— На старой Рязанке.

— Дуй в Ново-Косино, сверни к Николо-Архангельскому и жди меня. У главного входа. Сейчас буду».

Неожиданно для всех Яковлев остановил запись и схватил трубку прямой связи с дежурным по городу.

— Говорит начальник второго отдела МУРа подполковник Яковлев. Передать всем патрульным группам в районе Рязанки и Косино. Немедленно — к Николо-Архангельскому кладбищу. Задержать «Жигули» пятой модели номер… — он продиктовал номер, подсказанный Косенковым. — Водителя и пассажиров, если будут, арестовать. И доставить ко мне. Сверхсрочно!

Он повесил трубку и включил магнитофон.

Голос Голышева продолжал:

«— Расспрашивали, кто меня рекомендовал в милицию. Довольно настойчиво.

— Что ты им сказал?

— Сказал: случайно, через знакомых».

— Соврал, — прокомментировал Турецкий. — Значит, побоялся сказать правду.

«— Они поверили? — настойчиво продолжал тот, кого Голышев в начале разговора назвал Гариком.

— Не знаю. Сказали, что в ГУВД без солидной рекомендации не берут. И что они найдут этого человека.

— Все, — подвел итог разговора Гарик. — Дуй, куда сказано. Жду. Конец связи».

Запись кончилась.

— Абонента не вычислить? — с надеждой поинтересовался Косенков.

— Исключено. Единственное, что можно сказать, — он где-то в радиусе километров тридцати, — пояснил Софронов. — Судя по качеству связи и разным там помехам.

— Ну, теперь только один вопрос, — помолчав, проговорил Турецкий. — Кто успеет быстрее: наши или они?

Ответ они получили через полчаса. Доложил водитель патрульной машины:

— В районе Николо-Архангельского кладбища обнаружены «Жигули» с указанными вами номерами. Водитель убит ударом ножа в спину. Никаких документов не обнаружено. Судя по всему, из машины вырваны приемник или радиотелефон. Ничего из похищенного не обнаружено. Продолжаем осмотр места происшествия.

— Вот этого я и боялся, — признался Яковлев.

— А что, одним гадом меньше, — меланхолически прокомментировал Косенков.

— Ниточка оборвалась — вот в чем беда.

— А это и не было ниточкой, — возразил Косенков. — Все равно они бы его убрали. Или приказали бы лечь на дно. А так мы, по крайней мере, одно знаем совершенно точно: откуда шла утечка. А то гадали бы, сомневались.

— Что же мы имеем? — попытался подвести итоги Турецкий. — Голышев убит. Организация, судя по всему, очень мощная, с разветвленной системой, с прекрасной схемой связи. И конечно, очень богатая. Учить два года человека, чтобы внедрить его в ГУВД, — не каждый может себе это позволить.

— Мне не совсем понятно зачем, — признался Косенков. — Такой случай, как с лаборанткой Осмоловского, — уникален. Неужели они держали его там именно для такой ситуации?

— Нет, — возразил Яковлев. — Всякая информация из милиции может быть полезной: кто-то что-то сказал, кто-то проговорился про планы. Это даже важней. А с лаборанткой — им просто повезло.

— А нам — нет, — сказал Турецкий.

— Не гневи Бога, Саша, — возразил Яковлев. — Материала у нас — бездна. А еще два дня назад не было ничего. Установили, откуда пошла утечка, имеем фоторобот убийцы, описание второго. Это, по-твоему, мало?

— Не очень-то я уверен, что твой оптимизм разделит Меркулов, — ответил Турецкий. — Ну что, Аркадий, пошли докладывать о своих успехах.

— Половина одиннадцатого, — напомнил Косенков. — Меркулов, наверное, уже давно дома.

— Если он возвращается домой раньше двенадцати — это для него почти праздник. Ждет нас. Приказал сразу же доложить. И вообще держать его в курсе всех подробностей. Это же дело у него на контроле. И генеральный все время интересуется.

Они попрощались с Яковлевым и Софроновым и вернулись в Генеральную прокуратуру. Перед тем как войти в приемную Меркулова, Турецкий предупредил:

— Если в кабинете Константина Дмитриевича включена настольная лампа — о деле Осмоловского ни слова. Понял?

— Почему? — удивился Косенков.

— Потому что в лампе «жучок».

— В кабинете заместителя генерального прокурора — «жучок»? — поразился Косенков. — Да это же… Точно?

— Точно.

— Это же черт знает что!

— Это не черт знает что, а грустная реальность наших мутных времен, — ответил Турецкий.

Меркулов внимательно выслушал сообщение Турецкого, прокрутил пленку с записью разговора Голышева и Гарика.

— По-моему, все грамотно, — проговорил он. — Мне только одно неясно. — Он кивнул на фоторобот предполагаемого убийцы. — Зачем сказали Голышеву про этого?

— Чтобы они всполошились, — объяснил Турецкий. — Если это не их человек, значит, не их. Но наверняка их. Его же видела кадровичка. А кому еще нужна была лаборантка Осмоловского? А раз всполошатся, могут наделать ошибок. Что нам и требуется.

— Резонно, — согласился, подумав, Меркулов. — Хороший фоторобот. Будем надеяться, что его кто-нибудь опознает. Это было бы большой удачей. Все, друзья мои, а теперь — по домам. А то наши жены вообще забудут, как мы выглядим.

На следующее утро из оперативной сводки они узнали, кто ночью на кольцевой дороге белая «БМВ» последней модели на огромной скорости врезалась в асфальтоукладчик. Водитель был вдрызг пьян. Погиб мгновенно. По внешнему виду он полностью совпадает с фотороботом, который был роздан милиции. По номеру машины, хоть она и была куплена по доверенности, установили владельца. Им оказался житель подмосковного поселка Сергей Барыкин, 66-го года рождения, нигде не работавший. Жил один. Как говорил, занимался финансовым бизнесом. Образ жизни вел вызывающе роскошный. В картотеке МУРа не числится, не судим, не сидел. Ни в чем откровенно противозаконном не замечен. Часто привозил к себе женщин. Довольно часто бывал в ресторане «Русь».

— Еще одна ниточка оборвалась, — констатировал Меркулов. — И очень важная. Чрезвычайно важная!

— Рубят концы? — предположил Косенков. — Видно, здорово они всполошились.

— Какие там концы! — отмахнулся Турецкий. — Скорее всего, чистая случайность. Пьяный вдрызг, ночью, на кольцевой. Там и днем-то ездить опасно — техники понагнали.

— Но для чего-то ему нужно было ехать ночью по кольцевой? — ни к кому в отдельности не обращаясь, проговорил Меркулов. — Какая-то необходимость, вероятно, была?

— У него уже не спросишь, — ответил Турецкий.

Меркулов повернулся к нему:

— Вот что, Александр Борисович. Съезди-ка ты на место аварии. Сам. И посмотри, что к чему. Может, какая зацепка и обнаружится.

— Этими делами занимаются оперативники МУРа, — напомнил Турецкий.

— Пусть и занимаются. А ты своими глазами взгляни. Не нравится мне эта случайность. Очень не нравится!