Еще сообщение от Арины. Одно только слово: «Живой?»

Больше не прыгал. Прислушивался. Тишина была поразительная.

Будто все они, эти сосны, да и Черное озеро это, наблюдали за Стивом. Будто все спросить хотели: «Ну как?»

Ему показалось, что корзина светится изнутри. Так и было: поверх волчков лежал невыключенный фонарик.

Волчков было немного, но дно корзины закрыли.

Желтенькие… Было в них китайское что-то.

Стив не помнил, где он их собрал и когда.

– А теперь, дорогие ребята, – произнес Олег Петрович, поправляя очки под густыми седыми бровями, – настало время вспомнить последнее произведение Бориса Проростова. Этот рассказ мой дед написал для детей, для читателей примерно вашего возраста. Рассказ называется «Красная рубашка», он очень короткий. Возможно, это не лучшее творение моего деда, далеко не самое лучшее, но это его последняя литературная работа, и уже только поэтому она заслуживает того, чтобы я ее вам прочитал. Слушайте.

Красная рубашка

Есть ли такие, кто не любит цирк? Все любят цирк. Только Петя, наверное, больше всех любит цирк.

Поэтому он очень обрадовался, когда учительница сказала, что поведет в воскресенье весь класс на новую цирковую программу.

Слов нет, программа была интересной. Воздушные гимнасты перелетали с трапеции на трапецию под самым куполом цирка. Жонглеры работали сразу с десятью тарелками каждый, а какими смешными были клоуны!

Зрители радостно аплодировали мастерам советского цирка, а громче всех – Петя.

Но когда появился дрессировщик со своими питомцами, настроение Пети резко переменилось.

Там была обезьянка в красной рубашке с четырьмя карманами.

А у Пети две недели назад пропала точно такая рубашка. Случилось это во время спортивного праздника. Петя вернулся в раздевалку после прыжков в высоту – смотрит, а рубашки нет. Кто мог взять чужую рубашку? Участники соревнований были исключительно пионеры, а пионеры не берут чужого.

Петя вскочил с места и побежал по ступенькам вниз на арену.

– Это моя рубашка! – закричал Петя.

– Мальчик! Уходи отсюда! Ты пугаешь зверей! – зашипел на него дрессировщик.

А зрители стали смеяться, потому что решили, что так надо.

– Я узнал! Это моя рубашка! – кричал Петя.

Но тут подбежала учительница, схватила Петю за руку и потащила Петю наверх.

– Петя! – говорила ему учительница. – Это не твоя рубашка, ты ошибся!

А все продолжали смеяться, думая, что так и надо.

На другой день вся школа знала о “подвиге” Пети. Одноклассники смеялись над Петей. Вместе с тем они осуждали его за несдержанность.

А через две недели в школу пришло письмо. В нем содержалась просьба выразить благодарность мальчику, который проявил бдительность и, сам того не ведая, указал органам НКВД на подозрительного дрессировщика. Органы НКВД на всякий случай проверили дрессировщика и установили, что он вредитель, а кроме того шпион.

Больше над Петей никто не смеялся».

Олег Петрович положил на стол ксерокопию журнальной публикации и, слегка наклонив голову, посмотрел поверх очков на учеников за партами. Потом он бросил взгляд на классную руководительницу Ольгу Ивановну, сидевшую за столом у окна, откашлялся и снова продолжил открытый урок.

– Видите, какой неоднозначный и в то же время ёмкий рассказ, – произнес Олег Петрович, обращаясь к школьникам. – Про вашего сверстника, только жившего в другую эпоху. Вы, конечно, спросите, выдумана ли эта история. В известной степени, да – без художественного вымысла не бывает литературы. Но в основе рассказа лежит реальный случай. Спустя много лет моя бабушка рассказывала моей маме, как было на самом деле. Один мальчик в тридцать седьмом году чуть не сорвал цирковое представление, потому что ему показалось, будто у кого-то там на арене была панамка, которую он потерял. А писатель Борис Проростов, мой дедушка, заменил в рассказе панамку на рубашку и добавил драматизма в историю, а самое главное, попытался передать атмосферу того страшного времени. Ну, вы это наверняка почувствовали. Это было время незаконных репрессий. НКВД – если не знаете, это орган такой, чтобы в стране был порядок, а на самом деле они боролись с лучшими представителями народа, представителями интеллигенции, как мой дед, который ничего не делал плохого. Время незаконных репрессий, вот что было в стране. Дедушкин рассказ вышел в детском журнале, а через день уже за дедушкой приехали – его арестовали, и больше никто моего деда не видел.

– А что стало с дрессировщиком? – спросила девочка с первой парты.

– А при чем тут дрессировщик? – нахмурился Олег Петрович. – Я вам не о дрессировщике рассказываю, а о судьбе моего дедушки.

– Так дрессировщик был правда шпионом?

Олег Петрович набрал воздух в легкие, как бы запасаясь терпением. Выдохнул.

– Дрессировщик – литературный герой. Был ли он вредителем и шпионом, на этот вопрос однозначного ответа в рассказе нет. Писатель в рассказе нигде не одобряет действий НКВД и лично сам не осуждает дрессировщика, он вообще не дает никаких оценок тому, что случилось. Каждый должен сам для себя решить насчет шпиона. Лично я для себя окончательно не решил – был дрессировщик или не был шпионом. Скорее всего, он не был шпионом, и тогда рассказ надо читать как осуждение произвола со стороны НКВД, но только тогда – внимание!.. прошу внимания, дети! – убедительно вас призываю воздержаться от любых упреков в адрес мальчика Пети, он не виноват, что навлек беду на дрессировщика… С другой стороны, шпионы и вредители тогда тоже встречались. От этого никуда не уйдешь. Кто знает, может, дрессировщик в самом деле шпион. Могло быть и такое.

– А как Петина рубашка попала к обезьянке дрессировщика? – продолжала расспросы все та же девочка за первой партой.

– Вы не поняли рассказ, это другая рубашка. Вы невнимательно слушали. Петя ошибся, но ошибка Пети помогла разоблачить дрессировщика… если стоять на позиции, что он шпион. Но шпион он или не шпион, повторяю, это не имеет никакого отношения к рубашке на обезьянке…

– Почему?

– Что «почему»? Было бы по-другому, дедушка наверняка бы дал в рассказе необходимые разъяснения. А их нет. Значит, Петя ошибся.

– Олег Петрович, – вмешалась Ольга Ивановна. – А за что арестовали вашего дедушку?

– Спасибо за вопрос, Ольга Ивановна, именно про это я и хотел рассказать, но дети меня сбили с биографического мотива на, так сказать, интерпретацию текста… Никто так и не узнал точно, за что арестовали дедушку. Время было такое, вот и арестовали. Тогда же не объясняли, за что. Понятно, что за рассказ. Но скорее всего – за рубашку в рассказе. Была бы панамка, может, ничего бы и не было.