из-за балдахина доносился громкий храп. Она отодвинула ткань и уселась на край кровати. Храп на мгновение стих, а затем возобновился с новой силой.

Аврора с неприязнью разглядывала лицо Герольда. Некогда он казался ей красивым, но сейчас все в его внешности выглядело отталкивающим. Она отвела от него взгляд, и на глаза ей попалась фляжка, которую он всегда носил при себе и никогда не давал ее кому-либо в руки. Это был подарок его боевого товарища, который погиб на войне с островитянами. Аврора взяла фляжку и в свете лампы заметила на ней алые капли. Видимо, следы крови от пореза, который она успела оставить на его лице.

Интересно, как Герольд объяснил семье появление раны после прогулки в лесу?

Вытащив из кармана ночного халата маленький белый платок, Аврора тщательно протерла фляжку, дочиста оттирая кровавые следы. Они до боли напоминали ей другие следы, те, что алыми лепестками роз остались на снегу в лесу.

– Сколько девичьих душ ты погубил, братец? Много ли? – надтреснутым голосом спросила Аврора у спящего царевича.

В ответ Герольд лишь громко всхрапнул и, повернувшись на бок, затих.

Аврора вспомнила, каким спокойным тоном он рассказывал лживую историю о ее падении с дерева. Она достала из кармана кинжал и приставила лезвие к его шее. Герольд даже не шелохнулся, продолжая