– Я не спрашивал, – приподнял подбородок Тарик, – а он сам не говорил. На «Джебеле» много загадочных людей. Но в таком маленьком мирке свобода от посягательства на частную жизнь очень ценится. Да-да, через месяц вы убедитесь, какая крошечная на самом деле наша «Гора».

– Прошу прощения. Не стоило любопытствовать.

По огромному, двадцати футов в ширину, снабженному зацепами конвейеру ползла носовая часть развороченного взрывом катера захватчиков. По бокам зависли вооруженные пробойниками и точечными лазерами рабочие. Краны подцепили гладкий корпус и начали его медленно поворачивать.

Вдруг демонтажник, расположившийся около стыковочного люка, вскрикнул и резко качнулся вбок. Его инструменты с грохотом попадали. Люк откинулся, из него с высоты двадцати пяти футов выпрыгнула фигура в серебристом облегающем одеянии, упала на ленту, прокатилась между зацепами, спрыгнула с десятифутовой высоты на пол и побежала. С ее головы слетел капюшон, и длинные, по плечи, каштановые волосы дико взметнулись, когда она отпрыгнула в сторону, чтобы не угодить в змеящийся по полу грязевой поток. Двигалась она быстро, но неловко. И тут Ридра догадалась: захватчица была не полновата, а как минимум на седьмом месяце беременности. Механик швырнул в нее гаечный ключ, она увернулась, так что он задел только бедро. Она устремилась к проходу между ящиками с припасами.

Воздух прорезало вибрирующее шипение – захватчица остановилась. Вновь шипение – она с размаху села на пол, завалилась вбок, лягнула ногой, затем еще раз.

Мясник на платформе убрал вибралайзер в кобуру.

– Ну зачем? – сказал Тарик с поразительной мягкостью в голосе. – Разве нельзя было…

Но как закончить мысль – он, судя по всему, не знал. На его лице читались боль и любопытство. Боль, как догадалась Ридра, происходила не из-за двойной смерти на нижней палубе, а от досады джентльмена, которого застали за чем-то недостойным. С любопытством же он ждал ее реакцию. И отреагировать на это ощущение скручивания в животе было необходимо: от этого могла зависеть ее собственная жизнь. Он приготовился заговорить, и Ридра сказала его фразу за него:

– Отправляют на военные корабли беременных. У них рефлексы острее.

Ну что, так лучше? Ридра увидела, как напряжение Тарика начало спадать.

А Мясник тем временем поднялся на лифте и шел к ним, нетерпеливо похлопывая кулаком по напружиненному бедру.

– Прежде чем затаскивать на разборку, надо все просвечивать. Не слушают. Уже второй раз за два месяца, – проворчал он.

Внизу люди с «Джебеля» и из Ридриного взвода сгрудились над телом.

– В другой раз послушают, – тихо, мягко и холодно сказал Тарик. – Мясник, тобой тут капитан Вон интересовалась. Спрашивала меня, что ты за человек, а я и не нашелся, что сказать. Может быть, объяснишь, почему тебе пришлось…

– Тарик, – перебила Ридра; ее глаза, пытаясь заглянуть в глаза капитана, зацепились за мрачный взгляд Мясника, – можно сейчас сходить на наш корабль, пока вы не начали?

Тарик выдохнул остаток воздуха, который он так и держал в легких с момента выстрела.

– Разумеется.

– Да нет, Коготь, он не чудовище. – Она отперла дверь в капитанскую каюту «Рембо» и зашла. – Просто так было целесообразнее. Это как…

И она ему начала объяснять, пока пилот не ухмыльнулся своей распяленной клыками пастью и не покачал головой:

– Ты на английском говори, ка’итан. Не ’онимаю.

Она взяла с пульта управления словарь и положила на стопку таблиц.

– Прости. Коварная штука. Когда освоишь как следует, она все так упрощает. Вытащи пленки из рекордера, хочу послушать.

– Что на них? – спросил Коготь, подавая ей записи.

– Разговоры на Вавилоне-семнадцать, перехваченные на военных заводах до нашего взлета.

Она запустила первую пленку.

По кабине растекся мелодичный поток звуков, ее захлестнули волны десяти- и двадцатисекундных всплесков, смысл которых был ей ясен. План взлома ТВ-55 вырисовывался со сверхъестественной отчетливостью. Тут начался фрагмент, который она не разбирала, и ей показалось, будто она бьется о стену некоммуникации. Пока она слушала, пока понимала, словно перемещалась среди психоделических видений. Но смысл ушел – и как будто резким ударом выбили из легких воздух. Ридра заморгала, затрясла головой, даже прикусила язык, пока наконец не пришла в себя и снова не смогла воспринимать действительность.

– Капитан Вон.

Голос Рона. Она повернула к нему занывшую голову.

– Капитан Вон, не хотел вас отвлекать.

– Ничего страшного. Что случилось?

– Вот. Нашел в рубке.

Он показал небольшую катушку с пленкой. Коготь все еще стоял у двери.

– Какого черта эта хреновина у меня там лежала?

У Рона на лице изобразилась сложная гамма чувств.

– Мы сейчас с Капралом прослушали. Там капитан Вон – или кто-то еще – запрашивает у диспетчеров в Армседже разрешение на взлет и говорит Капралу приготовиться к взлету.

– Ясно, – сказала Ридра и взяла катушку. Затем нахмурилась. – Это одна из моих катушек. Я принесла трехкулачковые катушки из университета. А все остальные устройства на корабле работают с четырехкулачковыми. Эта катушка от машины в моей каюте.

– Значит, кто-то забрался к тебе и за’исал, ’ока тебя не было.

– Когда меня нет, тут все заперто – бестелесная блоха не проползет. – Она покачала головой. – Не нравится мне все это. И не знаешь, откуда ждать пакости в следующий раз. Что ж, – сказала она, вставая, – хотя бы теперь понятно, что делать с Вавилоном-семнадцать.

– Что? – спросил Коготь.

К тому времени к каюте подошел Капрал и заглядывал через плечо Рона с цветущей розой.

Ридра оглядела офицеров. Неловкость или недоверие – что хуже?

– Сами понимаете, теперь сказать не могу. Вот так вот. – Она направилась к двери. – Я бы с удовольствием. Но после всего этого будет глуповато.

– Но мне надо поговорить с Тариком!

Шут Клик взъерошил перья и пожал плечами.

– Госпожа, ваше желание значит для меня больше желания любого другого человека на «Горе», кроме воли самого Тарика! Но сейчас вы идете против его воли. Он велел его не беспокоить. Он прокладывает курс «Джебеля» на следующий временной цикл. Необходимо тщательно обдумать все течения и даже принять в расчет массы ближайших звезд. Занятие это требует огромного напряжения и…

– Хорошо, тогда где Мясник? Спрошу у него, хотя лучше бы напрямую…

Шут указал зеленым когтем:

– Он в биологическом театре. Пройдете через столовую и подниметесь на первом лифте на двенадцатый уровень. Театр сразу по левую руку.

– Спасибо, – сказала Ридра и пошла к лестнице.