И еще неизвестно, что предпринимает Грайнор. Не помешают ли люди Бормиаса и Грайнора друг другу…

От всех этих мыслей Ева поежилась. День, сияющий радостным солнышком самой ранней весны, как-то померк. Словно тучка набежала.

— Как думаете, Бормиас, смогут ваши маги поймать этого негодяя? — осторожно спросила она у принца.

— Я почти уверен в этом, — с легкой улыбкой ответил Бормиас. — Маги из нашего корпуса ничем не хуже королевских. К тому же Майрин может подключить и королевских. Я, Ева, действительно ничего не понимаю в магии. Но я знаю, как руководить магами во время боя. И видел их в деле. Отправлял шпионов-магов во вражеский стан. Они очень хорошо работают. Тайно, спокойно, эффективно.

Странно, но от его слов Еве действительно стало спокойнее. Бормиас был такой… земной, уверенный, логичный, спокойный. Как скала. Ну да, немного властная скала! Командир до мозга костей! Но зато можно опереться на скалу всем весом и быть уверенным, что она не прогнется и не развалится.

— А сами вы никогда не думали обучиться магии? — спросила Ева. — Ведь это, наверное, могло бы дать вам дополнительные преимущества и как главнокомандующему.

— Разумеется, могло бы, — ответил принц. — Вы, как всегда, смотрите в самую суть. Но… — он задумался. — Вы ведь понимаете, Ева, что Живущие в Надежде сейчас имеют лишь способности людей. То есть ты либо имеешь магический дар, либо его не имеешь. Вот если бы вдруг Надежда сбылась… тогда, должно быть, и я обрел бы всю полноту магии Прежних. Но иногда мне думается, что Надежда не сбудется никогда. Это лишь красивая мечта, легенда. А как человек я не наделен магическим даром. У меня его просто нет. Вот мой брат Грайнор — у него есть определенные способности. Не столь большие, но если бы он решил построить карьеру мага, то, должно быть, преуспел.

— Вот как! — вырвалось у Евы. — Почему же тогда ваш брат не учится магии?

Ее сердце похолодело. А вдруг Грайнор на самом деле тоже маг?! Вдруг он тайно давно считал, кто она такая. Например, взял образец ее крови… Ведь у него были такие возможности, когда она лежала в его доме без памяти.

Маловероятно. Но ведь есть небольшой шанс, что это именно так! А дальше все, что Грайнор делает — какой-то его лихо закрученный план, чтобы заполучить Еву и осуществить Надежду.

— По правде, я точно не знаю. Мы с ним никогда не обсуждали это, — задумчиво произнес Бормиас. — Но, знаете, Ева, у меня есть соображения, почему Грайнор не учится магии, — он подъехал ближе и словно бы заговорщицки склонился в ее сторону. Так близко, что Ева ощутила тепло, исходящее от его мощного тела, и его дыхание. — Знаете, я думаю, что мой брат слишком амбициозен для этого. Ведь способности у него все же небольшие. А обучение магии требует полной отдачи, занимает массу времени. Что лучше для принца? Быть блистательным принцем и политическим деятелем? Или стать посредственным магом, неспособным даже занять высокую должность в магической среде? Нет, мой брат слишком ценит себя, чтобы пойти этим путем. Он предпочитает блистать в том, в чем действительно силен.

«А вполне может быть!» — подумала Ева и выдохнула. От рассуждений Бормиаса стало спокойнее. Все же подобное куда вероятней ее подозрений.

— Вероятно, вы правы. Вы ведь знаете своего брата! — ответила Ева.

— Кстати, Ева, — улыбнулся Бормиас. — Я обещал вам показать свой родовой амулет. Вот он, — принц запустил руку за воротник и извлек крошечный, похожий на амфору, сосуд на цепочке. — Теперь я и сам считаю необходимым носить его.

— Очень рада, — тоже с улыбкой ответила Ева.

И тут сильная рука Бормиаса натянула уздечки коня принца и Малинки. Он мгновенно поднял руку вверх, призывая всех остановиться. Его взгляд, прежде устремленный только на Еву, впился в поворот дороги.

Еще миг — и Ева сама разглядела, что из-за поворота выезжают два всадника в плащах. А на плечах у них… красуется красный дракон на зеленом поле — символ Мареты. Даже отсюда было видно, как на вышитом гербе блестит солнце.

— Ева, расположитесь за каретой! — велел он. — Фазалион, Даур, встаньте с двух сторон от меня. Понятия не имею, что здесь делают… гости из Мареты. Королевские почтовые посланники, судя по всему, — сквозь зубы произнес он.

Ева вовсе не хотела видеть никого из Мареты. Поэтому послушно отъехала к карете и наклонилась к окну, чтобы объяснить Трандиру и Свете, что происходит.

А сердце ее сжималось в каком-то неприятном холодном предчувствии. Казалось, хороший солнечный день закончился. И опять превратился в будни, полные опасностей и проблем.

Ах вот как! Что-то его братец стал очень шустрым! А еще плакался, как не может ухаживать за девушками!

Грайнор оперся руками на стол, выдохнул. Ситуация его бесила. Да что там! Она просто вызывала ярость!

Причем непонятно, на кого принц сердился больше. На Бормиаса, который вдруг начал так ловко виться вокруг Евы, или на самого себя.

Ведь это он, Грайнор, должен был сразу увезти Еву, как только у него появились подозрения, что темный маг заинтересован не только в Бормиасе, но и в девушке.

Так нет… Пока он думал, строил «сети», как изловить мага и не дать пострадать планам, Бормиас действовал. Видимо, прошел проверку, а дальше несложно было связать одно с другим.

Брат ведь не дурак. Ох, далеко не дурак… Прежде Грайнор иногда жалел брата из-за его честной прямолинейности. Качество скорее вредное для будущего короля. Теперь же прямой и деятельный нрав Бормиаса вызывал лишь гнев. Когда нужно, брат думал очень быстро. И действовал еще быстрее.

Проклятье!

Почему он сам не сделал этого? Почему не схватил Еву в охапку и не увез… на край света?!

Теперь же все предрешено. Раз и навсегда. План Грайнора сработает.

Конечно, Бормиас будет красиво и старомодно ухаживать за девушкой. А Ева, наученная самим Грайнором, примет его ухаживания со свойственным ей изяществом. Удивительным для девушки из простых…

Иногда Грайнору казалось, что его тайное оружие, эта девушка — принцесса. Какая-то принцесса из сказки, которую жизнь заставила потерять все и попасть в сети, сплетенные Грайнором.

Странная, несвойственная Грайнору романтическая мысль. Но иногда он почти всерьез думал об этом, усмехаясь самому себе.

Придумывал себе сказку.

Уж больно быстро она научилась двигаться, говорить, вести себя, как герцогиня. Или даже принцесса. Ее изящные взмахи рук, ее улыбки, полные скоромности и достоинства одновременно — все это казалось врожденным. Вернее, воспитанным жизнью в благородной среде.

Если бы это было так… Он сам женился бы на Еве — да просто чтобы обладать ею на законных основаниях! Просто для этого! И придумал бы другой способ лишить брата права наследования. Не калечить, конечно, нет. И не убивать. Но что-нибудь обязательно придумал бы…