Если я не ошибаюсь, то семейный особняк будет сегодня пуст до девяти вечера: папа как всегда работает, а мама пропадает в салонах красоты, чтобы соответствовать своему молодому любовнику.

Мне стоит поторопиться, чтобы собрать нужное и смыться до прихода родителей. К слову о родителях — включив свой смартфон, я обнаруживаю шестнадцать пропущенных от мамы и гневное сообщение о том, где меня носит и когда я появлюсь дома.

Вместо ответа я вызываю такси и выбегаю на улицу в легкой пижаме и кроссовках Виви. Нужно не забыть на обратном пути снять с банкомата наличные, так как я совершенно точно уверена — мои счета заморозят, если еще не сделали этого.

Пусть так, но лучше отец будет считать меня непутевой дочерью, чем не дочерью вовсе. Пока я не готова смотреть ему в глаза и безбожно врать, а правду сказать не могу. К тому же, мне нужно время вне стен места, что я звала домом, чтобы быть полностью уверенной в отмене свадьбы.

Удостоверившись в том, что родительские автомобили отсутствуют в гараже, я забегаю в дом и начинаю свои поспешные сборы. На все у меня есть три с половиной часа максимум.

В дорожную сумку, несколько чемоданов и рюкзаков я запихиваю лишь удобные вещи и спортивную обувь. Открываю семейный сейф с драгоценностями и беру оттуда только свои украшения. Денег от их продажи будет достаточно, чтобы заплатить за учебу на несколько лет вперед. На личные расходы мне придется заработать самой.

Вернувшись в свою комнату, я еще раз окидываю все свои пожитки контрольным взглядом и подхватываю первую сумку и громоздкий чемодан.

Еще несколько месяцев назад я не могла себе и представить, что мне придется в буквальном смысле бежать из дома. Из безбедной жизни в абсолютную неизвестность и фактическое одиночество.

Смартфон, небрежно сброшенный на постель, оживает, выводя меня из минутной меланхолии.

Я резко разворачиваюсь. На экране высвечивается «Софи», что вызывает полное недоумение и злость. Что бы ей было от меня нужно после вчерашнего представления? Я непроизвольно морщусь, застывая в пространстве и размышляя о своем. Слышать голос этой предательницы мне не хочется, но ответить на звонок вынуждает элементарное любопытство и желание уколоть её чувства.

— Соскучилась по лучшей подруге? — язвительно чеканю вместо приветствия.

— Об этом мне не известно, Саша, — оглушает меня мужской бас в динамике. — Это Нейт, а твоя подруга слишком занята, размазывая сопли по щекам.

Я напрягаюсь всем телом от жутких вибраций в его голосе, что всегда был полон шутливо-саркастичных ноток. В моем животе уже закручивается панические торнадо от плохого предчувствия, и я незамедлительно спрашиваю:

— Что происходит и что с Софи?

— Я не знаю, что за херня у вас происходит, но я сейчас заехал к Рейну домой, а тут эта сидит… Сопли жует, набухалась в гавно. По всей видимости, помогала Рейну справится с горем. Только его самого нет дома.

От его слов в моей груди бешено заколотилось сердце, а из легких будто вышибли весь кислород.

— Каким горем, Нейт?

— У Рейна умер вчера отец…

Покачиваюсь на месте и с трудом сдерживаю короткий вскрик.

— … Эй, ты, придурок, дай мой телефон сюда! — раздается несвязная девичья речь в динамике. — Это ты, Саша? Пи*дец тебе, подружка! Если я не нужна Рейну, то и ты ему не будешь нужна, слышишь?! Он тебя придушит… Ха-ха, да! Сука ты конченая! Дыши пока можешь… Никакие деньги тебя не спасут!

— Нейт о чем она говорит? — почти визжу я от негодования и клокочущей в груди паники.

В динамике на минуту повисает непонятный шум и треск, будто эти двое борются за смартфон, но затем Нейт вновь начинает говорить, тяжело дыша.

— Она совсем башкой тронулась! — выплевывает он. — Говорит, что Рейн все знает и поехал тебя убивать. Ты знаешь о чем она, и где может быть Рейн? На звонки он не отвечает, и я уже обзвонил всех знакомых. Х*йня какая-то творится!

Смартфон в моей руке едва ли не выскальзывает от шока, но я сжимаю его сильнее и оседаю на мягкое покрывало как в густую трясину. Неужели, она рассказала Рейну о моем поступке? Я бы обязательно призналась ему… В подходящий момент. Но Софи решила иначе — добавить в костер его ярости больше дров, тем самым обрекая меня на незамедлительную расправу.

— Знаю… — голос мой дрожит от страха, но я продолжаю. — Я разрушила его карьеру… подделала контракт на бой в Чикаго.

Повисает разрушительная тишина, а я сглатываю сухой панический комок, застрявший в горле.

— Б*ять! — громко рычит парень в трубке, вынуждая меня зажмуриться. — Так вот почему ему приходится батрачить в автосервисе по ночам… Дам тебе совет, Саша, только потому, что ты девушка. Так бы сам тебя грохнул за такое дерьмо! Собирай свои шмотки и вали на*уй из города, а лучше из штата, если хочешь жить. Рейн безумен в гневе и отчаянии…

Последние слова Нейта утопают в моем истошном вскрике и звуке разбивающегося стекла в паре шагов от меня.

Бежать поздно.

Рейн пришел по мою душу.

Опасные осколки разлетаются по комнате на несколько метров вперед, и я вскрикиваю от животного ужаса, что захлестывает меня с головой.

Одним мощным рывком через оконную раму перепрыгивает разъяренный мужчина и бежать становится слишком поздно. Я лишь пячусь назад как можно дальше, пока не врезаюсь спиной в стену. Воздух вокруг моментально напитывается яростью и ударяет в нос запахом крепких сигарет.

Рейн надвигается на меня подобно оголодавшему зверю, ощетинившись. Его тело кажется мне в два раза мощнее и разрушительнее. Или же я превратилась в жалкую букашку перед ним? Под его кроссовками с каждым шагом хрустит стекло, и он улыбается, как будто это звук моих раздробленных костей приносит ему удовлетворение.

— Как думаешь, что я с тобой сделаю, принцесса? — безумный полушепот царапает мою щеку и вынуждает со всей силы зажмуриться.

Он слишком близко. Его жуткая энергетика опоясывает и не предвещает ничего хорошего.

От его разгоряченного тела исходят парализующие импульсы, и мне ничего не остается, кроме как беззвучно ронять слезы и пытаться слиться с поверхностью стены. Страх, смешавшийся с чувством вины, душит изнутри, не дает выронить ни единого слова в ответ. В любом случае, все, что бы я не произнесла сейчас будет бессмысленным и бесполезным. Не спасет от расправы за мой ужасный поступок.

— Молчишь? — с надломом в голосе выдыхает он, через пару минут. — Я бы на твоем месте умолял о пощаде, стоя на коленях. Или просто не чувствуешь вины, мм?

Мое сердце отбивает безумный ритм, словно я стою на краю обрыва и готовлюсь прыгнуть как в последний раз. Мне хочется вопить от раздирающего внутренности страха.

— Мне так жаль, Рейн… — искренне говорю я и поднимаю глаза вверх, встречаясь с холодной сталью напротив.