Робин все собиралась доехать сюда одна. Навести порядок, протереть зеркала, помыть сантехнику… Посидеть, выпить чаю, решить, что с этой жилплощадью делать.

Папки, однако, нигде не было видно.

Робин проверила кухню, стеллаж в гостиной, тумбочку в спальне. Она начала уже сомневаться в том, что эта папка действительно существует.

И Майкл ждет в машине…

Впрочем, может быть, ожидание не слишком его утомляет. Включил любимую радиостанцию и досыпает, досматривает последний утренний сон в водительском кресле.

В дверь настойчиво позвонили.

Робин вздохнула.

Нет. Ничего Майкл не досыпает. Он и так не отличается чрезмерным терпением. А тут не вытерпел и получаса — уже примчался за ней. Сейчас будет поторапливать.

Будет ходить за ней по комнатам и уговаривать забыть про эту папку вообще, потом предложит выкинуть все ненужное — а избавление от лишнего, глядишь, и выявит местонахождение синей папочки.

Робин протянула руку к дверному замку, повернула ручку двери и… остолбенела.

Это был не Майкл.

Это был Джим.

Джим собственной персоной.

Ее бывший любовник. Долгие месяцы они жили вместе вот в этой самой квартире. Но в один действительно замечательный день, вернувшись с работы в обеденное время, Робин застала Джима с девицей — официанткой из закусочной.

Разумеется, она тут же выгнала, выставила за дверь и саму девицу (вульгарную блондинку), и Джима. И не сомневалась, и не сожалела о сделанном ни секунды.

Тем более что очень скоро на нее свалилось счастье в виде отношений с Майклом.

И все это время Джим никак, ну нисколечко не давал о себе знать.

Он заявился в очередной раз испортить ей настроение?

Робин не нашла ничего лучше, чем выпалить:

— Ты что, заблудился?!

— Привет, Робин. Здравствуй.

Джим смотрел на нее глазами потерявшегося щенка, который отчаянно хочет в конуру и чтобы при этом ему кинули перед будкой вкусную кость.

Робин глубоко вздохнула, втянула в себя воздух:

— Говорю тебе по слогам, чтобы дошло быстрее. Я не желаю с тобой общаться! И совершенно не важно, что именно ты хочешь мне сказать. И почему ты пришел.

— Робин, погоди…

— Послушай, мне некогда! Мне действительно некогда! Я не собираюсь стоять тут и выслушивать твои жалобы на жизнь, которую ты сам для себя выбрал.

— Почему ты решила, что я стану жаловаться?

— Потому что у тебя именно такой вид.

Джим выглядел чуть-чуть потасканным. Но лишь чуть-чуть. Ботинки могли быть чище, а щетина — не такой заметной. Но выражение его глаз говорило само за себя.

Робин отступила на шаг. Ей было неприятно находиться близко к Джиму. Перед глазами всплыла сцена, которую она когда-то видела в спальне — с участием Джима и блондинки…

Джим сделал к ней шаг.

— Я ни о чем не прошу. Просто выслушай меня.

— Это уже просьба!

— Неужели тебе трудно?

— Да. Я в самом деле не хочу иметь с тобой ничего общего. Даже разговоров.

Еще шаг назад.

И еще шаг вперед…

Джим в свою очередь набрал в грудь воздуха и затараторил, словно боялся, что Робин заткнет ему рот:

— Я хотел извиниться. Правда! Я хочу сказать… Я все осознал. Робин, прошу тебя, вернись ко мне!

— Да ты с ума сошел? — изумилась Робин.

Если бы Джим вдруг встал на голову, или окрасился бы во все цвета радуги, или из ушей у него пошел бы дым, и тогда она не была бы так изумлена, как сейчас…

— Я звонил сюда, но мне никто не ответил. Я приезжал, но окна были темными. Я решил зайти утром — до того как ты обычно уходишь на работу. Чтобы наверняка застать тебя.

— У меня есть мобильный.

— Я же удалил все твои телефоны… Кто мог подумать, что все так обернется… А этот номер есть в телефонной книге. Я звонил… Я приходил… И вот сегодня — такая удача!

— И как же все обернулось?

— Понимаешь, она просто курица… Как можно жить с бестолковой курицей? Она — ничто по сравнению с тобой. Я больше не могу ее выносить. Я не могу жить с ней, я все время думаю о тебе…

— Думать надо было раньше.

«А мне надо было смотреть в дверной глазок, прежде чем открывать!» — подумала Робин. Она не знала, как прекратить этот отвратительный спектакль.

Нужно было набрать номер Майкла, попросить его подняться… Робин сунула руку в карман джинсов. Мобильного там не было.

«Черт! Я же оставила его на подоконнике в гостиной!»

Робин быстро взглянула на Джима и отправилась за телефоном. Неизвестно, о чем подумал Джим, но он без тени сомнения последовал за ней.

— Убирайся отсюда! — потребовала Робин, хватая телефон.

— Пожалуйста! Если бы ты только дала мне шанс!

— Нет! Как ты не понимаешь? Все кончено! Давным-давно кончено! Все было кончено еще тогда, когда эта девица скакала на тебе верхом в нашей постели!

Джим попытался схватить Робин за руку. Телефон с мягким стуком упал на ковер…

— Убирайся!

— Ты не должна быть такой жестокой…

Джиму все-таки удалось схватить Робин за обе руки. Он пока только удерживал ее, не предпринимая никаких решительных действий.

— Это ты не должен быть таким идиотом!

— Надо же! Как ты заговорила! А когда-то тебе нравилось!

— Неправда!

— Нет, это-то как раз правда!

— Все изменилось! И слишком сильно! Прошла уйма времени…

— Хочешь, в два счета докажу тебе, что ничего не изменилось?

Джим впился губами в губы Робин. Он сделал это слишком резко, так что они даже столкнулись зубами. Она почувствовала боль. Его руки сомкнулись у нее за спиной. Она отчаянно замычала…

— Прекрасно. Просто прекрасно, — раздался ледяной голос.

Джим отшатнулся. Робин с отвращением вытерла рот рукой.

— Это и есть твоя синяя папка? Необычайно важная?

Робин не нашла ничего лучше, чем пролепетать:

— Как ты сюда попал?

Майкл сосредоточенно рассматривал узор на обоях:

— Вообще-то дверь была не заперта. Лишь слегка прикрыта. Прости, я, конечно, не хотел тебе мешать…

— Но я же не это хотела сказать! Как здорово, что ты догадался подняться!

— А что мне оставалось делать? Я извелся ждать. Хотел позвонить тебе и поторопить, но потом подумал — наверняка ты куда-нибудь засунула или закинула телефон… Решил, что так получится быстрее — в смысле увести тебя отсюда. Теперь вижу, что тебе и так неплохо…