Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Постой! – говорю, когда тормозим у неработающей АЗС. – Я все понял. Мы же опять свернули на кусок трассы шестьдесят шесть, верно?
– Ну да, свернули…
– А на этой дороге, мне говорили, есть полностью вымершие города!
– Как это – вымершие?! – не въезжает Вован.
– Очень просто. Когда построили параллельные шоссе шестьдесят шесть автострады, жить здесь стало бессмысленно. И люди из таких городов попросту ушли.
Вымерший город повстречался нам, когда мы уже выезжали из штата Нью-Мексико, почти на границе с Техасом. Но по дороге в Техас было много других интересных мест и впечатлений, о чем тоже нужно рассказать.
Я решил незапланированно завернуть в штат Колорадо, чтобы показать Вовке несколько национальных парков, – все-таки мы повидали и Йеллоустон, и парк
«Секвойя», у него же впечатления были не столь богатыми. Проезжая через заповедник Сан-Хуан, мы видели сосны, березы, траву и поражались этому всему. Вроде бы нечему было поражаться, но мы ведь совсем недавно ехали по пустыне, где кроме выжженной красной земли ничего не было! И так вдруг захотелось поближе к этой знакомой, почти русской природе…
В одном из глухих уголков парка Карсон мы свернули с асфальта на гравийную дорогу и поехали по ней. Дорога шла в гору. Моторы порыкивали, преодолевая уклон, но мы упорно гнали «Харлеи» вверх. Лес вокруг становился все глуше. Увидев просторную уютную поляну, решили сделать остановку. И, оставив мотоциклы, двинулись к деревьям, в тени которых и расположились.
Мы валялись на траве. Светило солнышко, а окружавшую нас тишину нарушало только пение птиц. Красота! Мы так отвыкли от покоя, мы постоянно в движении, все время слышим гул моторов, и вдруг – лоно природы! Вовка взялся что-то рассказывать, глядя в небо, я тоже туда смотрел. И под звуки голоса моего друга внезапно ушел в глубокий сон. Снилось мне что-то или нет, точно не помню. Но когда я пробудился и огляделся, то испытал удивление еще раз. Рядом качали головами какие-то желтые цветы, надо мной летали то ли большие мухи, то ли шмели. И от созерцания всего этого на душе было очень хорошо.
– Ну что? – услышал я голос Вована. – Пора в дорогу?
– Еще хочется здесь побыть… – ответил я. – Но ты все-таки прав: пора!
В ближайшем городке под названием Кортес мы увидели в кафе местного ковбоя. Он был в джинсах, в светлой рубашке, в белой шляпе с широкими полями, а на столе перед ним стоял недопитый бокал виски. Лицо этого человека было загорелым, обветренным, наверное, он много времени проводил на свежем воздухе. Но коров и лошадей он, конечно, не пас. Ковбои были, в сущности, пастухами, любившими, ко всему прочему, пострелять, а сейчас эта профессия в Америке уже не существует – остался только внешний облик ковбоя, который и предстал перед нашими глазами.
Следующим городом на нашем пути стал Дуранго. Ничего особенного в нем не было, разве что город пробудил воспоминание об автомобиле «додж-дуранго», который, возможно, был назван именно в честь этого городка. Но не это более всего поразило нас в Колорадо. Дело в том, что в этом штате легализованы легкие наркотики – точно так же, как в Неваде легализована проституция. На центральной улице этого города мы увидели множество объявлений, призывающих покупать марихуану. Нам это было неинтересно, но возможности американцев мы оценили. В этом месте можешь играть в казино, в этом – пойти в публичный дом, а здесь можно травку покурить. Можно постоянно путешествовать в поисках приключений, что многие жители США и делают.
А затем мы въехали в штат Нью-Мексико. Этот день мы планировали завершить в городке Санта-Фе, поэтому последний отрезок пути, желая поскорее отдохнуть, проскочили на повышенной скорости.
Уже само название штата говорило о близости Мексики – граница с ней проходила с южной стороны. В городе и впрямь встречалось много смуглых испаноязычных людей, скорее всего мексиканцев. Они более живые и энергичные, чем белые американцы, и, как нам показалось, более искренние в выражении своих чувств. К дежурным улыбкам большинства американцев мы так и не привыкли: все-таки Россия – эмоциональная страна, у нас если улыбаются, то от сердца, а если матерятся – так от души. Латиносы в этом отношении тоже не такие фальшивые, как англоязычные обитатели северных штатов.
Остановившись в отеле, мы отправились в местный ресторан, где играла зажигательная музыка. На сцене собралась классная группа – гитара, саксофон, синтезатор, ударные, и все это звенело и пело. Музыканты были одеты в белые костюмы, на головах у них были белые кепки, но отрывались они, как говорится, «по-черному», чем-то они мне напомнили нашу хулиганскую группу «Ленинград».
Так вот нас эта музыка так вставила, что мы почувствовали себя в этом заведении ну очень свободными. Мы общались с людьми, знакомились с ними, громко аплодировали музыкантам, подавали реплики – словом, вели себя свободно и раскованно. И вскоре увидели, что рядом с нами возник смуглый, похожий на
мексиканца охранник, который будет сопровождать нас весь вечер. Он стоял поодаль, когда мы ужинали, общались, ходили танцевать и даже когда отлучались в туалет.
– Вов, чего он тут маячит? – спросил я приятеля. – Боится, что нас кто-нибудь побьет?
Вован оглядел ресторанный контингент.
– Нет, Паша. Он боится, что мы кого-нибудь здесь побьем!
К чести охранника надо сказать, что он охранял от нас местную публику не очень навязчиво. И расслабляться нам по большому счету не мешал. Общаясь с ним, мы прекрасно его понимали, как и он нас. В этот момент я вдруг понял, что путешествовать по Америке можно и без серьезного знания языка. Мы с Вованом владели английским на самом поверхностном уровне, но чувствовали себя вполне комфортно. Даже абсолютно не владея языком, в США можно объясняться языком жестов, в итоге все равно тебя поймут.
Утром в отеле мы познакомились с настоящим индейцем! У него было очень смуглое лицо, длинные черные волосы, собранные в косичку, – прямо правнук Виннету. Правда, в отличие от своего воинственного предка, этот индеец занимался другим делом: он ездил по всей Америке и рассказывал о своем народе. Читал лекции, показывал фотографии, говорил о нелегкой жизни индейцев и даже давал концерты, играя на народных индейских инструментах.
Узнав, что мы русские, он буквально прицепился к нам и начал приглашать на свои мероприятия.
– Я
