картина. Глава всё понимает, от того краснеет ещё сильнее, но не может ничего сделать. Наконец, он ознакомил нас с причиной собрания.

— Товарищи Мещерский и Клушанцев, ваше поведение возмутительно! — казалось, с каждым сказанным словом к Миронычу приходит уверенность, — Вы понимаете, что не имеете права вести светские беседы с ярыми антисоветчиками? Их вообще надо обходить за версту!

Видя наше непонимание, Пархоменко перевоплощался прямо на глазах. Опять вернулась эта барственная манера с элементами брезгливости к нижестоящим. Я подобные вещи замечаю моментально, профессия обязывает. Любой режиссёр является отличным физиономистом. Нам же нужно заставлять актёров выражать чувства, причём без всякой фальши, чтобы всё выглядело натурально. Наш культурный деятель читался как открытая книга.

— Этот ваш Хичкок, снял абсолютно враждебный к СССР фильм. Более того, в нём он прославляет деяния одного предателя и перебежчика[6]. Сегодня я был в посольстве, где мне подтвердили информацию, которую ранее озвучил товарищ майор. Мне пришлось сразу донести сведения о вашем поведении, куда нужно. И завтра вы не едете ни на какой просмотр с этим вражиной!

Какие же они убогие! Не удивлюсь, если Альфред даже не слышал о каком-то беглеце. Но Пархоменко аж светится от счастья. Может, он решил, что раскрыл заговор в среде творческой интеллигенции, тайно поддерживающей врагов Советского Союза?

— Товарищ Клушанцев собрался на демонстрацию фильма по приглашению Стэнли Кубрика. Я же еду в качестве переводчика, заодно не мешает обменяться опытом с талантливым режиссёром. Хичкок там вроде не ожидается. И надо проще относиться к тому, что снимается на западе. Есть политический заказ или просто тема модная, вот и появляется фильм.

— Подскажите, товарищ Мещерский, — вдруг перебил меня безопасник, — Вы собрались обсуждать с господином Кубриком, как лучше снимать порнографию? Ведь именно он является режиссёром фильма «Лолита», по роману ещё одного антисоветчика Владимира Набокова? Вам не кажется, что всё это трудно назвать совпадением?

Глава 10

В принципе, я не ожидал лучшего. Заскоки и комплексы советских властей давно меня не удивляют, но всё равно обидно.

Возвращение на Родину произошло буднично и даже серо. Может, всё дело в ноябрьской погоде, которая точно не радовала обилием солнца и тепла. Ещё хмурые рожи Пархоменко и майора, на которые пришлось смотреть весь полёт из Стокгольма до Москвы. Хмарь на небе и небольшой снег грозили перевести моё настроение в состояние сплина. С учётом расставания с Анитой, меня начало раздражать буквально всё. Знаю, что это необходимость, да и не могло у нас быть никакого будущего. Но шведка стала для меня одним из самых приятных событий в этом мире. Или это во мне взыграл собственник, неважно. Легче мне от этого не становилось.

Быстро прошёл таможню и стал ждать наших шмоточников. Если бы не подарки рыжикам, Ане и недавно родившей Пузик, то я бы вообще ничего не потащил из-за границы. Хорошо, что удалось убедить делегацию не закупаться в Париже или Лондоне. Ведь после них нас ждало ещё пять городов. Глупо таскать по всей Европе несколько чемоданов. Вроде удалось найти взаимопонимание, но косметикой и парфюмом, самые счастливые люди в мире, затарились именно в столице Франции. Я не учёл инерцию мышления и то, что наши граждане экономят каждый франк, хотя и получили достойные командировочные от принимающей стороны. Даже пришлось немного помочь Терентьевой, которую я отправил в магазин с одной из помощниц Дино. Та помогла нашей актрисе выбрать нормальную косметику и по вменяемым ценам.

В Шереметьево мне опять пришлось помогать Нонне. Поймал ей такси, помог перегрузить чемоданы с тележки носильщика и попрощался. Хорошо, что мы прилетели ранним утром, и в аэропорту не было столпотворения. Хотя насчёт большого количества людей я погорячился. Сейчас это небольшой терминал, который лучше назвать аэродромом. До сотен рейсов в день ещё долгие годы, так как страна только начала налаживать воздушное сообщение с остальным миром. Но таможня бдит, поэтому чемоданы наших туристов проверяли со всем старанием.

Клушанцев предложил меня довезти, так как его встречали на автомобиле, но я отказался. Просто поймал такси и поехал домой. Вернее, в уже опостылевшую квартиру своего товарища. Решил, что пора ставить вопрос ребром на ближайшей встрече с начальством. Как-то не прельщает меня более жить в «хрущёвке», ещё и чужой.

А затем начались серые будни, в которые я погрузился по самую макушку. Ну и, конечно, встреча с Фурцевой, где меня уже макнули лицом в одну субстанцию.

* * *

На приём к ответственной за культуру огромной страны меня вызвали через пять дней после возвращения из турне. За это время я успел встретиться с дочками и Аней. Ещё был прямой эфир на радио, где в нашей программе пришлось два часа отвечать на вопросы ведущих и телезрителей. Ажиотаж был немалый, так как подобных мероприятий страна ещё не знала. Народу было интересно всё, в рамках определённой цензуры, конечно.

Самое забавное, что отечественная пресса оставила наше возвращение без внимания. Никто не требует десятков журналистов, но подобное игнорирование сильно меня разозлило. Благо, на следующий день позвонила Капитонова и сообщила, что меня ждут на радио. Заодно на эфир прибудет сотрудник журнала «Культура», которому надо дать интервью. Светочка — дама умная и прекрасно понимает, что подобное событие надо всячески раскручивать. Вместо этого по телевизору опять рекордные надои, отчёты узбекских хлопкоробов, выполнивших план, и один бровастый товарищ. Хорошо хоть телевизионщики послушали меня, включив в передачу «Время» новости спорта и прогноз погоды. Значит, не всё так плохо. А в понедельник утром раздался звонок и меня срочно вызвали в «Минкульт». Я только пришёл на работу и готовил материал для стандартной планёрки, но пришлось всё перенести на завтра.

Хорошо, что Фурцева не имеет дурной привычки мариновать посетителей в приёмной. В этом плане она достаточно адекватна. Нормальный деловой человек должен ценить своё и чужое время. Ещё мне нравится, что Екатерина Алексеевна не любит играть словами. Обычно она говорит всё как есть, делая скидку на политические моменты. Сегодня была стандартная беседа.

— Алексей, давай сразу к делу, — начала министр, когда мы выпили чаю и я рассказал о поездке, — Ситуация неоднозначная. Ты же прекрасно знал, что Леонид Миронович — это креатура ЦК. Зачем было устраивать подобный цирк и злить человека?

— Мы обсуждали этот вопрос. Каждый человек должен заниматься своим делом. Этот фильм снимал большой коллектив единомышленников. И я не припомню, чтобы товарищ Пархоменко принимал участие в этом процессе. При этом он сразу попытался показать, кто в