Двор, как всегда, пустовал. Она обошла его весь, заглянула за гаражи. Проходя мимо мусорных ящиков, в который раз набрала Женин номер. И вдруг в ответ услышала трель. Она протиснулась в щель, где когда-то билась ворона, но нет, в щели не было никого, да Женя бы в ней и поместился. А телефон всё тренькал и тренькал, и тогда она подтянулась, заглянула в один из ящиков и увидела его на груде набитых сором мешков. Изловчившись, она дотянулась до телефона, положила его в карман, и ей стало ещё страшнее. Где же сам Женя? Теперь его и с полицией не сыскать.

Она опять забежала за гаражи, прошлась по тому месту, куда её тащили злодеи. И снова не увидела ни души.

– Женя, отзовись! – во весь голос закричала она.

Будто бы ей в ответ внезапно налетел ветер, взметнул неубранный мусор, заставил заскрипеть дерево, сломанное вчерашней грозой. Большая часть ствола, склонившись над кучей листвы и веток, держалась почти на одной коре и могла вот-вот рухнуть. Лёшке почудилось, что дерево стонет от боли. Она подошла к нему ближе и услышала новый стон. Но его издавало не дерево.

Не помня себя, она раскидала ветки, листву и увидела Женю. Он лежал навзничь, с закрытыми глазами, не подавая признаков жизни.

Лёшка подхватила его под плечи и вытянула из-под кучи. Его ноги безвольно прочертили дорожку по влажной от ночного дождя земле. Она дотащила его туда, где было чище и суше, и вдруг ей показалось, что он не дышит.

Упав на колени, она обняла его голову, прижалась к щеке губами.

– Женя, Женечка, что с тобой? Пожалуйста, скажи что-нибудь!

Он дышал, но ей не ответил. Мысли её метались. Что делать, что делать? Звонить в «Скорую помощь»? Или его родителям? Или повременить? Ведь Ромка уже к ним едет, а Славка вот-вот вернётся домой.

И Славка тут же ей позвонил.

– Лёшка, куда ты делась? А Женька где?

– Мы здесь, в соседнем дворе, за гаражами, беги сюда! – велела она, а сама села прямо на землю, вытянула ноги, к себе на колени положила Женину голову и склонилась над ним.

– Женя, ты слышишь меня? Очнись, пожалуйста, очень тебя прошу!

Он чуть-чуть пошевелил губами, судорожно втянул в себя воздух, открыл глаза и непонимающе на неё посмотрел.

– Это я, я! – радуясь и волнуясь, закричала она.

Взгляд его стал осмысленным, он взял её руку.

– Лёшка, ты? А где я? – Женя повернул чуть-чуть голову и глазами упёрся в забор.

– Ты во дворе. В том, где на меня напали бандиты.

– А как я тут оказался?

– Ты к нам шёл из метро. Ты что, совсем ничего не помнишь?

– Погоди. – Он сосредоточенно сдвинул брови. – Из метро вышел, помню. Зашёл во двор. И всё. Нет, потом были листья, что-то мешало дышать и видеть.

Он потрогал свою голову, Лёшка провела по ней рукой и нащупала огромную шишку.

– А за тобой следом кто-нибудь шёл?

– Не помню. Да, кажется, я слышал чьи-то шаги.

А ветер, набравшись сил, накинулся на двор снова, взметнул листву, мусор, часть веток, и дерево, едва удерживаемое корой, с шумом и треском рухнуло на то место, где только что лежал Женя.

Лёшка вздрогнула, подумав, что было бы, приди она сюда какими-то минутами позже. Женя обернулся на шум, увидел на земле следы своих ног и неожиданно улыбнулся:

– Наверное, меня нарочно под это дерево положили, поняли, что оно скоро грохнется. Значит, ты меня от смерти спасла. Ты… Ты лучшая! Спасибо тебе.

– Не за что. Теперь мы квиты, – сказала она и вынула из кармана свой телефон. – Сейчас я вызову тебе «Скорую».

– Только не это! – воскликнул Женя. – Не надо мне никаких врачей!

– Но почему? Ведь травма головы может привести к ужасным последствиям!

– Только не меня! – Он растопырил пальцы и посмотрел на них. – В глазах нисколечко не двоится, значит, сотрясения мозга нет. А раз я быстро пришёл в себя, то это был не очень сильный удар. Так нам объясняли в школе дзюдо.

– Ну да, – усмехнулась Лёшка. – Ты тут почти целый час лежал.

– Но, заметь, сам очнулся, и маму с папой тревожить не собираюсь. А к врачу, если понадобится, сам схожу, завтра.

Послышался шум от бегущих ног: к ним на всех парах мчался Славка.

– Женька, что с тобой? – подбежав, спросил он.

– Напали на него, вот что, – ответила Лёшка. – Я уверена, что это те самые бандюги, от которых он меня защитил, отомстить ему захотели.

– Я в этом тоже не сомневаюсь, – согласился с ней Женя.

– Зачем же ты здесь пошёл?! – вскричал Славка.

– Спешил к вам. Кто ж мог знать, что они такие злопамятные.

– Ты на дзюдо своё понадеялся, а они, подлые, сзади к тебе подкрались, – сказала Лёшка и подала Жене руку, но он, хотя и с трудом, поднялся сам.

У подъезда их встретил Ромка.

– Нашёлся? Где?

Лёшка ему быстро всё рассказала.

– Значит, лиц их ты, Женька, не видел? – обратился он к другу.

Женя покачал головой, а Лёшка строго посмотрела на брата:

– Не видел он никого! И доказать ничего нельзя. Поэтому придётся забыть о них и никаких новых расследований не затевать, понял?

– Ладно, пока не буду, если только эти гады опять себя не проявят, – смирился Ромка и озаботился: – Женька, а фото целы? Вдруг на тебя из-за них напали?

Женя полез в карман.

– Целы. А если б пропали, напечатал бы новые, труд небольшой. Только я их у себя дома хорошо просмотрел, ничего интересного на них тоже нет.

– Мы сами посмотрим, – сказал Ромка и забрал у него конверт.

Друзья привели Женю к Славке, уложили на диван, дали горячего чаю, а к шишке на голове приложили лёд. Периодически Лёшка к нему подходила, трогала лоб, спрашивала, как он себя чувствует и не нужно ли ему ещё чего-нибудь принести.

Женя отвечал, что не нужно, и благодарно ей улыбался. С дивана он наблюдал за тем, как Ромка впился глазами в снимки.

– Неужели мы и сейчас ничего не узнаем? – бормотал он. – Должны узнать, должны, это последний шанс.

Фотографии, которых было штук десять, Ромка разложил на столе, и все их брали в руки по очереди.

Спустя какое-то время Ромка с разочарованием объявил:

– Ты, Женька, к сожалению, прав. Тут на каждом снимке Славкина бабушка, да и только, а больше никого и ничего подозрительного.

– Ну так и должно было быть, ведь Борис Караваев только для неё и старался, – сказал Женя с дивана.

– А какая у неё юбка тут красивая! – разглядев очередную фотографию, восхитилась Лёшка. – Это она, видно, так в дорогу принарядилась.