— Крейг!

Он протянул к ней руку, но голову не поднял.

— Что такое? — с испугом спросила она. — Что случилось?

— Я не должен был идти на это, — простонал он. — Я ведь поклялся… и все же… — Он больше не мог говорить. Наступивший было покой, вновь оставил его. Этот покой надо было охранять, как новорожденного ребенка.

— Ты поклялся не любить меня? Почему?

— Потому что я не такой, как все. Какое у нас с тобой будущее?

Она обняла его.

— Такое, каким мы его создадим. Если мы любим друг друга, мы все сможем.

— Ты хочешь, чтобы я сказал, что люблю тебя? Хорошо, я скажу это. Я люблю тебя. Я люблю все, что связано с тобой. Люблю не только твою красоту, но и твою честность, храбрость и сострадание. Но что я могу предложить тебе? Жизнь с человеком, полным демонов и подозрений, который будет кричать на тебя, потому что… потому что сам не в состоянии справиться…

Он сжал руки.

— Ты прекрасно справляешься, — возразила она.

— Это только видимость. Внутри же…

Он остановился, не желая открывать ей то, что никогда не обсуждал ни с одной живой душой.

— Внутри у тебя только темнота, — мягко сказала она.

Он поразился, насколько точно она выразила его невысказанную мысль. Зрячему не дано понять, что у слепого темнота не только в глазах. А она поняла.

Наконец, он расслабился настолько, что смог откинуться на подушки, одну руку заложив за голову, другой притянув ее к себе.

— Жаль, что мы не встретились много лет назад, когда я был нормальным мужчиной, — сказал он.

— У меня к тебе нет никаких претензий в этом плане, — прошептала Делия, и он рассмеялся.

— Спасибо, но я не это имел в виду. Я был нормальным мужчиной, когда у меня были зрячие глаза. Я мог все. Я мог заставить мир плясать под мою дудку.

— У тебя это и сейчас неплохо получается, — заметила она. — Но мне хотелось бы знать, каким ты был тогда.

— Думаю, моя сестра рассказала тебе о нашей семье. Надо было всего добиваться. Ничего не принималось в расчет. Для детей это было слишком тяжело, и потому я никогда не предъявлял таких требований к Алисон. Но сам я благодаря этому преуспел.

— Представляю, — сказала она, устраиваясь поудобнее у него на груди и нежно целуя его. — Продолжай.

— Я чувствовал себя королем. Бизнес мой процветал, я женился на женщине, которую хотели все мужчины, у нас родился чудесный ребенок. Сбылось все, о чем я мечтал. И все было под контролем. Как вдруг… — Крейг вздрогнул. — Я понял, что этот контроль не больше, чем иллюзия. Несчастный случай — и у меня ничего нет. Я остался один в темноте — беспомощный объект для насмешек, главным образом над самим собой.

— Насмешек? — переспросила она. — Но ведь люди вряд ли…

— Некоторым удавалось это скрывать. Но вот Джиллиан, моя теща, всегда меня недолюбливала. Считала агрессивным, самоуверенным — впрочем, наверное, я и вправду был таким. Она боролась против моего опекунства над Алисон, утверждала, что «беспомощный мужчина» не имеет права растить ее внучку. К счастью, судьям любовник моей жены не понравился так же, как и мне, и, когда они узнали, что его привечают в доме Джиллиан — она ведь их и познакомила, — они предоставили опекунство мне. Но я поддерживал отношения с тещей ради Алисон, старался быть хорошим отцом и не злоупотреблять чужой помощью.

— Но это скорее ради себя, а не ради нее, — мягко заметила Делия.

— Ну, вообще-то, мне было неудобно, что Алисон нянчится со мной. И это несправедливо по отношению к Алисон.

— А справедливо отвергать ее любовь?

— Я никогда не отвергал ее любовь.

— Может быть, ты не хотел этого, но она, вероятно, воспринимала это именно так. Она ужасно любит тебя, Крейг, и ее любовь проявляется в том, что ей нравится ухаживать за тобой. А когда ты отвергаешь ее заботу, это сильно огорчает ее.

— Я пытаюсь предоставить ей свободу, которая положена детям.

— Но не надо при этом отталкивать ее. Видел бы ты выражение ее лица, когда она что-то делает для тебя!

— У нее даже голос заботливый, добрый и мудрый, как у няни.

— Ты не очень внимательно к нему прислушиваешься, поэтому не всегда замечаешь, какое счастье она испытывает, когда ты нуждаешься в ней. Заботливость, вообще, в натуре Алисон. Она, вероятно, станет врачом или адвокатом. В общем, выберет ту профессию, которая позволит ей печься о людях. Хорошо бы хоть иногда говорить ей, что ты нуждаешься в ней.

Крейг ничего не ответил, но по тому, как он крепко сжал ее руку, Делия прекрасно все поняла. Он рассматривал свою слепоту как унижение и боролся за право быть полноценным человеком, а это неизбежно привело к тому, что он культивировал в себе жесткость, чувство независимости, боясь при этом обнаружить свою способность любить и быть нежным. Даже их любовь, он воспринимал как слабость, а он так стремился не выказывать слабости!

— Но не будем об этом, — сказала она, теснее прижимаясь к нему. — Нам предстоит так много узнать друг о друге. А сегодня воскресенье. На работу не надо идти…

Этот день они провели в любви и разговорах. Крейг настоял на том, что еду будет готовить он, но вовсе не для того, чтобы доказать свою самостоятельность, ему просто хотелось поухаживать за любимой женщиной. Впервые она слышала, как он смеется от души. Оказывается, он даже умел шутить.

— Ты задала мне задачку, — сказал он ей вечером. — Что мне теперь делать с Александрой?

— Это твоя помощница, извини, секретарь?

— Ну да. Она специально задержалась на севере, чтобы на то собрание акционеров я вынужден был пойти без нее и понять, насколько она мне необходима. А потому повысить ее в должности. Поскольку я терпеть не могу шантажистов, я решил уволить ее.

— Но…

— Но ведь не подведи она меня, ты бы не пошла со мной на это собрание, и мы бы не успели, как следует узнать друг друга.

— Не успели бы?

— Ну да. Это могло оказаться слишком поздно. Линия моей обороны укреплялась с каждым днем.

— Это не имеет никакого значения, — возразила Делия. — Как бы ни крепка была твоя оборона, я бы все равно нашла в ней слабые места. Я бы сделала это больше для себя, чем для тебя. Ты мне так нужен!

— Я… нужен тебе?

— Ты единственный сумел как следует меня разглядеть.

Он не стал спрашивать, что она имеет в виду, только крепко обнял ее. А потом сказал:

— Так что я действительно обязан Александре.

— И что ты собираешься делать?

Он усмехнулся.

— Думаю, все-таки повышу ее в должности. Делия, любовь моя…

Но как только она прильнула к нему, раздался телефонный звонок.