И именно то воспоминание и заставляло Весю так желать поскорее оказаться подальше от моста.

— К мосту очередь, — пробасил Ранзел, державшийся рядом с братом, замыкать отряд на этот раз пришлось Даренсу.

— Там бывают провожатые, — сообщила Веся, и командир молча кивнул, он и сам это знал.

Именно так называли тех, кому вовсе не нужно было на другой берег. Они приходили по нескольку человек, с пустыми сумами, занимали очередь и оставляли кого-нибудь ловить подъезжавших к набережной путников, чтобы ловко продать им очередь. И поскольку на эту удочку попадалась почти половина из желающих оказаться на противоположной стороне как можно скорее, остальные обычно молчали, когда видели, что перед ними стоят с сумами вовсе не те, кто был с утра.

— К мосту? — метнулся к тэрху командира первый провожатый уже через несколько минут. — Могу продать очередь. Всего пару часов подождете.

— Нет, — не останавливая зверя, отрезал ястреб.

— Пожалеете! До завтрашнего утра простоите, а лед уже трещит! Могут мост и ночью поднять, — кричал вслед несостоявшейся сделке жулик, но на него никто не обращал внимания.

— Очередь на мост, всего час и вы уже едете, — подступился к отряду следующий, но Берест молча проехал мимо.

Этот час непременно растянется на три, если тем, кто занял очередь впереди, удастся продать свои места.

— Полчаса — и вы на мосту, — этот торговец был похож на наемника, отставшего от отряда. — Я для друзей занимал, но их ещё нет.

— Так подожди, вдруг подъедут, — безразлично отозвался Берест, намереваясь проехать так же, как проехал раньше, но наемник уже смотрел мимо него, и на задубевшей от ветров коже проступало странное выражение.

— Княжна Весеника? — он пристально оглядел княжичей, опознал по вышивке на куртках ястребов и нахмурился. — Ты уезжаешь?

— Сколько стоит твое место? — вместо ответа осведомилась куница.

— Для тебя — ничего. И место чистое, впереди только один провожатый, но он заломил цену… никто не возьмет.

— А мы никого и не пустим, — басовито пообещал Ранзел, доставая кошель. — А место у тебя покупаю я.

И протянул засомневавшемуся воину на ладони несколько монет.

— Возьми, — кивнула наемнику Весеника. — Он в отряде старший… по денежным вопросам. И скажи, куда и с кем ты идешь?

— Шангор отряд собирает, обещал хорошие барыши, — нехотя пробормотал воин, забирая монеты. — Велел переходить на ту сторону.

— Вот как, — насторожился слушавший воина Берест. — Так идем с нами?! Шангора я знаю, он врать не будет. Может, он ждет тебя там? Через Ругор некоторые ещё отваживаются по льду переходить.

О том, что наемник решил немного заработать, пока не подошли соратники, он счел нужным забыть, у всех бывают в жизни трудные моменты. А делами одного из свободных воевод не мог не интересоваться, тем более, что дела эти затевались на землях его клана.

— Хорошо, — чуть помрачнел воин, — идем. Я — Мариш. А половину денег вам верну.

— Не нужно, — решительно отказался командир. — С нас ещё обед. Веди, показывай место. Ранзел, найди ближайшую харчевню, купи пирожков и кваса.

Веся молчала, зная, что поговорить с Маришем придется в любом случае, и лучше, если это случится после моста.

С переправой им неожиданно повезло. Мост был недостаточно широк, чтобы, не рискуя застрять намертво, могли разминуться две встречные телеги или повозки, и потому мостовые стражи, которым не было никакого дела до очереди, пропускали повозки поочередно, как только наберут не менее десятка. Подавая с разных сторон моста друг другу сигналы привязанными на шест флажками, а ночью — фонариками. И едва с одной стороны моста приходил сигнал, что обоз собран, стражник на другой заворачивал все телеги и пропускал только всадников до тех пор, пока с моста не сходила последняя телега.

Вот в такой удачный момент и попал отряд ястребов, не успевший даже дожевать принесённые Ранзелом пироги. Четверть часа они портили себе и зверям настроение рваной ездой, когда приходится то подгонять тэрхов, то останавливать и прижимать к перилам, чтобы пропустить тяжело груженую телегу, под угрожающее потрескивание льда и пугливое фырканье лошадей, запряженных во встречные повозки. И наконец всадники выскочили из толпы на широкую площадь, окружённую с трех сторон каменной стеной.

— Вот и Скалбрег, — облегчённо выдохнул Ранзел и скосил глаза на куницу.

Обычно именно тут, на чужом берегу, невесты из других кланов вдруг осознают, что прежняя жизнь осталась позади, и начинают рыдать и падать в обморок. А то и бросаются назад.

И хотя Весеника во время пути от Холодного до Забрега хмуро молчала, не отвечая на вежливые предложения женихов, ястребу показалась, будто теперь она ещё мрачнее, чем час назад.

— Не начнет плакать? — осторожно шепнул он другу, указав глазами на невесту, но Берест лишь досадливо фыркнул.

— Скажи Ансу, пусть держит зелье наготове.

А что он ещё мог сказать?! Что она сама так решила? Ну так они и без его объяснений это знают. Видят боги, он пошёл против отца, принудив братьев уехать из крепости, и против самого себя, обрывая в душе последнюю надежду на излечение, ради покоя этой девочки. Но она не захотела принять этой жертвы… и сейчас он больше ничего не может для неё сделать. Хотя есть последний способ… но о нем до Ставина лучше не думать.

— Весеника? — Ансерт подъехал к девушке, терпеливо ожидающей, пока Берест и Ранзел пробьются сквозь толпу путников, желающих попасть в Скалбрег, и стражники откроют для них ворота.

Порядки тут были строже, чем в Забреге, местный глава города не желал держать лишней стражи и разбираться с ворами и бродягами и приказал проверять всех въезжающих. Обеспечив тем самым некоторым из горожан постоянный барыш.

— Чего тебе? — холодно глянули фиалковые глаза.

Княжна не собиралась так быстро менять гнев на милость. Ей удивительно удобно было путешествовать эти четыре часа, спутники были предупредительны и не назойливы, возле каждого села осведомлялись, не желает ли она отдохнуть и перекусить, и Веся почти всерьез задумывалась, не рассориться ли с ними на остальные три дня. Ну, или хотя бы на два, до Ставина.

— Как ты себя чувствуешь? — серые глаза ястреба смотрели пытливо и сочувствующе.

— Пожалуй, пообедала бы, — задумчиво сообщила куница, прикидывая про себя, с чего это он вдруг задал такой вопрос. — А ты не знаешь, мы будем здесь ночевать или поедем дальше?

— Должны здесь, — чуть разочарованно сообщил алхимик. — Глава города — троюродный племянник отца и брат нам всем. Он не простит, если мы проедем мимо.

— Замечательно, — вовсе не радостно отозвалась Веся и пытливо уставилась на собрата по ремеслу. — А как же Берест собирался поговорить с Шангором?

— По пути заедем в харчевню, это же недолго. — Ансерт немного помялся и осторожно спросил: — А у тебя успокаивающие капли есть?