— Это твой отец прислал письмо… — тяжело выдавил потемневший комендант. — Намекнул, чтобы я поговорил.

— Ну вот, — горько фыркнула Весеника, — ты поговорил. Я сказала — нет, этого было недостаточно?! Ты не захотел отступать от своих замыслов и превысил власть, данную тебе этим письмом. А ведь отец не собирался меня возвращать, как ты не понял! Он хотел лишь проверить, действительно ли я приняла это решение не сгоряча. А теперь выйди, мне придется скакать без завтрака и остановок, чтоб догнать этих оболтусов. И не забудь прислать мои сумки.

— Я соберу отряд, тебя проводят.

— Не хитри. Тебе не удастся меня задержать и навязать мне в спутники людей на лошадях. Ты не хуже меня знаешь, что они вдвое медленнее! Делай, как я приказала, если не хочешь валяться рядом с этим бедолагой. Выходи!

— Эх, Веся! — Сангр отвернулся, шагнул к двери и вдруг резко обернулся к девушке.

Повинуясь щелчку хозяйки, Рыж мгновенно скользнул вперед. Встал между бывшими друзьями, защищая куницу своим телом и угрожающе зашипел, приоткрывая клыки.

— И ты тоже… — Комендант отчаянно махнул рукой, развернулся и ушёл, не оглядываясь.

Веся проводила его бдительным взглядом и бегом выскочила из караулки. А уже через несколько секунд, вскочив на Ныра, мчалась прочь, провожаемая взглядами трех десятков людей. Все они с затаенной тревогой ожидали особый приказ коменданта и вздохнули с неимоверным облегчением, убедившись, что его всё же не последует.

Первые полчаса девушка скакала, ничего не видя вокруг, ведомая желаньем уйти от возможной погони и жгучей обидой, заливавшей лицо непрошеными слезами. Ну, неужели он плохо узнал её за последние три года, не смог уяснить, что Весю просто трясет от ярости, если кто-то пытается принудить её к чему-то насильно? Даже если это обычная работа, вроде мытья чашек. Зато княжна всегда старается помочь тем, кто подходит к ней с просьбой, не считаясь ни со временем, ни с собственными интересами. И ведь понял же Сангр, что её уговорила Мариля, неужели думал, будто она может предать доверие сестры?! Да с какими глазами Веся вернулась бы домой и посмотрела в лицо Марилики, когда та уже вся в мечтах о свадьбе с любимым мужчиной?

А ведь потом пришлось бы смотреть в глаза отца и матерей, которым она объявила своё решение, не дав права даже на совет! Ну уж, нет! Лучше замуж за Ансерта, у них и общий интерес есть.

Да и не такие они чуждые и непонятные, эти ястребы, как о том болтают на кухне всезнающие стряпухи.

Постепенно Веся успокоилась, слезы иссякли, а природная смекалка и жизнерадостность выкарабкались из-под вороха обид, задвинули их в дальний уголок души, какой есть, как подозревала княжна, у всех людей. И перед девушкой встал главный вопрос, куда ехать?

Нет, направление, само собой, у нее одно, в Забрег, к переправе через Ругор. Но вот попасть туда можно двумя путями, от села к селу по главной дороге, и это довольно извилистый путь. А можно спрямить дорогу и ехать по неудобьям короткими тропами. И хотя все они княжне знакомы, но велика опасность попасть в непроходимое по весенней поре местечко и возвращаться назад, потратив драгоценное время.

Ох, и глупая, — с досадой шлепнула себя по колену куница, посчитала, что разгадала все дядины хитрости, а главное в гневе выяснить и забыла! Когда её женихи удрали из крепости? Нет, про то, чтоб Берест решился увести их прямо с вечера, не стоит и думать, он отлично знал, как устали и братья, и звери. Значит, дал выспаться, а воинам в походе обычно дают пять часов сна. И если он дал столько же, то ушли они часа за два перед рассветом, или чуть позже. Не покормить Лирсета после её настойчивых напоминаний командир не решился бы.

Веся вспомнила про завтрак, прислушалась к себе, очень она хочет есть или может потерпеть ещё немного, прежде чем заезжать к знакомым селянам? И тут в голову девушки пришла настолько простая и светлая мысль, что она сначала даже самой себе не поверила.

Несколько минут княжна обдумывала неожиданную идею со всех сторон, ища недостатки, и не находила. А взвесив все выгоды этого решения, повеселела, погладила Ныра, позволяя бежать медленнее, и отыскала в мешке горсть орешков. До ближайшей деревни, где староста сделает для княжны всё, что в его силах, ещё три версты, и можно немного перекусить, обкатывая в голове все тонкости задуманной проделки.

— Были, матушка, как не быть! Промчались на зорьке, всех собак подняли, наши-то сразу решили, будто злодеи нагрянули! Но Лых как раз шёл от зазнобы и всех разглядел. Так и доложил, пятеро, на горных ведмедях, в походной одеже. Нет, без масок. Понятно, матушка, есть, как не быть. Думаю, сейчас они в Пеньках, мы туда к завтраку добираемся, а звери быстрее скачут. Так вихрем и промчались, лиходеи. Кто говоришь? Женихи? Ах, они, поганцы, чего удумали! Значит, через час-два будут в Холодном, если завтракать не сядут. Успеем, как не успеть! Понял, матушка, сейчас бегу.

— И запомни, никому ни слова… особенно людям дяди, это он их подбил. Расстроился, бедняга, известием о моем отъезде, словно раньше не знал, что у девушек родной дом всегда на чужбине!

— Как можно, матушка! Да разве я когда подводил? А ты глянь-ко мою супружницу, пятый день на спину жалуется.

— После гляну, времени хватит. Беги, я жду.

— Что это за село? — подъехал к остановившемуся командиру Ансерт.

— Холодное, — не глядя в карту, ответил надевавший маску Берест.

— Мы и тут не остановимся? Хоть по кружке горячего отвара? — просить мрачного брата Ансерту не хотелось, но утренний холодный ветерок, свистевший мимо со скоростью несущихся тэрхов, выстудил, казалось, до костей.

— Тут был трактир, в начале села, — глядя в сторону просветил братьев Ранзел, не менее мрачный, чем остальные.

Ястребы рассорились ещё ночью, едва дошли до комнаты Береста.

— Ты что, с ума сошёл? — шипел на командира Даренс. — Поверил этому представлению? Да они же всё разыграли, дядя… тетя… А как ты оправдаешься перед князем? Учти, я врать не буду, это вам он всё простит, если прознает.

— Откуда он прознает? — подозрительно уставился на него Ранзел.

— Не знаю. Но если меня спросит — расскажу всё, что видел.

— Свинья ты, Дарс! — вырвалось у алхимика.

— Не нужно, Ансерт, — твёрдо остановил его командир. — Пусть рассказывает. Каждый понимает честность по-своему. Я и сам расскажу… как понял я. Но утром вытряхну вас отсюда сам, если кто-то не пойдет добровольно.

Вот с тех пор они и не разговаривают, не считать же за разговор слова — «тут налево», «а тут ручей»?

— Хорошо, — нехотя сдался Берест. — Остановимся на полчаса в трактире. Веди, Ранз.

— Ну, как вы кстати, — лучился счастьем здоровяк-трактирщик. — А я уж думал, не будет сегодня народу. Садитесь за любой стол, а я вам сейчас подам пироги, отвару горячего… а может, чего поплотнее? Есть яишенка-болтунья с копчёной грудинкой, колбаски жареные, заячье седло, тушенное в сметане…