Голова шла кругом. Стон наслаждения поднимался откуда-то из глубин горла. Она отзывалась на каждое движение его горячего влажного языка. Когда Кэллан задрал на ней платье, чувственная дрожь сотрясла ее тело. Кэллан в ответ застонал в полный голос.

– Абби, – шептал он исступленно, скользя пальцами по черному атласу пояса с подвязками.

Его ладони стали ненасытно ласкать ее бедра. Она закрыла глаза и откинулась на спину. Он еще выше приподнял платье. Теперь их тела плотно соприкасались, и Абби чувствовала у себя на бедрах грубую ткань его брюк. Платье оказалось уже на плечах, и Кэллан сжимал ладонями ее груди в черном атласном лифчике. Через мгновение полоска черной ткани полетела на пол. Кэллан припал ртом к набухшему соску Абби, та выгнулась под ним и запустила руки в волосы своего возлюбленного. Она подумала, что он сейчас убьет ее своими ласками, и закричала. Волны наслаждения захлестывали ее с головой. Все тело пылало.

– Кэллан, – шептала она, вцепившись в пряжку на его поясе и пытаясь ее расстегнуть. – Люби меня. Скорее.

Ее слова совершенно одурманили Кэла. Никогда раньше он не отдавался страсти так безоглядно. Он перестал понимать, что происходит. Все мысли улетучились из головы, и сам он превратился в сплошной клубок острейших переживаний. Молочную белизну нежной и гладкой кожи Абби подчеркивал черный атлас ее нижнего белья. Руки неутомимого любовника ласкали ее плоский живот, пышные бедра, все ближе подбираясь к самому сокровенному и горячему уголку женской плоти. Когда Кэллан коснулся этого места кончиками пальцев, бусинки пота проступили на его лбу. Он вновь прильнул к губам своей возлюбленной, запустил палец под тонкую полоску атласных трусиков на ней и резко сдвинул их в сторону. Когда он вошел внутрь ее тела, Абби издала громкий стон, который еще сильнее воспламенил кровь обоих любовников. Ее тело отзывалось на каждое его движение. В момент экстаза Абби закричала и вонзила ногти сквозь рубашку в кожу Кэллана. Он тоже не удержался от победного крика, а потом обессиленно уткнулся лицом в ее шею.

Какое-то время он не мог даже сделать вдох, а тем более вымолвить слово. Наконец, словно очнувшись от какого-то безумного забытья, он начал понимать, что они все еще находятся на кухне. Господи, на кухне!

– Абби, – произнес он надломленным голосом. – Я… прошу прощения. Следовало, по крайней мере, сделать это в спальне.

– Сделаем, – проворковала хозяйка дома и плотнее прижала его к себе, поцеловав сначала в шею, а потом в плечо.

Он облегченно рассмеялся и на руках отнес ее в спальню.

Откуда-то из тайников его памяти вдруг выплыли давние слова Кары: «Не подходи близко к скалам». Внезапно он с испугом подумал, что начинает понимать, что сестра имела в виду.

Он проснулся от шелеста летнего утреннего дождя. К его боку прижалась Абби. Ее щека покоилась на его груди, гладкая стройная нога была закинута на его бедро. Волосы девушки были разбросаны золотистым шелковым покрывалом по его плечу. Вряд ли Кэллан когда-либо испытывал столь полное умиротворение, как сейчас. С трепетной нежностью он убрал прядь волос от ее глаз, борясь с искушением разбудить их обладательницу поцелуем в губы. Но после бурной ночи, которую они провели, грешно прерывать ее сон.

Сквозь дрему Абби пошевелила пальцами. Кэллан накрыл ее руку ладонью. Конечно, он даст ей поспать еще немного, но в разумных пределах. Этим утром, как никогда, она должна быть готова принять его доводы. Делить вместе и работу, и постель. Так поступают многие. Почему их должны волновать всякие глупости, которые сочиняют в дамских журналах о таких ситуациях? В конце концов, у них не «служебный роман», а нечто… совсем особенное.

Кэллан улыбнулся собственной мысли и внезапно почувствовал голод. Его возлюбленная снова пробормотала что-то сквозь сон.

– Абби, – нежно прошептал он, поцеловав ее в лоб.

Она невнятно промурлыкала что-то в ответ. Ее теплое дыхание щекотало кожу на его груди.

– Я бы с удовольствием плотно позавтракал, – с шутливой капризностью произнес он. – Завтрак в постели – вот что я люблю.

– И я тебя люблю тоже, – сладко пробубнила она и уткнулась затылком в сгиб его руки.

Кэллан обмер. Улыбка исчезла с его губ. Даже дыхание перехватило, как будто после удара в солнечное сплетение.

Она его любит?

«Абби не из тех, чью любовь легко завоевать», – вспомнились ему слова Кары. В голове у него шумело. Когда женщина говорит о любви, то она подразумевает свадьбу, семейный очаг, детей, совместный быт. Мысль о женитьбе вызвала в Кэллане невольный озноб.

На тумбочке рядом с кроватью зазвонил телефон. Сон как рукой сняло. Абби схватила телефонную трубку, опередив своего любовника.

– Алло. – Ее голос после сна звучал с завораживающей соблазнительной хрипотцой.

Она села на край кровати, повернув к Кэллану обнаженную спину. Он не совладал с искушением провести ладонью по женской спине вниз от плеч до бедер.

– Доброе утро. – Она села прямее и через плечо бросила взгляд на озорника. – Нет-нет, ты меня не разбудил.

Кэллан нахмурился. Кто ей названивает в субботу в такую рань? Ему стало совсем худо, когда она тихо засмеялась в телефонную трубку. Конечно, черт возьми, это мог быть только Джек Палмер. Кэллан был уверен. Он разорвет молодчика на куски, каким бы выгодным деловым партнером он ни был!

– Давай вернемся к этому вопросу позже. Да, у меня есть твой номер. Хорошо. Договорились.

Она повесила трубку и потянулась за халатом. Кэллан перехватил ее руку и потащил в кровать. Абби упала на него. Глаза у нее по-прежнему были полусонными, а губы – чуть припухлыми после ночных поцелуев.

– Это был Джек Палмер, да? – раздраженно спросил Кэллан. – Какого черта он названивает тебе домой?

– Кэллан…

– Проклятье, ты не будешь работать на него!

Абби вздохнула, провела ладонью по волосам.

– Это решать мне. Пока я еще не определилась.

– Но ведь тебе нравится жить в Блумфилде. Ты сама мне говорила. Почему же ты хочешь уехать?

– Понедельник – мой последний рабочий день. – Она твердо посмотрела ему в глаза. – К тому времени я приду к окончательному решению, где работать дальше.

– Ну-ну. Джек всего лишь хочет затащить тебя в постель.

– Если это так, – в ее зеленых глазах блеснул лед, – то в моей жизни ничего не изменится. Что в Бостоне, что здесь – одно и то же.

– Как ты смеешь сравнивать меня с Джеком Палмером? – возмутился Кэллан. – С тобой у нас все совершенно по-другому!

– Что «по-другому»? – сердито спросила она.

Что «по-другому»? Он открыл рот, но не нашелся, что ответить. Ее слова «И я тебя люблю тоже» давили на грудь. Утренний дождь уже не шелестел, а барабанил в окна.

– Просто по-другому, и все. – Он вскочил с кровати и схватился за джинсы. – Мне нужно сходить на стройку и спрятать от дождя доски. Поговорим позже.