— Ты же знаешь, я за. — Чмокнул он меня в нос, не ровно задышав. В голосе его прозвучала лёгкая насмешка, а глаза вмиг превратились в костры.

Во мне всё пело и визжало от восторга. Во-первых, мы носились весь вечер окрылённые одной идеей и кружившим нас по дому одним чувством. Быстрее уботать сына спать и завалиться у камина. Со стороны это выглядело, наверное, смешно. Во-вторых, мы всё время шушукались, перемигивались и при каждом удобном случае зажимались. "Надо сбавить обороты, а то мы до праздника выдохнемся и у камина уснём. — Напугалась я. — Кто б подумал, что у самой идеи такой потрясающей побочный эффект". Кот, прикинув что лучше убраться из-под ног, бесшумно вспрыгнув, застыл на спинке кресла. Когда уснул после сказки выкупанный Ванюшка, мы разожгли камин. От него струилось приятное тепло и с кресел переползли поближе, улёгшись на ковёр, совсем рядышком от огня. Воздух в комнате и так казался раскалённым, а мы полезли под самый огонь, и нам это не мешало. Расставленные по полу свечи бросали причудливые тени. Наша любовь таинственно переломляясь, крутилась около нас удесятерённая. Сливаясь, в едином поцелуе, тени устраивали эротический пляс. Это страшно заводило. Любовью разгорячённые тела, остужались холодным вином, которое текло по подбородку, груди… и вновь тени вокруг сдвигали бокалы пригубляя вино, а страстные губы понеслись по телу, создавая на стене, как на экране иллюзию греха. Припекало то ноги, то бок, но, охваченные более жгучим и безумным огнём, мы не замечали таких мелочей, и так "напраздновались", что у меня не было ни сил, ни желания переползать на кровать. Пушистое одеяло под нами сгрудилось, я лежала на его плече, ощущение близости захлёстывало нас. Какая там ещё кровать… Но так уж случилось, что такой марш бросок и не понадобился. Зверски разлаялся Риччи. Значит, рядом чужие. Кошки или люди. Гнев пса одинаков. Поэтому придётся проверять. Натянув кое — какую одежду на себя вышли. Вечер был тёплый и какой-то необычный. Какой? Весна! Но ни кошками, ни чужими не пахло. За калиткой поскуливала самая настоящая реальность в образе Галины. Иван оттянул пса, а я не открывая, не вежливо спросила:

— Тебе чего?

— Ой, Ксюха, у меня беда. Надо пошептаться.

Мне ещё не приходилось видеть её в таком настроении. Это настораживало, но я решила не сдаваться.

— Ты позднее не могла прийти? На ночь я уши ватой затыкаю. — Недовольно огрызнулась я.

— Тык только что птичка новость принесла. — Покорно просительно канючила она, глуша всхлипы.

— Ладно, заходи. Вон в беседке посидим. Только давай без лирических отступлений. Излагать чётко и доходчиво можешь?

— Ты не представляешь во что моя бедная головушка влипла? — запричитала она.

— Что стряслось? — подошёл Иван, пристегнув пса.

— Сейчас узнаем, присядь Вань. Надеюсь прелюдия не будет долгой. Ну, говори, раз перебаламутила. — Прикрикнула я на неё, просверлив насквозь глазами. И то, что выхватило моё зрение, мне совсем не понравилось. Любопытная соседка моя дрожала.

Она затравлено осмотрелась, вытерла нос тыльной стороной ладони, и прошептала:

— У меня сына в милицию забрали.

Заметив на моём лице недоумение, а по телу прошедшую дрожь, Иван, обняв меня, придвинул к себе. Я действительно удивилась. Мальчишка был тихий, беспроблемный. Неплохо учился. Правда, сам себе на уме. Но кто нынче другой. К тому же порочащих связей не имел. Криминалом не увлекался. Переварив всё это в голове, я и удивилась. С чего бы такой анекдот.

— За что? — вскинул глаза Иван, опережая меня вопросом.

Я, отмерев и прокашлявшись, тоже промычала:

— Мне, конечно, нравится краткость, но хотелось бы подробностей.

— Наркотики, — опять осмотревшись, прошептала она.

Мне даже послышалось шипение змеи. Мы с Иваном переглянулись и приготовились слушать. Но она вместо рассказа опять заскулила и захлюпала носом.

— Так, ты зачем пришла, — не выдержал первым Ваня, — хныкать топай домой. Сказала "а" говори и "б".

— А "б"-то и нету. Взяли и всё.

— Он что кололся? — Провёл рукой по подбородку Иван, крякнув от изумления.

— Да нет вроде. В кармане нашли. Говорят за распространение.

— Ты откуда это знаешь?

— Знакомой моей сын там ментом. Позвонил втихаря.

— Так. Десять минут на сборы и поехали. — Приказал Иван.

— Я вроде готовая. — Вскочила всхлипывая Галина.

— Тогда подожди здесь. Мы с Ксюхой соберёмся.

— Вань, Ксан, я никогда не забуду этого, уверяю вас. — Вытерлась платочком, высморкавшись, соседка.

— Только ля-ля не надо. Вань, я Петровичу позвоню, пусть придёт за Ванюшкой приглядит. Вдруг встанет. — Припустила в дом, не дожидаясь Ивана, я.

По трассе обсаженной с двух сторон огромными, тёмными, тенистыми тополями до города прошли на бешеной скорости. Я зажмурила глаза и вцепилась в обшивку сидения. До милицейского участка добрались быстро. Мягкий свет ламп освещал путь. Дороги были почти пусты, а Галина хорошо ориентировалась на местности. Встретили нас нелюбезно. А точнее в штыки. Иван сунул ментам валюту, и погода потеплела. После ещё одной бумажки, напуганного паренька тут же привели. Он облизывал разбитую губу и всхлипывал. Галя скулила, я молчала, говорил с ним Иван. Выяснилось, что пакетик в карман подсунули. Парнишка и не подозревал о его нахождении там. Кто такое мог сделать, он понятие не имел. Слушая его, Иван всё больше и больше мрачнел. Он прикинул — оставлять паренька здесь нельзя. Хотя бы для того, чтоб не накрутили ещё большую статью и срок. А ещё, что не маловажно, чтоб не изувечили и не убили. Забрать же его можно отсюда, только "договорившись" с ментами. Время такое. Деньги товар. Иван заплатил. Всем. Сколько просили. В итоге всё прошло идеально. Вернули даже цепочку с иконкой. Через час пацан сидел с матерью в нашей машине. Теперь ему предстояло ещё одно объяснение. Пожалуй, самое тяжёлое.

— А теперь честно и без дураков. Кто и за что подсунул тебе то зелье? — Повернулся Иван к мальчишке.

Парнишка насупился и молчал.

Иван, покашляв в кулак, добавил:

— Слишком много совпадений.

Он опять не произнёс ни слова.

— Пойми. Это только начало. Ты думаешь, каждый раз я буду тебя выкупать, ошибаешься. Это первый и последний. Дальше откроешь новую страницу в своей биографии и весьма экзотическую.

— Я не знаю. Честно… — Запнулся он. — Только подозреваю.

— Выкладывай свои подозрения. Они тоже сгодятся.

— Те парни, что поселились в доме Лариски. — Вздохнул он.

— Вот так номер. За что?

Мальчишка начал издалека, продумывая каждое слово.

— Мать посменно работает проводником.

— Подожди, она ж у нас домработницей работает…,- повернулся Иван ко мне. Но, опережая меня, парнишка забубнил: