– Не, Виталь, спасибо, мне домой надо.

– Оленька, ты же музыкант – надо быть свободнее… – неотставал Виталик.

– Надо, надо, – только чтобы он отстал, согласилась Оля.

– В конце концов, имею я отношение к тому, что ты играешьснова? – В его голосе прозвучал уже не интимный намек, а едва ли не требованиерасплатиться за оказанное благодеяние.

– Самое непосредственное, спасибо тебе, Виталик… – усталоулыбнулась Оля, в который раз освобождая руку от его пожатия. – Но я,понимаешь, имею отношение к своему мужу…

* * * * *

Сверху, с балкона, за этой сценой уже давно наблюдал Саша.Ему, конечно, не нравилось, что этот хмырь липнет к его жене. Но в то же времяему было по-детски интересно, чем все это кончится. То есть в жене он особо несомневался, посмотреть на брачные игры этих пидоров-однокурсников было занятно…

* * * * *

– То есть у вас любовь? Морковь… – поняв, что здесь емуничего не обломится, протянул Виталик.

– Да, – спокойно и твердо ответила Оля, не принимая егоигривого тона.

– А я думал, по расчету, – откровенно издеваясь, ухмыльнулсяВиталик.

– Не хами, – оборвала его Оля и быстрыми шагами направиласьк выходу из зала.

Виталик уже готов был махнуть на нее рукой, но его все жераспирало, и он не смог остановиться:

– Хотя, Оль, знаешь, подожди. – И он побежал за нею, нагнавее в вестибюле. – Я тебя понимаю и даже как-то поддерживаю. Если ты бездарь,надо устраиваться, работать известным местом…

Оля, уже не отвечая, лишь развернулась к Виталику ипопыталась со всего размаха заехать ему по физиономии, но Виталик успелперехватить ее руку:

– Тихо-тихо! Что люди подумают?

И они оба опять не увидели, как из двери позади них ввестибюль вошел Белов. Но зато Виталик это мгновенно почувствовал. Саша двумяпальцами схватил его за нос: кровь и слезы хлынули одновременно.

– Привет, милый, – ласково улыбнулась мужу Оля.

– Привет, моя хорошая? Вы закончили? – Саша поцеловал ее вщеку, а стонущего Виталика заставил опуститься на колени.

– Закончили.

– Поехали домой? – Саша отпустил Виталика и носовым платкомвытер окровавленные пальцы. Виталик, постанывая, прятал лицо в ладонях.

– Поехали, – радостно согласилась Оля.

– Как бабуля? – поинтересовался Саша, брезгливо ткнувплатком в морду поверженного маэстро.

– Хорошо, – ответила Оля, взяв мужа под руку. – Пойдемотсюда…

* * * * *

На улице было тепло и влажно после дождя. Когда они свернулина Бульварное кольцо, Саша отпустил машину. Дальше они решили до дома пойтипешком. Благо до Котельнической неторопливым шагом всего-то минут двадцатьходу.

Обнявшись, они шли по вечерним бульварам и, казалось, незамечали никого. Ни влюбленных парочек, ни пьяных москвичей и гостей столицы,ни проносившихся мимо автомобилей.

– Саш, так странно, – говорила Оля, – мне даже не обидно. Яс детства думала – музыка для меня главное. И все вокруг говорили: занимайся,девочка, играй… И вдруг как молния ударила. И перевернулось все.

Он прижал ее к себе покрепче и легонько коснулся губами еевиска:

– Оль, да ну, – у него с консерваторией и музыкой былисвязаны свои, гораздо более приятные воспоминания. – Если б ты не играла наскрипке, мы бы с тобой, может, и не познакомились. Ты вспомни, вспомни.

– Ой, точно ведь! – обрадовалась Оля, будто впервые подумалаоб этом странном совпадении.

– Ну вот! – поддакнул Саша. – А то, что этот пидор сказал,это от зла. Мне б не дали, я б тоже что-нибудь такое брякнул.

Оля остановилась и пристально посмотрела Саше в глаза.

– Нет, Белов, ты бы так не сказал… Ты бы, скорее… Как далмне! – И Оля кулачком стукнула в челюсть невидимого противника.

– У! Врезал бы! – Саша повторил ее жест. – Да я бы убилвааще!

– Вот поэтому я за тебя замуж вышла, – очень серьезносказала Оля.

Саша рассмеялся:

– За то, что побил бы, да?

– Нет, мне просто нравится, как ты проблемы решаешь.

– А то, что мы из разных измерений, ничего? Оля сновазамедлила шаги и пристально вгляделась в лицо мужа. Нет, он ничуть неизменился. Он был точно таким, как вчера, как позавчера. Точно – колючий ежик.Который все и всегда перевернет по-своему, не считаясь ни с чем и ни с кем.Даже с ней. Но теперь она знала наверняка: она будет любить его таким, какой онесть.

Саша, похоже, идеально почувствовал ее настроение, и емузахотелось сделать для нее что-то необыкновенное. Луну, что ли, с неба достать?

Они стояли на мосту и смотрели друг на друга. Будто в первыйраз. Полная луна отражалась в черной воде Яузы, а на той стороне светилсяокнами их общий дом.

– Смотри! – Саша осторожно освободил свою руку и одним махомвскочил на перила моста.

– Сань, ты что, дурак, что ли? – в ужасе выдохнула Оля.

Перила были мокрые и скользкие. А уж узкие – шириной в Олинозапястье!

– Тихо-тихо. Все нормально, – успокоил ее Саша, раскинувруки и балансируя над бездной.

Поймав равновесие, Саша медленно, как канатоходец, двинулсяпо перилам вперед. Снизу, из черноты, доносился размеренный плеск воды.

Оля прижала руки к груди и столь же медленно, как и Саша,двигалась вслед за ним:

– Саша, не надо! Они мокрые…

Саша лишь бросил на нее озорной взгляд, продолжая идтидальше. Пройдя несколько метров, он остановился и, не без труда удерживаяравновесие, повернулся к жене:

– Вот это мне нравится. Понимаешь?

– Понимаю. Только слезь, а? – умоляюще протянула к нему рукиОля.

В последний раз оглянувшись на воду, Саша спрыгнул намостовую.

– Господи, ну и чучел ты… – Она обняла его, словно последолгой разлуки.

– Оль, ну ты что? – провел ладонью по ее влажным волосамСаша.