Тут уж настала очередь переглянуться Саше с Космосом: вечноФил со своим неуместным гражданским пафосом! Прямо пионер – всегда готов!

– Хорош, хорош! – приостановил его Космос.

И провозгласил торжественно: – За будущего сына, Сань!

– Не дай бог, если дочь… – пробормотал как заклинание Саша изакусил виноградиной.

– За настоящего пацана! – опрокинул в себя рюмку Космос.

– Ладно, пошли.

На Ленинградском шоссе никаких признаков событий,сотрясавших телеэфиры, не наблюдалось. Наоборот – вовсю светило солнце ихотелось радоваться жизни. Единственное, что смущало Сашу, это отсутствиесвежей информации. А нужна она была ему каждые пять минут. Еще бы – Оля рожала,да еще и на месяц раньше срока. Номер роддома все время отвечал короткимигудками.

– Ну что, Сань, как слетал-то? Отлично? – Космос не пыталсяотвлечь друга от беспокойных мыслей, ему и вправду было интересно.

В отличие от него, Саше было не до деловых разговоров, темболее если речь шла о дне вчерашнем.

– Да так, более-менее ничего, – отбрехнулся он.

– Ну, а погода-то как в Майами? – не отставал Космос.

Они с Филом, вольготно развалившись на заднем сиденье, всееще надеялись на подробный и красочный отчет о заграничной командировкекомандора.

– Да я не помню, я и океана-то не видел. Там братва с Уралаподтянулась, мы пили в основном, – слабо защищался Саша, все набирая и набираязлосчастный номер.

– А кто был? Кабан был? – решил прояснить обстановку и Фил.

– Был, и Мурат был.

– Ну, и как Кабан?

– Да так… – неопределенно хмыкнул Саша. Фил эту егонеопределенность воспринял как сигнал тревоги, все-таки безопасность была егоголовной болью:

– Чего, какие-то проблемы, что ли?

– Да нет… – отрицательно мотнул головой Саша. О, кажется,дозвонился.

– Вообще Кабан проблемный… – нахмурился Фил.

– Да что Кабан! – жизнерадостно встрял Космос. – Вот когда яна островах был, там такая негритяночка была… – И он смачно зачмокал влажнымигубами.

– Братцы, я не слышу ни хрена! – рыкнул на раздухарившихсяопричников Саша.

Космос убавил звук, но остановиться не мог, продолжая тиховтолковывать Филу:

– А она, прикинь, раздевается, а там – все белое… Сань, даты расслабься, – хлопнул он по плечу Белова, у которого опять сорвался звонок.– Подумаешь, на месяц раньше…

– Я вообще семимесячным родился, – с неподдельной гордостьюсообщил Фил.

– Ну! А разве по нему скажешь? – радостно завопил Космос. – Всебудет по уму, Санек! Родится Ванька – ножки обмоем, свозим, окрестим вСвято-Даниловском…

– Постучи по дереву. – Саша сам постучал костяшками пальцевпо иконке, закрепленной у лобового стекла. – Ладно. Лирика… Что там у Фархада?

Фил удрученно покачал головой:

– А у Фархада, Саня, полный аллее…

«Дамы и господа! Наш самолет, следующий рейсом Душанбе –Москва, совершил посадку в аэропорту Домодедово. Температура за бортом – семьградусов тепла», – даже профессионально бодрый голос стюардессы не вывелФархада из оцепенения. Перебирая в руках четки, он был словно не в Москве, а всвоем доме, в Душанбе. Одни и те же мрачные мысли не оставляли его ни там, низдесь. Теперь к ним добавились еще и воспоминания…

* * * * *

В своем благоухающем осенними плодами саду Фархад не находилсебе места. Неприятности он предчувствовал заранее – как зверь, инстинктивно.Пытаясь отвлечься, он вытащил из кухни повара Рахмата. Все равно после обедатот ничем не занимался, бездельничал, подкручивая холеные усы.

– Сейчас мы с тобой поиграем в Робин Гуда.

– Это кто? – не понял Рахмат, но напрягся. Голос хозяинаничего хорошего не предвещал.

– Конь в пальто, – по-русски пояснил Фархад и добавил опятьна родном: – Вставай туда. И яблоко возьми.

– Куда яблоко? – Рахмат точно ничего не знал про Робин Гуда.

Пришлось Фархаду самому организовать полную диспозицию. Онвзял за локоть повара, подвел его к щиту, куда обычно прикреплял мишень,упражняясь в стрельбе из лука. Когда же Фархад установил на голове несчастногоРахмата большое красное яблоко, тот прозрел. По меньшей мере догадался, какимже образом развлекался этот загадочный Робин Гуд.

– Фархад, может, не надо? – жалобно простонал Рахмат, когдауже третья стрела вонзилась на расстоянии двух пальцев от его правого уха.

– Надо, надо. Должен же я когда-нибудь попасть… – сноваприцелился Фархад.

– Фархад, – окликнули его от дома, – к нам гости!

Оглянувшись, Фархад одновременно отпустил тетиву. Стрелавонзилась точно в яблоко, пригвоздив его к щиту.

Рахмат, не веря, что остался жив, кончиками пальцев стеркапли со лба и лизнул влажные пальцы. Вместо вкуса крови он почувствовалвосхитительную сладость яблока.

– Аллах акбар! – прошептал он еле слышно.

– Вы видели, вы видели?! – восторженно закричал на весь садФархад. Ему хотелось, чтобы весь мир разделил его триумф.

Но пришедшие к нему «старшие товарищи» были далеки от егодетских восторгов.

– Фархад, есть разговор, – суровый Абдула-Нури поглаживалсвою седую бородку, что само собой не предвещало ничего хорошего.

– Какой? – Вопрос этот просто так сорвался с его губ.

Будто Фархад не знал, о чем с ним хотят говорить!

– Фархад, они деньги заберут. Нам не оставят. Толку от нихне будет, – тонкие усики Далера топорщились от возбуждения. Сквозь его длинныевоздушные волосы просвечивало синее небо.

– Он правду говорит. Этот Белый – как черная нить на нашемдастархане, – вмешался лощеный Ораз, который несмотря на свой исключительноевропейский вид всегда выражался по-восточному пышно.

– Вы что, с ума сошли? Какой дастархан? – всплеснул рукамивозмущенный Фархад: достали эти их иносказания! – Да Белый весь риск, всюопасность взял на себя. Он создал эту дорогу. И вообще, он мой кровный брат.